Рональд Малфи - Кость бледная

«Как же брат прожил здесь целый год?» У задней стенки хижины стоял деревянный стеллаж с покосившимися полками. Все они были забиты разными вещами без всякой системы – несколько банок с жидкостью для розжига рядом с треснувшей кофейной кружкой; катушки шпагата бок о бок с чем-то вроде транзисторного радиоприемника без лицевой панели; коробка оцинкованных гвоздей, и тут же банка кофе «Фолджер»; стаканы и аптечка первой помощи. Пол с тревогой отметил, что одна полка целиком отведена под боеприпасы. Он ничего не понимал в оружии, но, просто взглянув на коробки с патронами, мог сказать, что они были, по крайней мере, двух или трех типов – патроны для ружья, с которым Дэнни ходил прошлой ночью, и для шестизарядного револьвера, замеченного Полом на подушке рядом с клетчатым спальником.

Он бросил взгляд через плечо, но обнаружил, что револьвер пропал. Как и ружье, которое теперь уже не висело на вбитом в стену гвозде. «Как и топор, – заметил он, заглянув в пустой угол. – Он убрал все, что можно использовать как оружие».

Пол почувствовал себя Джеком из сказки, который успешно взобрался по бобовому стеблю и теперь на цыпочках ходил по замку великана. Только это место было полной противоположностью замка – зловонным жилищем морлока. Да и не на облаках Пол находился, а метался на краю света, посреди проклятого заснеженного нигде.

Под полки была задвинута горелка, работавшая на пропане (но без пропана, насколько смог понять Пол), разные инструменты, моющее средство в ярко-оранжевой коробке, металлические губки, несколько длинных рулонов полиэтиленовой пленки, бинокль, небольшой огнетушитель и всякие другие вещи. Кроме того, там лежало нечто, на непрофессиональный взгляд Пола, похожее на ловушки для животных: несколько металлических коробок с захлопывающимися дверцами и два зубастых полумесяца, в которых он распознал медвежьи капканы. Пол опустился на колени и осмотрел один из них. Между проржавевшими железными зубьями виднелся темный мех и что-то похожее на засохшую кровь. Пол встал, удивляясь, в какую галлюцинацию он попал. Когда-то, когда Дэнни после своего выхода из тюрьмы прожил у него несколько коротких месяцев, он питался лишь тем, что можно запихнуть в микроволновку. А теперь он в самом деле охотился ради пропитания? Чушь какая-то.

В боковой стене был пробит дверной проем, завешенный покрывалом из разноцветных кусочков шкур, которое закрепили на чем-то вроде штанги для душевой занавески. Пол отодвинул меховое покрывало и заглянул в небольшой темный закуток, размером не больше той же душевой кабины, почти до потолка забитый нестираной одеждой. От нее разило потом.

– Мама бы гордилась, – произнес он, чувствуя головокружение и слабость.

Пол уже собирался отпустить меховую занавеску обратно, когда заметил странный, похожий на глаз символ, выжженный на дальней стенке. Этот знак был куда более искусным, чем его грубые копии, намалеванные кровью на стенах дома Мэллори или вырезанные в деревянной лачуге у старой шахты. Клеймо было филигранным, а зрачок состоял из двух слегка наклоненных вертикальных линий, которые придавали ему видимость трехмерности.

На секунду Пол почувствовал прилив жара, но он тут же спал, сменившись ледяной тревогой. Он задвинул покрывало из шкур. Огляделся по сторонам в поисках своих ботинок, но не смог их найти. Тем не менее у Дэнни было несколько запасных пар, выстроенных вдоль одной из стен. Пол уселся на свою импровизированную койку и снял меховые обмотки. Под ними оказались толстые шерстяные носки. Провонявшие плесенью, но, по крайней мере, сухие.

Пол сжал правую ступню, затем левую. К подошвам ног вернулась чувствительность, но покалывание в пальцах его еще беспокоило. «Не смотри». Но он должен взглянуть. «Это просто дурной сон». Так оно и есть. Но насколько же он реальный. Пососав нижнюю губу, Пол содрал шерстяной носок с правой ноги. Плоть выглядела белой, как рыбье брюхо, и казалась почему-то голой, голее некуда. С пальцами все было нормально. Он приказал им пошевелиться, и они повиновались. Пол щелкнул по одному и почувствовал тупую боль. Это было даже хорошо. «Да, но что насчет другой ступни? Той, которую до сих пор будто на колоде мясника разделывают». Он опустил правую ногу на пол и положил левую лодыжку на правое колено. Наполовину стянул носок, но тот вдруг заартачился. Пол потянул чуть сильнее и почувствовал жгучую боль, когда вдоль свода стопы открылась свежая рана.

– Дерьмо.

«Сорви, как пластырь». Так он и поступил. Сорвал носок со ступни и услышал треск, с которым шерсть отлеплялась от кожи. Носок приклеился к ступне, пока та заживала, а теперь рана снова начала кровоточить. Но это оказалось еще не самое плохое. Хуже всего обстояло с пальцами – с двумя самыми маленькими. Они были фиолетовые и опухшие, словно накачанные воздухом. Оба ногтя заросли туго натянутой плотью. Пол не стал щелкать по ним, как делал на правой ноге, вместо этого он легонько ткнул мизинец, и этот легкий жест отозвался дюжиной воткнутых ножей. Пол сморщился, согнулся и баюкал ногу обеими руками, пока боль не утихла. «Мне нужно в больницу».

– Дэнни! – его голос эхом отозвался в маленькой комнате.

Он ждал, но брат не приходил. Пол доковылял до аптечки, открыл ее и нашел новый рулон бинта. Разорвал упаковку, перебинтовал рану на обмороженной ноге и скрепил край повязки двумя булавками. Затем он вернулся на кровать, натянул носки и засунул ноги в сапоги брата. Они были слишком велики, даже с толстыми носками и повязкой на ноге. Полу это показалось странным. У них с Дэнни всегда был одинаковый размер. «Все меняется, старина Джек. Хватай курицу, несущую золотые яйца, и беги обратно по бобовому стеблю, пока не оказался в тарелке у великана». Он сорвал со стены одно из зимних пальто и в панике бросился на дневной свет.

Нетронутый белоснежный пейзаж расстилался перед ним. Деревья мерцали на солнце, а снег толщиной в несколько дюймов сверкал, словно усыпанный бриллиантами. Его гладкую белизну нарушали лишь следы Дэнни, прорезавшие тропу от хижины к деревьям вокруг нее и обратно. Небольшой костер горел в кругу камней прямо за лачугой. Но никаких признаков самого Дэнни не было.

Дрожа от холода, Пол сделал несколько шагов из-под тени хижины и оглянулся на нее. На покатой крыше лежала корка свежего снега, а карниз состоял из досок цвета кости, они сливались со своим заснеженным окружением. Как и на фотографии, которую прислал Дэнни, на двери был вырезан рисунок глаза. Те же необычные деревянные кресты стояли по бокам от двери, служа подпорками нависающей крыше… Но было что-то еще, кроме простой практичности, что, казалось, резонировало с ними. Тут ему в голову пришла странная мысль, столь же жуткая, сколь и неправдоподобная: Дэнни на самом деле вовсе не Дэнни, его брат умер здесь вскоре после того, как отправил фотографию год назад. Некто, похожий на Дэнни, разговаривал с ним ночью в хижине, пряча половину лица в тени, пока другую половину неузнаваемо меняли всполохи огня. Дэнни, который спас его, лежавшего в снегу почти без сознания, – это какое-то иное существо. Носящее маску Даниэля Галло, как дети из Дредс Хэнда носят маски зверей, чтобы обмануть дьявола. Нелепая мысль.