Пальмира Керлис - Бесконечно белое [litres]

– Ты же пыталась ее спасти…

– Там спасать уж нечего было, допрыгалась. Это я от злости жахнула. Времени потраченного стало жаль. – Яника повернулась на бок, подперла щеку рукой. – Но ты ведь не об этом хотела спросить?

Некоторых тонущих проще утопить, чем вытащить. Две стороны медали? Забавно. Так и вижу эпитафию на надгробном камне: «Она мечтала сделать мир лучше, но мир сделал ее».

– А с остальными что не так? Она ведь не первая была?

– Не первая, – согласилась Яника. – Кто-то на контакт не шел, к кому-то близко не подобраться было, одна слишком быстро в силу входила, другую вообще только найти успела, как она утонула…

Кай из мира с каналом и лодочками! Значит, действительно, несчастный случай. Хоть меня уже не один раз послали, но все же…

– Зачем тебе Вестник? Подружиться и…?

Она отрешенно потянулась, искоса глянув на меня, и ответила:

– Получить то, что только они могут отдать. И отдать исключительно по любви.

Ничего себе! А еще говорят, любви по расчету не существует…

– Отдать что?.. – в нетерпении спросила я.

Яника шикнула, приложив палец к губам, и рывком поднялась с эскалатора. Я вскочила следом. Уровнем выше грохнуло, энергетической отдачей чуть не сбило с ног. Ого, кто-то долбанул! Ходуном заходили стены, со звоном вылетели стекла, посыпались вывески, потолок смяло. Сквозь дыру пробился свет, заливая пространство яркими вспышками. По всем признакам – отголоски обоюдных ментальных звездюлей.

Че-е-ерт!

Кому так не вовремя приспичило между собой разборки устроить?..

Лейка

Я нашла ее в шкатулке, среди бабушкиных ракушечных камей и брошей из радужного стекла. Там, где и оставила в прошлый раз. Половину зазубренного с краю сердечка, безвозвратно потемневшего за столько лет. Кулон холодным куском металла нырнул под кофту, медленно теплея на коже. Через приоткрытую форточку потянуло сквозняком, на углу секретера колыхнулся рисунок Влада, который я пару дней назад принесла от Киры. Поделенная на две части поляна, свет и тьма. Соня на светлой половине, я на темной. Друг к другу спиной, по разные стороны. Год назад я подумала, что нарисованной Соне должно быть там хорошо. С тех пор мое мнение изменилось. И в темноте бывает тепло и уютно, а свет может больно бить по глазам. Точно уверена лишь в одном – Соню я им не отдам. Ох, Соня… Неправильный разговор у нас вышел, мутный и скомканный. Еще и Паша со своими комментариями. Надо срочно ее найти, необходимо! Самой мне ее не высмотреть, но знаю, кто мне поможет. К тому же нам с ним следует о многом поговорить!

Концентрация, нащупанная граница миров. Секретер дрогнул, крышка вытянулась ввысь, выпустив с десяток мощных ветвей. Рисунок сорвался позеленевшим листом и унесся в исполосованное багровым закатом небо. Стены раскрошились, усыпали исчезающий ковер переспелыми оранжевыми ягодами. Сад. Густой, рябиновый, до высокого кованого забора вдалеке. За ним – лес таких же деревьев. Закольцованный мир, и самый глубокий из всех. Забраться сюда по силам немногим. Идеально для разговора по душам без свидетелей.

– Знаешь, где я видела твою помощь?! – вырвалось прежде, чем я успела подобрать слова. – Единственное, о чем тебя стоит просить – это никуда не лезть и ничего не трогать!

– Даже сорняки? – хмуро поинтересовались из-за ближайшей рябины.

Явился! Надо же, с первого раза. Обычно не дозовешься. Я решительно шагнула за мерцающее нечеловеческой энергией дерево. Никого…

– Оставь Влада в покое, – прошипела я. – Верни, как было.

– Было плохо, сейчас хорошо, – сзади тронули за плечо, я развернулась. На этот раз Хранитель выглядел словно заблудившийся садовник: комбинезон, плотный фартук, убранные под клетчатый платок волосы. Еще бы тяпку прихватил для полноты образа! – Он сам вызвался помочь. Давно. Ты узнала лишь сегодня?

Да, черт побери. Лишь сегодня! Но винить в этом некого. Если лучший друг предпочитает отмалчиваться, чтобы не нарваться на скандал, то проблемы с тобой, а не с ним.

– Ты боишься за него, – задумчиво вывел Хранитель. – Напрасно. Он защищен, угрозы его разуму и жизни нет.

Конечно, боюсь! Я боюсь за Влада, он боится за меня, а вместе мы ведем себя как два идиота. Похоже, это не лечится.

– Потому что сейчас он тебе нужен! А что потом? Очередной сердечный приступ?

– В случае благополучного финала наша связь будет разорвана безболезненно.

Благополучного? Никогда еще не было настолько любопытно – Хранитель бессмертен, или его все-таки можно, например, придушить?..

– Ты делал подобное раньше, – вспомнила я рассказ Аниты о неких имеющихся случаях. – Давал способности кому-то из обычных людей, верно?

– Оставим минувшее, – обронил Хранитель.

Понятно, давал. И все закончилось скверно. Так уж повелось, любой дар забирает больше, чем отдает. Что забирает этот?

– Те люди пострадали? – не отступала я. – Каким образом?

– Они не подходили, – заявил Хранитель. – А твой друг подходит. Он любит Вестника, Вестник любит его. Я от тебя устал!

Неужели?! А я устала от дурацких сюрпризов, так что мы квиты.

– Кто ты вообще такой?

– Форма не важна, – пожал он плечами. – Разве у пустоты есть форма?

Замечательно. Сам-то понял, что сказал? Секунду! Выходит, он может менять внешность, как ему вздумается?

– Ты… был человеком когда-то?

– Не имеет никакого значения, кем мы были когда-то. Главное – что сейчас.

Мысли в голове смешались в вязкую кашу. Видела отчетливо – его энергия совершенно не человеческая. Вот только неизвестно, чего можно нахвататься в глубинах Потока, и во что превратиться.

– Расшифруй, – потребовала я. Внутри что-то скреблось, подсказывая – вопрос важный. – Как можно стать не тем, кем был?

– Все что живет, уже когда-то жило. Таков круговорот энергии.

По примеру воды? Все что вы пьете, уже когда-то пили.

– Хочешь сказать, существуют… перерождения или вроде того?

– Энергия жизни не исключение. – Он крайне изумился. – Вы ходите здесь столько лет, и не поняли, как устроены элементарные циклы?

Вот же… Эзотерика с теорией реинкарнации всегда казалась мне сказочкой. Впрочем, Вениамин говорил, что любая энергия вечна. Она меняет форму, но не суть. Жизнь продолжается, в том или ином виде. Стоп! Шестая… Возможно, она не умирала и не пропадала, а очень даже где-то есть?

– Интересно… – Я подставила ладонь под сорвавшуюся сверху ягоду, та плюхнулась оранжевым шариком и скатилась в траву. – Куда из нижнего Потока делся шестой житель?

Хранитель помрачнел вместе с комбинезоном. На лишенном примечательных черт лице появилось такое же точно выражение, с каким он вышвыривал меня вон из первородного мира.

– Не лезь, – сказали непоколебимо, – в ту историю. Правда не принесет тебе радости.