Рональд Малфи - Кость бледная

Валери Драммелл стоял посреди дороги, размахивая руками. Утро было холодное, и облака, сгрудившиеся вокруг далеких горных вершин, казались вырезанными изо льда. Райерсон замедлила патрульную машину и, остановившись, опустила окно.

– Это прямо там, – Драммелл указал в ту сторону, где в своих белых шалях стояли ситхинские ели, а кресты поднимались в небо цвета кости.

«Шеви-Тахо» Пола Галло прятался среди деревьев, в стороне от дороги, и был укрыт толстым снежным одеялом. Райерсон пристроила свою машину за «Тахо» и выбралась наружу. Она подошла к автомобилю Пола и попыталась открыть дверь, но та оказалась заперта. Джилл смахнула снег с окна и заглянула внутрь. На заднем сиденье виднелся багаж.

– Как долго она здесь находится? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Драммелл. – Он выписался из гостиницы около недели назад.

– И так запросто отправился в лес?

– Понятия не имею.

Детектив огляделась, но не заметила вокруг свежих следов.

– Зачем ему заезжать сюда? – офицер достал пачку сигарет из кармана своего зимнего пальто. На руках его были перчатки без пальцев, и он легко вытащил сигарету, сунул ее в угол рта. – Не могу понять, что он мог тут делать.

– Я знаю, что он делал, – произнесла Райерсон.

Бровь Валери Драммелла изогнулась:

– Да?

– Он отправился искать брата, – сказала она.

– Вы ведь не собираетесь за ним? – спросил Драммелл.

Джилл вынула визитку из своего удостоверения и нацарапала на обратной стороне номер Майка МакХейла.

– Это ведь дым? – сказала она, кивая в сторону горизонта.

Драммелл прищурился.

– Похоже на то, – согласился он.

– Что там?

– Ничего. Лес.

– Но что-то ведь горит, – заметила Райерсон и вручила визитную карточку офицеру. – Возвращайтесь к себе и позвоните этому человеку. Сообщите ему, где я, и скажите, что я запрашиваю кинологов и вертолет. Мой сотовый здесь не ловит.

Драммелл лишь глазел на визитку. А когда снова посмотрел на детектива, просто повторил:

– Вы ведь не пойдете туда?

– Я недалеко, – Райерсон натянула шерстяные перчатки.

Драммелл все еще топтался на месте.

– Чем скорее, тем лучше, – сказала Джилл.

Офицер швырнул сигарету на землю, затем развернулся и направился к своему пикапу, припаркованному посреди дороги. Райерсон смотрела, как он уходит, потом снова переключилась на лес и на бледную полоску дыма у горизонта. «Я недалеко», – сказала она себе.

Она шла какое-то время и каждый раз, когда подумывала уже повернуть обратно, повторяла про себя: «Просто пройду еще немного». Сама того не осознавая, Джилл уже больше часа блуждала по узким проходам и кривым, извилистым оврагам в предгорьях Белых гор.

Небо серебристой лентой выгибалось над горами. Ближайший склон окаймляла рощица голых деревьев, а за ней в воздухе вился черный дым. Райерсон оказалась ближе к тому месту, чем полагала. Она начала взбираться на холм.

То, что еще недавно было хижиной, превратилось в обугленную, почерневшую груду досок рядом с останками все еще горящей стены. От груды в небо поднимался пар, узкие ленты дыма и язычки пламени. Райерсон уставилась на руины хижины, изо всех сил пытаясь осознать ее существование здесь, у черта на рогах. Потом Джилл опустила взгляд и увидела на снегу красные пятна. Обернувшись и оглядев поляну, она заметила лежащего на земле человека. Она приблизилась к телу, думая, что кем бы ни был этот человек, он мертв. Но когда детектив опустилась на одно колено, чтобы осмотреть тело, человек перевернулся и заморгал. Лицо мужчины было бледно-голубым, его одежда пропитана кровью. Комья снега налипли на его ресницы. И Джилл его узнала.

– Пол, – позвала она, – Пол Галло.

Что-то похожее на рыдания вырвалось из груди Пола. Он стискивал рукой какой-то предмет и, казалось, пытался подтолкнуть его к детективу. Это оказался рюкзак, мокрый от снега и серый от грязи. Губы Пола – рассеченные, в запекшейся крови – беззвучно шевельнулись.

– Просто расслабься. Все хорошо. С тобой все будет в порядке, – сказала она, беря у него рюкзак.

Но Пол цеплялся за него, сжимал в бледно-голубом кулаке. И тряс, пока Райерсон снова не посмотрела на эту вещь.

– Ладно, – произнесла она, ничего не понимая.

Он снова потянул рюкзак. Джилл лишь покачала головой, по-прежнему недоумевая, но потом присмотрелась. Спереди к рюкзаку был пришит прозрачный пластиковый кармашек с маленькой белой карточкой внутри. Багажная бирка с напечатанным именем и адресом:

«РОБЕРТА ЧАЛМЕРС

Винтекрес-Лэйн, 5

Безель, Аляска».

– Господи боже мой, – выдохнула Джилл.

Пол ослабил хватку и указал через поляну. Его рука была вся в крови. Райерсон проследила за жестом и увидела пятна крови, которые вели к обрыву. Снег был разворошен. Повсюду виднелись отпечатки странных следов. На земле валялось ружье.

– Хорошо, – сказала она, погладив Пола по плечу.

Джилл встала и пошла по кровавому следу к краю обрыва. Внизу был глубокий овраг, и Джилл заглянула в него. На дне лежал мертвый человек, его израненное, окровавленное тело припорошило снегом. Глубокие раны и порезы покрывали грудь и руки мужчины, щека была разорвана, и Райерсон рассмотрела аккуратные ряды белых зубов. Единственная глазница, заметная сверху, забилась багровым снегом. В нескольких футах от мертвеца лежал самый большой волк, которого Джилл когда-либо видела. Матовый, покрытый кровью мех был темным и гладким, словно бархат, а лапы – размером с бейсбольные перчатки. Детектив увидела один из его тусклых зеленых глаз, смотревших в никуда. Из брюха зверя торчал огромный нож, рукоять которого была всего в нескольких дюймах от окровавленной вытянутой руки человека. Рваная рана рассекала живот волка, и из нее на заснеженную землю выводком влажных переливающихся змей вывалились связки розовато-фиолетовых кишок.

Наконец звук вращающихся лопастей вырвал Джилл из оцепенения. Она подняла голову и увидела вертолет, который завис в воздухе, почти касаясь верхушек деревьев. Райерсон вернулась в центр поляны и начала размахивать руками.

В том, что неделями и месяцами его будут мучить ночные кошмары, не было никаких сомнений. А в течение дня он пребывал в мрачной уверенности, что все, когда-либо казавшееся реальным и истинным, было лишь ослепительным световым шоу в ночном небе. И всякий раз, когда он заглядывал в зеркало, оттуда на него смотрело лицо Дэнни. Разумеется, так всегда было. Но теперь стало даже чаще, чем прежде.

Пол очнулся на больничной койке с забинтованными ступнями, большим квадратным пластырем на пупке и капельницей в правой руке. Было холодно. Сверху его укрывала лишь накрахмаленная белая простыня, но он подумал, что даже если его оденут в скафандр и отправят на экватор, зубы все равно не прекратят стучать. Интересно, избавится ли он хоть когда-нибудь от этого ощущения.