Пальмира Керлис - Бесконечно белое [litres]

А посему будем пользоваться тем, что уже есть. Прокатимся? Еще как! Я отломила мохнатую еловую лапу, оседлала ее и оттолкнулась. Йо-хо! В лицо летел потревоженный снег, ветер свистел в ушах, рвал волосы, мимо проскакивали одиночные елки – вжик, вжик… Влево – вправо. Главное, не влепиться в какой-нибудь валун. Влево-вправо… Трамплин – о-о-о-у-у! Сердце выскочило из груди и покатилось где-то сзади. Озеро стремительно приближалось, уже был виден дом с загнутой крышей и бревенчатой террасой. Тпр-р-ру… Ноги гулко стукнули в террасу, качнулись оранжевые фонарики на перилах, в открытом камине сердито взвился огонь. Приехали.

Я поднялась на ноги и отряхнулась, попутно проверяя, не отвалилось ли что по дороге. Во всяком случае задницы не чувствую – трамплин был лишним. От дома озеро было видно как на ладони. Сквозь прозрачную толщу льда просвечивала водная темень, на кипенно-белом берегу ни следа. И где же его носит? Сзади хрустнул снег, затылок обожгло злым дыханием. Меня грубо сгребли за шкирку и развернули. Взгляд бешеный, в жар бросило моментально, несмотря на собачий холод.

– Ты меня что, преследуешь? – спросил Базиль тем тоном, когда ответ явно не требовался.

– Мне…

– Очень надо, да? Как обычно, больше всех.

– Да, – заискивающе улыбнулась я, хоть на него это никогда не действовало. – Удели минутку, я сразу уйду и перестану тебя беспокоить.

– Я знаю другой способ. Более надежный.

Шею словно утюгом погладили, я дернулась и плюхнулась в снег. Достал! Нет у меня больше времени на реверансы.

– Слушай, – с любопытством спросила я, – почему ты всегда против, что бы я ни просила – хоть воды попить, хоть Луну с неба?

– Ты меня раздражаешь.

– А от остальных четверых ты, значит, в восторге?

Базиль ухмыльнулся. Так я и думала. Никакой любви между пятеркой нет. Может, когда-то давно они и были близки, но не теперь. Остались стабильные партнерские отношения и спокойствие, какое неизменно чувствуешь рядом с людьми, с которыми знаком целую вечность. Правда, доверием там не пахнет – как минимум один себе на уме, а другой подозревает в этом всех.

– Девочку с тьмой можно узнать в верхнем Потоке, верно? – Я поднялась на ноги и отряхнулась снова. – Существуют отличительные черты, особые способности. Нечто… примечательное. И ты знаешь что.

– С чего ты взяла? – криво усмехнулся Базиль.

Или сейчас, или никогда. Три, два, один…

– Ты долго общался с Энни.

Усмешка стерлась с его лица, в глазах запылали все костры инквизиции разом. Я права, он – тот самый Дэн… Ржавый медальон, книжка покусанная – только руку протянула, враз люк захлопнулся. От стихов Байрона, ее любимых, впал в кому. Сразу ясно – в точку угодила! Больную.

– За два месяца она должна была что-нибудь рассказать, – продолжила я, – при ваших… близких отношениях.

– Какого… – Базиль выдохнул, будто силился взять себя в руки, – черта ты к ней полезла?

– Могу и лезу. Приобщаюсь к истории.

Волосы рванул ветер. По ощущениям – чуть скальп не снял… Психует.

– А она влюбилась по уши, – хихикнула я с непонятно откуда взявшимся садистским удовольствием. – Все мысли были о тебе. Одна мне особенно нравится – о том, что с тобой она ничего не боится. До нее даже перед смертью не дошло. Такая дурочка наивная…

Яростью окатило как из ведра, в шею вцепились железные пальцы.

– И ты решила, что после этой дивной речи у тебя останется какой-то там шанс?

– Что ты, – прохрипела я. – Раз ее не пожалел… Куда уж мне…

– При чем тут жалость? Они нас чувствуют инстинктивно, желание уничтожить рождается само по себе. Рано или поздно.

– Ну, ты ее опередил. Молодец!

Хватка чуть ослабла, но порадоваться не получилось. Когда волокут к озеру, а внутри растекается неестественно дикая слабость, предельно ясно – это не к добру.

– Знаешь, в чем ирония? – не унималась я. Главное, представить, что моя шея вовсе не моя, и никто не пытается меня придушить. – Энни тебя спасла, а ты ее убил.

– Не я.

Оправдывается? Есть шанс на пару брошенных в сердцах подсказок…

– Собственными руками убить или подстроить – невелика разница, – с трудом выговорила я, чувствуя, как утекает прочь энергия. Чтоб он подавился! – К аборигенам сам вытащил.

Базиль замер, и я вместе с ним. А какие еще варианты? Разве что свою голову оставить ему!

– Надо было бросить ее в хижине? – процедил он. – Заживо гореть?

Лед подозрительно хрустел, стрелял трещинами, несколько секунд, и лопнет. До берега недалеко, но не доплыву. Не дадут.

– Благородно, ага. Лучше под стрелы и поцеловать. Конечно, мечты милых девочек должны сбываться.

Кроваво-красным импульсом чуть не расплющило, снег стал странным, блестящим, натуральные звездочки… Силы таяли, шею жгло невыносимо.

– Что за сияющую деву они искали? – прошептала я. Не помирать же без ответа!

– Тотем племени, – донеслось словно сквозь воду, или на самом деле сквозь нее. – Пропал накануне, во время нашего визита. Плохо охраняли. На дне речки ему и место. Им всем тоже. Там и оказались. Нечего к ней лезть, ни этим, ни тебе, никому…

Следом донеслось тихо, но жестко и четко:

– Остынь!

Воздух вернулся, я рухнула на лед рядом с зияющей дырой. Все-таки он лопнул.

– Если ты решил ее прибить, то давай не у меня.

Ничего себе тон. Таким можно лес валить. Целыми массивами. Базиль с отвращением стряхивал с себя остатки моей энергии. На веранде, невозмутимо облокотившись о перила, стояла Иллит.

– Да и стоит ли, – уже с обычным равнодушием сказала она. – Сама там угробится. И от Тео никаких претензий.

Базиль коротко ей кивнул, подхватил меня под локоть. Дома доест? Голова закружилась, и мир заодно. Алые всполохи, обжигающие брызги на коже. Липкий, вязкий воздух – вдыхать одно мучение. Белизна ослепила, оплела паутиной, помехами зашумели серые линии, сливаясь в прорванный насквозь лабиринт. Воронка танцевала, скалилась каждым изгибом. М-м-м… Граница?..

– Это так мило, – пробормотала я, – что ты меня проводил.

– Тебе жить надоело? – мрачно спросил Базиль.

– Да, – согласилась зачем-то, пока не передумал. – Пойду угроблюсь, хорошо?

– Еще раз тебя увижу… – Он сжал мой несчастный локоть со всей силы, казалось, хрустнет. Пополам. – Ищи, что велели, и уматывай. Наделенные тьмой умеют появляться где угодно в любом мире и менять их по своему желанию.

О! Чертова Киса!..

– Пошла вон.

– И этой муки нет сильней: конца любви, надежд, желаний… – прокричала я изо всех сил, влетая в воронку с потрясающим ускорением. – Последнее прощанье с ней, нежнейшее из всех прощаний.

Резкое погружение, гулкий шум. Выбросило на самую поверхность, без остановок. Судя по ощущениям – круто при этом приложило головой о потолок… Он расплывался, по-прежнему было липко, и дышать трудно. В висках ломило, к горлу подкатывала тошнота. Но боль меркла по сравнению с чувством непередаваемого триумфа. Я выяснила! Нашла ответ! Базиля из списка можно смело вычеркивать… Если он грохнул ту, в которую умудрился влюбиться, то явно не практикует эксперименты с пацифистским подходом. Да уж, история… И случилась она всего двести лет назад. Наконец, минус подозреваемый.