Рональд Малфи - Кость бледная

Вошли МакХейл и Суинтон с красными от холода лицами, сопровождая сгорбленную, семенящую фигуру Джозефа Мэллори. Если бы не ремонт в дальнем конце тюремного блока, они доставили бы Мэллори туда прямо от ворот, не пересекая эту часть отделения полиции. Если бы ремонт закончился по графику – другими словами, несколькими неделями раньше, – Лукас Бристоль никогда бы не увидел МакХейла и Суинтона, ведущих в камеру Джозефа Мэллори.

– Там снег пошел, – произнес МакХейл, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ненадолго, – отозвался Суинтон, и у Райерсон сложилось впечатление, что эта тема обсуждалась большую часть пути из Анкориджа.

Она наблюдала, как они ведут Мэллори через вестибюль к большой стальной двери, которая закрывала вход в «Рвотную аллею», как парни называли коридор приемника-распределителя. На плечи Мэллори была накинута одна из запасных полицейских курток, которая казалась слишком тяжелой для этого исхудавшего мужчины. Когда они проходили мимо, Мэллори повернул голову к Райерсон, длинные немытые волосы, зачесанные вперед, закрывали его глаза, а лысина отражала свет люминесцентных ламп. Борода Мэллори напоминала клубок засохших сорняков. Джилл оглянулась на Бристоля, тот не спускал глаз с МакХейла и Суинтона, уводивших подозреваемого в «Рвотную аллею». Даже когда стальная дверь захлопнулась, он продолжал смотреть в ту сторону.

– Ты в порядке, Бристоль? – спросила Райерсон.

– А? – он резко дернулся и перевел взгляд на нее. – Чего?

– Не важно. Кофе есть?

– Э, да… Да. Полбанки.

– Замечательно. Где Джонсон?

– Метнулся в «Макдональдс».

Она кивнула на закрытую дверь «Рвотной аллеи».

– Его перевезут в Спринг-Крик в Сьюарде, как только там появится место, – сказала Джилл, надеясь, что эта информация немного успокоит Бристоля. – Совсем скоро это будет их проблемой.

Лукас кивнул, но ничего не ответил.

Райерсон проскользнула в кухонный закуток и откопала в шкафу чистую кружку. На ней было написано: «Глупость – не преступление, так что вы свободны». Детектив налила в кружку кофе и поставила в микроволновку, чтобы подогреть. Джилл продрогла до кончиков пальцев. Половина коллег уже заболела, и она тревожилась, что может оказаться следующей в очереди за гриппом. «Мне просто нужно немного поспать, вот и все. Хорошенечко выспаться ночью. Гонять несколько дней на скорости сто десять миль в час никому не пойдет на пользу».

Пока она пила свой кофе, ей внезапно вспомнилась та… штука… из кофра в подвале Мэллори. Они с МакХейлом довольно быстро выбрались оттуда, но запах уже успел заползти в ее ноздри и засесть в голове. Вернувшись вечером домой, Джилл сорок минут отмокала под горячим душем, словно это могло смыть воспоминания о вони.

Изголодавшись по компании, она вернулась в вестибюль. Бристоль, сгорбившись над столом дежурного, стучал по кнопкам на клавиатуре компьютера.

– А те тела, что были найдены там, на холмах, – произнес парень, не отрываясь от экрана. – Это правда? Про отрезанные головы.

– Да, – сказала Райерсон, – я еще не скоро это забуду.

– Посмертно отрезанные или?..

– Ну, об этом мы не узнаем, пока не получим ответ от медэкспертов из Анкориджа.

– Боже. Кто ж такое делает?

Райерсон не ответила. Она прихлебывала кофе, прислонясь спиной к стене, и старалась не думать о той жуткой находке в пароходном сундуке. Криминалисты упаковали ее целиком в мешки для опасных веществ и унесли, будто ядерную бомбу.

– Вы что-нибудь знаете о том месте? – спросил Бристоль.

– О каком? – в голове у Джилл был туман.

– О Дредс Хэнде.

– Не очень много. Просто старый шахтерский поселок. Там таких с полдюжины.

Но ей вспомнились деревянные кресты, воткнутые в землю, и странный ребенок в меховой маске, который стоял на обочине дороги и махал вслед ее машине.

– Моя родня по матери из Ненаны [9] Город на Аляске, в 86 км юго-западнее Фэрбенкса. , – сказал Бристоль, выглядывая из-за ноутбука. – Мои дяди и кузены раньше ходили на охоту и рыбалку в том направлении – называли это «пройти над Хэндом». У меня была тетя, которая рассказывала нам страшилки о тамошних лесах. Говорила, что в лесу водятся призраки, а сам город – скверное место. Говорила, что на земле бывают такие скверные места – темные пятна, вроде синяков. И Дредс Хэнд – одно из них.

– Кроме шуток? – Джилл уставилась на свое отражение, дрожащее на поверхности кофе.

– Она говорила, что там водится дьявол, – продолжал Бристоль. – Называла его полуденным дьяволом. А дядя Отто говорил, что это живые мертвецы. «Коснется тебя такая штука, и тронешься умом».

– Веселый парень, – заметила Райерсон.

– У меня был двоюродный дед, который отправился туда на охоту, а в итоге покончил с собой, – сказал Бристоль.

Райерсон посмотрел на него:

– Да?

– Суицид. Сунул в рот дуло своего ремингтона.

– Черт побери.

– Это было очень давно. Родня матери до сих пор утверждает, что это была какая-то нелепая случайность на охоте, но я не знаю, как можно случайно сунуть в рот дуло ружья, а потом суметь нажать на курок.

– Верно подмечено, – кивнула Райерсон.

Самоубийства на севере были не таким уж обычным явлением, но она видела, что Бристоля растревожил уже сам пересказ этой истории. «Он хороший парень, но дерганый, как ледяной червь», – подумала она.

– Моя бабушка считала, что его забрал дьявол, – сказал Бристоль. – О чем, наверное, и толковала моя тетя все время. «Бедняжка, дьявол схватил его», – повторяла бабуля, хотя и не часто. Но я же помню, как она это говорила, понимаете? «Дьявол схватил его». Как будто дьявол был чем-то реальным. Чем-то из лесу. С когтями, – он робко улыбнулся и добавил: – Наверное, глупо звучит.

– Не глупее любых других суеверий, – ответила Джилл, достала из кармана ключи от машины и подняла их так, чтобы Бристоль мог увидеть на брелоке «счастливую» кроличью лапку.

Тот усмехнулся, и Райерсон почувствовала, что, возможно, помогла парню хоть немного успокоить нервы. Дерганный, как ледяной червь, это еще мягко сказано. И все же… «Как будто дьявол был чем-то реальным. Чем-то из лесу. С когтями». Это напомнило ей о том, что сказал Мэллори, стоя в день ареста на поляне с закрытыми глазами и запрокинутым к небу лицом: «Давайте вернемся в город, пока оно не начало снова руки распускать». Она отхлебнула кофе и постаралась выбросить это из головы.

Когда МакХейл и Суинтон вернулись из «Рвотной аллеи», Райерсон велела им пойти перекусить. Между тем Билл Джонсон вернулся с бумажным пакетом, наполненным биг-маками и макнаггетсами, и впервые за весь вечер Джилл увидела горящие глаза Лукаса Бристоля.

Райерсон поставила кофейную кружку на его стол и подошла к стальной двери. В верхней ее части было маленькое окошко с пуленепробиваемым стеклом, укрепленное стальной проволокой, сквозь него почти не было видно, что происходит в «Рвотной аллее». Райерсон выбрала один из ключей на своем брелоке и отперла дверь.