Александр Волков - Вечная бабочка. Эффект Черной волны [СИ]

День сменяла ночь, ночь сменял день, солнце многократно проносилось то на фоне безоблачного, то на фоне звездного неба. Эшли подхватила неведомая сила, с огромной скоростью унесла прочь через город, через лес, в сторонах мельтешили деревья. Черно-белый коридор, где все началось. Энтони подкрадывался к бабочке, сидевшей на подоконнике, наводил на нее объектив смартфона. Марта, живая, все еще счастливая Марта, нетерпеливо наблюдала за Эшли, дожидаясь, пока та откроет дверь в кабинет литературы. Пространство приобретало цвет, поверхностям прошлась невидимая волна, оставив после себя краски.

— Похожая бабочка, ну, по красоте, была в «Life is Strange», — заметил Энтони, как в прошлый раз.

— Опять ты заладил, — Марта закатила глаза. — Тебе из этой игры все кажется прекрасным. Что не удивительно, ведь ты влюблен в Хлою. Может, тебе лучше в реальную девушку влюбиться? По-моему, чувства к виртуальной женщине не могут быть взаимными. Эш, ты чего застыла? — улыбнулась Марта. — Услышала, что кто-то в кабинете занимается сексом?

— Ты отвратительна, Марта, — скривился Энтони.

— Забавно слышать это от мальчика, мечтающего залезть в трусики чувихе из компьютерной игры.

— Эй! Ты же обещала никому не говорить! — возмутился Энтони.

— Эш, все в порядке? — обеспокоенно спросила Марта. — Твое лицо…. Что случилось? Может, пойдем домой?

— Я тебя очень люблю, Март, — Эшли крепко обняла возлюбленную, горло схватило спазмом, по щеке скользнула слеза. Голос ее дрожал, звучал истощенно. — Очень люблю.

— Эш? — Марта усмехнулась. — Ты странная. Что с тобой?

Стоило Марте заглянуть в глаза Эшли, как она тут же онемела. Взгляд Эшли был расстроенным, разбитым, уничтоженным. Лицо было грустным и измученным, выражало такую глубокую скорбь, что было страшно подумать о событии, заставившим настроение Эшли так быстро поменяться.

— Прости меня, — Эшли горестно заплакала Марте в плечо, тихо всхлипывая, уже зная все наперед.

Зная, что страшная болезнь погубит подругу, отнимет у мира звезду, ставшую для Эшли единственным источником света. Зная, что придет на скорбные, щемящие душу похороны, где тоскливые родственники будут поочередно подходить к открытому гробу, слезно прощаясь с мертвенно застывшей Мартой. Зная, что никак это не исправить, зная, что невозможно никаким образом оттянуть этот печальный, пропитанный душевной агонией и болью момент.

— Ты не больная ветка, Марта, — говорила Эшли сквозь слезы, стиснув зубы. — Ты самая здоровая, самая зеленая, и самая красивая ветка в моей жизни!

— Эш….

— Девчонки, вы чего? Смотрите, — Энтони взял баночку Марты, которую достал из ее сумки, поймал в нее бабочку, закрыв крышку. Затем потряс банку, победоносно демонстрируя ее подругам. — Посмотрите, что я для вас поймал.

Эшли впилась в Энтони взглядом. Настолько злым взглядом, настолько тяжелым, что у Энтони волосы на голове встали дыбом. Энтони. Пока еще нормальный, не сошедший с ума от безраздельной, невозможной любви Энтони, но опасный. Потенциально опасный, безумный убийца, которого можно было жалеть и ненавидеть одновременно.

— Нам лучше уйти, — сказала Эшли, вытирая слезы. — Тут небезопасно.

— О чем ты…. - сощурился Энтони.

Вдруг здание ударила сейсмическая волна, земля чуть не ушла из-под ног, со стен и потолка посыпалась пыль, уцелевшие окна задребезжали. В кабинете литературы с грохотом обвалился пол, Марта испуганно вскрикнула, Энтони удивленно расширил глаза.

— Уходим. Здание скоро рухнет, — предупредила Эшли, взяв Марту за руку. — Уходим.

Эшли тянула Марту, но та сопротивлялась, говоря:

— Да что такое?

— Просто послушай меня, пожалуйста. Давай уйдем. Поверь мне.

— Ну ладно, ладно, — встревоженно согласилась Марта. — Эш, ты очень странная.

— Подождите меня! — попросил Энтони, догоняя девчонок, семенивших к выходу.

Вот его, как раз, хотелось тут оставить. Когда они выбрались под открытое небо, отошли от здания метров на двадцать, его накрыло очередной сейсмической волной. Стены покрылись трещинами, стали разваливаться на глазах, из окон вышибло стекла. Академия с грохотом сложилась, как карточный домик, поднялось огромное облако пыли.

— А-а-а!

— Твою мать!

Марта и Энтони трусливо прыгнули за камень. Лишь Эшли стояла на месте и опустошенным взглядом глядела на руины академии, поглощенные пылью. Вместе со зданием окончательно разрушился мир Эшли. Она понимала, что теперь будет невозможно достать сферы, если они там еще остались. Приговор Марты был окончательно и безоговорочно подписан. Лишь сфера могла исцелить болезнь, но теперь она убьет Марту.

В груди защемило.

Офицер Грегори пристально глядел в лес, стоя на пороге дома отца Уильяма.

— Что там? — спросил офицер Джон. — Видно что?

— Просто небольшое землетрясение. Думаю, ничего стоящего. Может, наконец, Старшая школа развалилась. Теперь не придется ловить там наркоманов.

— Как знать, — пожал плечами Джон. — Ладно, хрен с ним…. — Джон постучал в дверь дома. — Полиция! Открывайте дверь!

— Помогите! А-а-а! Пожалуйста! — донесся крик Найджела со второго этажа.

Реакция полицейских была незамедлительной. Грегори вышиб дверь мощным пинком, выхватил из кобуры пистолет, они с Джоном понеслись на второй этаж, оттолкнули Роба, встревоженно стоявшего перед дверью комнаты с видеокамерой. Он клацал на кнопки, пытался что-то удалить. Отобрать вещь у подростка — совсем не плохое дело, если надо сохранить важный компромат. Джон выхватил у Роба камеру, заслужив возмущенный взгляд.

— Эй! Это мое! — недовольно воскликнул Роб.

Грегори резко открыл дверь, ворвался в комнату.

Отец Уильям с серьезным видом стоял у окна, Найджел в спешке надевал штаны, затем испугано вжался в угол, трясся от страха.

— Это что за хрень? — Грегори хмуро посмотрел на Найджела, а затем перевел взгляд на священника.

— Я бил его ремнем, — заявил отец Уильям, поправив очки. С его лба струился пот. — Он занимался гадким и не богоугодным делом. Курил травку.

— Смотрю, очень жестко вы его били, раз так вспотели, — сощурился Грегори.

— Не лги! Не лги, проклятый педофил! — крикнул Найджел, глядя на отца Уильяма заплаканными глазами. — Офицер! Он пытался меня изнасиловать!

— Не смей ругаться в доме Бога! — повелительным тоном сказал Уильям.

— А ширинки в доме Бога не застегивают? — Грегори указал на расстегнутую ширинку отца Уильяма. Уильяму ягодицы свело от испуга.

— Был в туалете, забыл застегнуть, — ответил отец Уильям.

Джон и Грегори переглянулись, Джон покачал головой, давая Грегори понять, что что-то было не так. Грегори взял камеру, нашел в меню последний видеофайл, нажал на кнопку «Плей». Динамик камеры закричал испуганным голосом Найджела, запричитал повелительным голосом возбужденного священника, на маленьком экране было видно, как отец Уильям разгоряченно расстегивал ширинку. Он читал молитву, требовал у Найджела покаяния, стягивал с него штаны.