Пальмира Керлис - След сна. Книга 2 [litres]

– Вы действительно думаете, что я бы об этом распространялся? Тогда или сейчас?…

– Без разницы, – он устало отмахнулся, – теперь уже.

– В прошлом году разница была. Раз ваш старый знакомый вписал в отчет о вскрытии сердечный приступ. И кремацию с похоронами до моего приезда устроили.

– На автомате, – Дорман помрачнел, – плохо помню. План-то всегда имелся, на случай… на разные случаи. А потом… неважно стало.

Вид у него был совсем измученный, на висках выступила испарина. Спрятав дрожащие руки в карманы, он снова уставился на штору. Я выдохнул и отодвинул ее. Темно. Но еще и не ночь. Блеск асфальта под фонарем, силуэты прохожих, ломаные тени на дороге. Не разберешь, где что, и откуда тянется. За тринадцать лет не заметить… Впрочем, кто не ищет – тот не находит. Может, невнимательность, может, уважение. Не пускают – не лезешь. С личным только так. Все, что должно быть сказано, говорится само. И не ее одной касалось… Дорман дышал ровнее, глядя в черноту за окном. Хотелось спросить. Не пришлось.

– Я не настаивал, – покачал он головой, – выбор Елены был не говорить никому. Еще вначале, когда я ее из этого дома увозил. Побег устроила показательный! Любовь у нее, и не волнует. В другой город отправил, от наших подальше. Нет же, нашла, как назло! Объяснял, чем чревато. Подставляешь, доча, папу. Откроется, карьере конец. Она рассмеялась, долго смеялась. Нервно. Потом сказала: «Считаешь, я хочу, чтобы кто-нибудь знал? Смотрел и думал невольно, что вдруг скоро все? Дергался вечно, боялся? Жалел? Да ни за что. И сама не хочу ни думать, ни дергаться, отстань». Я и отстал.

– Не открылось, – усмехнулся я. – Сложно делать открытия, если дома половину времени не бываешь.

– Ты это брось, – его губы изогнулись в чем-то, мало похожем на улыбку, – раз не возражала, значит, устраивало. Елена в том, что для нее важно, ни мягкой, ни уступчивой не была. Понимала прекрасно, чего хочет, и зачем. Когда по всем признакам осложнение на сердце пошло, тот генетик предлагал… программу лечения новую. Обещал помочь, но с отъездом в клинику на неопределенный срок. Отказалась. Заявила, что жизнь у нее здесь и сейчас, и она ни дня отдавать не готова.

Даже тогда не сказала. И собиралась ли? «Правильно, не надо об этом». Автоответчик помнит.

– Знал бы ты, допустим, – раздраженно выговорил Дорман. – Полагаешь, к этому можно подготовиться? Морально, или хоть как-нибудь? Я готовился. И что?…

– Ничего, наверное. Вышло, как вышло.

Так, как хотела. Иногда не нужна никакая поддержка. Нужно, чтобы не напоминали лишний раз. Помогает сделать вид, что все в порядке. Ее право. В конце концов, я тоже много чего не говорил.

– Я тут ненадолго, – он поправил пиджак, оторвался от окна, – и возвращаться к работе не намерен. У меня-то повод имеется!

Непрозрачный намек. И взгляд укоризненно-осуждающий. Зато в руки себя взял, на прежнего Дормана стал похож.

– Какое вам дело до нынешней текучки кадров? Больше года отсутствовали.

– По-твоему, это мешает быть в курсе? – припечатал он с начальственной ухмылкой. Теперь полный комплект. – А дело мне есть, что и в каком состоянии оставлять.

– И кому же?

– Кто заместителем был, на того и рассчитывал. Другие варианты видишь? Неужто Мартина, который крестовый поход затеял под предлогом верности традициям? Всю жизнь ему неймется. А ты выгадал момент, когда Маэву бросать! Она не настолько сильная, какой кажется. Вероятно, загнется. Как и вся служба безопасности без тебя.

– Леон, вы единственный голосовали против моего назначения.

– А зачем в таком возрасте в правление? – хмыкнул он. – Думаешь, на пользу пошло?

– Думаю, что чаю мы сегодня не дождемся, – сказал я и вышел из гостиной.

Деревянные нити в арке недовольно защелкали, скрипучая лестница возмутилась каждой ступенькой. На третьем этаже царила темнота. Фактически чердак. Дверь нашлась на ощупь, ручка легко провернулась, зажегся свет. Здесь мало что изменилось. Разве что пыль домработница протирает особенно тщательно, порядок книг на полке нарушен. Что там с краю? Инфинитивы в норвежском, да… Его-то я в итоге и не осилил.

Рука нырнула в карман, пальцы вытащили смятую пачку сигарет. Чиркнула спичка, огонь вспыхнул и погас. Глубокая затяжка, выдох. Рваное кольцо дыма, странное спокойствие. Еще не хорошо, но лучше. Ева обещала ужин, есть шанс успеть. Не к десерту. Что до прочего…

Надо просто осознать. Принять. Смириться и более не подставляться. Некоторые вещи сделать невозможно. Например, бросить курить.

В комнате повисла звонкая тишина. Секунды тянулись и тянулись, словно резинка, которую вот-вот отпустят, и она шлепнет кого-то по пальцам. Больно, с размаху, и как водится – внезапно. Кира ерзала на кресле, поглядывая на початую бутылку виски на столике. Да уж! Позвала меня после новогодних каникул в психологический центр – увидеться и поболтать. Та самая ситуация, когда не знаешь, что ответить: «Поздравляю» или «М-да».

– А подробнее? – Я устроилась на диване со всеми удобствами, демонстрируя, что подробности должны быть особенно подробны. – Как оно… хм… получилось?

Кира с трудом оторвала взгляд от столика, перевела на собственные колени и призналась им:

– Не очень хорошо помню… – Второе признание досталось уже мне: – Я вчера вечером, в баре по старой памяти зависала, ну… Не рассчитала немного. А накануне документы на официальную сделку по покупке центра пришли. Я их проверила, подготовила, заверила, да с собой сдуру забрала. Сижу, значит, коктейль потягиваю, и Паша звонит – где бумаги, завтра же подписывать. Я понимаю, что они у меня в сумке, а вот где я? А в трубке – о-о-о, все с тобой ясно, понятно, вижу, еду. Между прочим, мое нерабочее время, ясно ему! Приехал, отдаю документы, а он – какую драму не закусываем, дорогой заместитель, круто сложилось же, мы смогли-сделали, вон последняя формальность осталась. А у меня пятый коктейль… Я и говорю – сделали, ага. Плавали, знаем, была некая «Перспектива», и что? Игорь на Гавайях или типа того, скотина, а мне шиш. Паша, будь он неладен, вместо того, чтобы свалить со своими документами, рядом на стул уселся, основательно. Конкретнее, говорит, без ностальгии. Объяснила доступно, что «Перспектива» не моя была, и центр не мой, и нечего тут «мыкать». Он мне – тебе, что, гарантии партнерства нужны? Я фыркнула… Мол, например, какие? В ответ – а давай поженимся. И смотрит ехидно, ну как обычно всегда смотрит, что коктейлем хочется в наглую рожу плеснуть, жаль, кончился уже… Ах, так, думаю, поглядим, кто первый сольется! Сказала – давай-давай, но только если прям щас. Следующий час смутно припоминаю, отрывками, в машине. Думаю, бред ведь. Откуда взять ночью ЗАГС, еще и без заявления предварительного? Срочно пора трезветь. Очнулась, кабинет какой-то, девица сонная за компьютером. Паша ей кивает, что да-да, согласен, конечно. Затем она меня спрашивает: вы согласны? Тут-то и дошло – вашу ж… Выдыхаю, говорю – ой! Девица – ноль внимания. Лектум полнейший, никого нет дома. Он мне ласково – Кира, Кирочка, честное слово, если эта хрень в четвертый раз сорвется, я тебя просто грохну. И не чтобы шутит-то! А девица снова на меня глазами вопросительно луп-луп, ну и…