Дамир Берхеев - Исповедь жертв [СИ]

Что главное для зверя? Об этом нужно спросить зверя, если успеешь конечно. Медведь двумя ударами может разорвать тебя пополам. Только представь часть твоего тела лежит и смотрит, как бурая масса обгладывает вторую часть. Отползая на руках, тебе уже все равно на твои нижние останки. Ты конечно знаешь, что тебе не выжить — кишки и кровавый фонтан предвещают недолгое будущее, но ты из-за силы характера и страха, все же стараешься выжить, отползая далее от опасности, но зверь не думает оставлять тебя в живых. Инстинкт убийцы, возбужденный запахом крови, заставляет действовать. Еще чуть-чуть и свобода. Свобода от своего тела, в первую очередь, и уже только во вторую от житейских проблем, о мыслях дальнейшего существования и бесконечно меняющихся планах на будущее. Ни солнечных лучей при пробуждении рассвета, ни свежести глотка воды, после утренней пробежки, ни летнего дождя, которого даже никто не ждал. Наверное, только перед самым закатом жизни, каждый понимает слово жизнь.

Зверя тоже можно понять. Ни одно существо не нападает на другое без причины. Не считая, конечно, только одного. Хотя… Хотя и эта тварь имеет ответ на вопрос зачем. «Он другого цвета кожи…», «Он живет не по нашим правилам…», «Ему всегда все легко достается в этой жизни…», «За все в этой жизни нужно платить».

Он стоял в военном камуфляже. Тень капюшона скрывала лицо охотника. Тяжелые берцы нисколько не смущали. За время боевых действий он так к ним привык, что считал подобную обувь повседневной. Переодеваясь в удобные туфли, ему казалось, что он вообще лишен какой-либо обуви. Военный достал охотничий нож и одним движением разрезал повязку, скрывающую взгляд жертвы, вторым движем избавился от кляпа.

— Исповедуйся, — бросил он жертве.

— Я… Я ничего не сделал… — протараторил все еще связанный, стоя на коленях. — Это должно быть какая-то ошибка…

— Исповедуйся, — так же спокойно повторил военный.

— Вы ненормальный! Я же говорю, что вы меня с кем-то путаете! Может вам нужны деньги? Что? Что вам нужно?! Я не самый богатый человек Нью-Йорка. Наверное, один из самых бедных. У меня есть машина… Немного денег на кредитке… Я ничего не сделал?!!!!

— 14 августа 2010 года, — так же спокойно произнес военный, даже не смотря в глаза жертве. Будто он высматривал кого-то за спиной связанного. Сейчас должен был подкрасться зверь и вселиться в военного. Он даже слышал его шаги, массивные лапы ломали сухие ветки, тучный силуэт был черней тени леса, тело, излучающее спокойствие и силу, сминало ветви деревьев, заставляя опадать слабую листву… Но… Но никакого зверя не было. Это чудовище было отпрыском военного прошлого и послевоенного горя, внезапно обрушавшегося на него. Казалось все прошло. Он обрел покой, но гражданская жизнь нанесла еще больший урон, чем военное прошлое.

— О, Боже… — только и взмолился связанный, вспомнив названную дату. — Но я не причем! Это все они… Они…

— Исповедуйся, — снова повторил охотник тем же спокойным тоном. Однако, от этого спокойствия исходила какая-то смертельная опасность.

Ранее никогда не молившийся парень сложил костлявые ладони рук вместе и начал зачитывать что-то из святой книги. После каждой вылетающей реплики он добавлял «Аминь» и «Аве Мария», возможно услышанные из компьютерных игр про Хитмана и Панкиллера. Спустя пять минут подобных изыскания нужных слов для очередной придуманной молитвы охотник протер лезвие об камуфляж и зашел за спину парню.

«Вот и все… Один удар, затем тяжелые десять-пятнадцать минут пока не истечет вся кровь. По завершению темнота. Просто идеально».

Однако на удивление жертвы ему был уготован другой сценарий. Веревки ненужной обузой спали с его рук, от чего стало еще страшнее. Холодный пот мелкими алмазами покрыл широкий лоб юноши, сердце учащенно забилось:

— Ну, давай же!!! Убей меня!!! Что ты тянешь?!! Убееееееей!!!

Немногословный охотник присел на колени. Оказавшись на одном уровне с юношей, он пристально посмотрел ему в глаза. Пустота. Отсутствие страха. Беспечность. Спокойствие. Обреченность. Все эти компоненты вызвали бы вполне безмятежные чувства, но не в этом случае. Животных страх поглотил парня.

— Беги, — спокойно произнес охотник, но ватные ноги не слушались жертву.

— Я не причем! Клянусь я ничего не сделал!

— Иногда молчаливые свидетели страшнее палачей. Если спасешься, то я сохраню тебе жизнь. Обещаю. Все честно.

Отблеск надежды в последней реплике заставил пристать жертву. Ноги все еще не слушались его, но после секундного замешательства юноша бросился со всех ног в глушь леса. Он не знал, куда бежит, не было никакого плана, мозг приказывал бежать подальше от этого места, не указывая точный маршрут.

— О, Господи! Если я только спасусь, клянусь буду молиться каждое воскресенье, каждую субботу, пятницу, четверг, среду, вторник и понедельник.

Адреналин выделялся бешенными порциями, от чего внутреннее состояние спасающегося то становилось слишком вальяжным, и он не хотел никуда бежать, то придавало уверенности своим силам — тут он хотел принять бой, то наоборот чувство страха захватывало его мертвой хваткой, от чего ноги переставали слушаться, и он снова валился на сырую землю. Ночной ноябрьский воздух сдавил легкие лесным холодом. Остановился. Прислушался. Нагнетающая страх тишина. С ума можно было сойти. Самый оживленный город планеты в нескольких десятках миль, но ни одного звука, символизирующего существование человечества, нет. Во всей вселенной только он и охотник. Другого исхода, как смерть быть не может. Быть может за ним никто и не гнался?

Секундные замешательства придали ему трезвость ума. Беглец начал думать. «Людные места! Мне нужна автострада! Но в какую сторону бежать? Может затаиться и подождать его. Но я точно не смогу одолеть его. Слишком уже здоровый парень. Скорее всего какой-то псих из военных рейнджеров. Значит бежать!»

Он максимально затаился, старался уловить каждый звук, который мог помочь ему спасти свою жизнь. И эти попытки были вознаграждены. Где-то в миле по левую сторону ехал грузовик.

«Дорога где-то совсем рядом. Дойти бы до нее».

К сожалению, и звери, прогнавшие со своей территории других охотников, переставали биться с другими охотниками. Другая ситуация в схеме охотник-жертва. Например, ящерица жилатье впрыскивала яд в свою добычу, затем повсюду ее преследовала, дожидаясь смерти. Так и голодные львы могли отправить за пределы своей территории лишь прокормить себя и членов своего прайда.

Что же все эти дни двигало им?..

Слабый отблеск заворачивающих автомобилей показался где-то совсем близко.

— Сесть в любую тачку и валить отсюда. Это же не фильм ужасов, когда я точно окажусь в машину этого психа.