Пальмира Керлис - Бесконечно белое [litres]

А то он мне одну радость приносит. Все несет и несет, складывать некуда.

– Ну да, – усмехнулась я. – Многие знания – многие печали.

– Нет, одно конкретное знание.

Обожгло недоверием с примесью тревоги. Кажется, это были первые его эмоции, пойманные мною. Возражения застряли в горле вместе с вопросами, на которые все равно не будет ответов. И допытываться не стоит, особенно сейчас. Иначе вылечу отсюда, не получив того, за чем пришла.

– Мне нужна твоя помощь, – вздохнула я.

– Никуда не лезть и ничего не трогать. Я помню.

Какой злопамятный стал. Или это была шутка? Если так, то пугает вдвойне!

– Я не могу разыскать Соню…

– Твоя подруга с ними, – перебил Хранитель. – Значит, против нас.

Спокойно! Необходимо быть убедительной и правильно подобрать слова.

– Она хочет со мной, – отчеканила я. – А значит, с нами! А эти… удерживают ее силой. Должен быть способ ее освободить.

– Вечных связей нет, – нехотя признал он.

Только бы не отказал!

– Соня многое узнала о наших врагах, – я старалась говорить медленно и бесстрастно. – Например, выяснила, кто из них не хочет убивать Вестников и пошел против своих. Мы могли бы использовать это.

– О! – мигом оживился Хранитель. – Ты решила рассорить их между собой? Отличная идея!

– Но я не знаю, кто из пятерых. А Соня знает.

Он заинтересованно склонил голову набок. Конечно, я отчасти лгала. Соне поручили выявить предателя, и Тео с нее спросит. Ссора пятерке гарантирована в любом случае. Только Хранителя посвящать в детали необязательно.

– Нам с Соней надо встретиться и все обсудить. В ней их энергия намешана, не могу ее сама высмотреть.

– Она не в реальности.

Ушла в нижний Поток?.. Если она уже рассказала о том, что раскопала, ничего не выйдет, поскольку нашего потенциального союзника скоро на энергетические лоскутики порвут…

– Твоя подруга в мире забвения, – сообщил Хранитель.

В глубоком Лектуме? Не все потеряно!

– Отправь меня туда! – В голове затикали секунды, стремительно складываясь в минуты. Каждая была на счету. – К ней.

– Опасно. Она не одна. Их двое.

– Рискну. Тем более один на один…

– Не справишься.

– То есть против пятерых меня подряжать нормально! – взорвалась я. Рябиновое дерево рядом тряхнуло, словно осинку на ветру, траву густо усыпало ягодами. – Как спасать Артема – так я подхожу. Выдерживать испытания, исследовать миры – пожалуйста. Вытаскивать десять людей, норовящих перезапустить Поток, – иди, не надорвись. А тут не справлюсь? Зачем тогда ты вообще со мной дело имеешь?..

Он утомленно шагнул ко мне и взял за руку. От прикосновения ледяных пальцев пробрало до костей, голова пошла кругом. Ни воздуха, ни сил шелохнуться. Подкатывающая тошнота, мельтешение невнятных картинок и болезненное чувство переполненности. Рябиновый сад вспыхнул ярче, сам воздух стал плотным, оранжевым, слился с небом.

– Условия как в прошлый раз, – сообщил Хранитель, отпустив меня. – Сможешь управлять миром забвения, будто миром сна, до тех пор, пока не вернешься. При любой угрозе – уходи. Я тебе там не помощник.

Я кивнула и нырнула в самую глубину, к сияющей ослепительным светом белизне. Такой близкой и недоступной, притягательной и отталкивающей одновременно. Готово. Но в какой стороне искать Соню? Все белое, одинаковое… Я сосредоточилась, пытаясь высмотреть среди беспредельно яркой энергии живой теплый отпечаток. Сияние померкло, белизна странно раскрошилась, обретая форму, цвет и запах. Метель. Беззвучно мела метель, было холодно. Ледяная гладь озера, усыпанный снегом берег. Пасмурное небо, предчувствие надвигающейся бури. Я шагнула прочь от застывшей мутной воды, под ногами заскрипел снег. Собственная тень рванула ввысь и разлетелась острыми, оцарапавшими щеку снежинками. Я вытерла проступившую на царапине кровь, пальцы окрасились алым. Черт с ней, она ненастоящая… Берег приблизился, будто сам подполз вплотную. Озеро блестело безо всякого солнца, скалилось трещинами на льду. Я наклонилась, смахнула снежинки с земли. Под ними был песок. Золотистый пляжный песок. Что за…

Из-за пелены метели звучным эхом донеслась песня. Хрустальный голос, сладкий-пресладкий, непонятные слова. Жуть, хоть и красивая. Я выпрямилась и тут же ощутила сзади чье-то присутствие. Горло сдавило тонкими пальцами, в кожу впились длинные ногти. Я с трудом повернула голову и попала под прицел раскосых глаз. На неестественно гладком лице застыла маска презрительного превосходства, царапало скупой холодной злостью. Та азиатка из бессмертной пятерки…

– Не стоило тебе возвращаться, – сказала она.

Песня стихла, пронзило насквозь – взглядом, ветром, острыми льдинками. Я дернулась, на ее искривленных губах заиграло нечто, что никак улыбкой не назовешь. Ничего! Тоже кое-что умею. Долой страх, сосредоточиться… Пламя, жар, тлеющие угли. Я уперлась в нее обеими ладонями. Опалила всем сразу. Выглянуло солнце, сквозь снег проклюнулась полоска пушистой травы.

– Ну, это просто неприлично, – заявили мне и швырнули в снег.

Между нами вспыхнул костер, стеной. Я откатилась в сторону, к замерзшей воде, под кофту забились колючие снежинки. Огонь пылающей преградой оббежал берег, дымило до самого неба. Надолго ее это не задержит… Пальцы сами собой потянулись ко льду, начертили на снежной крошке волну, вокруг нее – незамкнутый круг. В уши хлынул шум прибоя, солнце ослепило. Запах соли, скрип песка. И стук барабанов.

…край причала, ноги в воде. Ловится волна за волной, касаешься каждой, а все равно они твои лишь на мгновенье. Льется между пальцев вода, льется прохладой вечер, льется песня. Я могу слушать ее вечность. Возможно, однажды, так и будет. Желания коварны – сбываются.

На берегу полно народа, а я вижу только ее. Иллит всегда серьезна, особенно когда поет. Она не любит улыбаться, считает, улыбка у нее некрасивая. Единственное, что ей в себе нравится – это голос. Он всем нравится. Каждому, кто пришел сюда, чтобы услышать, погрузиться. Или даже утонуть.

Это тоже дар, и она за него заплатила сполна…

Озеро расчертили борозды трещин, знак смазался. Сверху нависла хрупкая фигурка, прилетел ворох снежинок и запах погасшего костра.

– Нечего оживлять призраков, – произнесла Иллит и толкнула меня на лед.

Под ногами гулко хрустнуло, белесая трещина ушла вглубь. Меня накрыло тенью Иллит, лед лопнул. Холод проступившей воды, попытка отползти. Тщетная… Схватили за волосы, зияющая брешь раскрыла пасть шире. Резкий толчок, и погрузило по шею, плотно обступила ледяная вода. На затылок давила вцепившаяся в волосы рука, ни вдохнуть, ни шевельнуться. Силы уходили по капле, утекали, растворялись. Словно парализовало. Черный омут разросся, воздух кончился…