Джозеф Финк - Исчезающий город [litres]

Птица повернулась и посмотрела на нее.

– Привет, – сказала птица. – Это Джош. Из пиццерии.

– Джош! Извини, я не… просто в последний раз ты выглядел по-другому.

– В последнее время я пытаюсь побыть птицей. Не знаю, что получится.

– Классно выглядишь.

Выглядел он и вправду классно. Птицы вообще классно выглядят.

– Может быть. – Похоже, ее комплимент его не убедил, хотя он был очень доволен, что получил его.

– У тебя все нормально? – Ниланджана присела рядом с ним.

– По-моему, да. В смысле, физически. Команда разминалась. Кое-кто из игроков еще оставался в раздевалке. Я сидел на трибуне и смотрел. Там играет мой бойфренд, но он еще не успел выйти на площадку. Если бы вышел… не знаю. Вон он там, пытается починить коляску нашей подруги. Эй, Грант!

Один из ребят, возившихся с креслом-коляской, поднял голову и посмотрел на трибуны. Он вглядывался в них, но никак не мог увидеть Джоша. Джош же неподвижно стоял на месте.

– Ах ты, черт, – буркнул он. – У меня же нет видимых крыльев. Он не замечает, как я ему машу. К тому же, когда мы утром приехали в школу, я был бурым медведем.

Ниланджана помахала Гранту и показала на Джоша. Грант, похоже, все понял и слабо улыбнулся, но затем улыбка снова уступила место выражению недоумения.

– Что произошло с полом, Джош?

– Я почувствовал, как здание затряслось, а пол стал горячим. Даже обжигающим. Я сидел на трибуне, но жар доходил и туда. Я ничего не сказал, подумав, что мне это просто кажется, но потом взглянул на ребят на площадке – все они смотрели на пол, отчаянно дрыгая руками и ногами. Я запаниковал. Не смог вовремя среагировать. А ведь мог бы спасти людей.

– Джош, это естественно – не знать, что делать в такие моменты. Не кори себя.

– Однако Дженис Палмер среагировала вовремя. Она стала кричать игрокам, чтобы они бежали на трибуны. Она была типа командиром. Выводила всех, кого можно, с площадки. А потом весь пол исчез. Дженис оказалась на самом краю. Я был уверен, что она упадет. А Майкл Шумейкер – вон тот, высокий, по центру играет – протянул руку, она за нее ухватилась и выбралась на трибуну. Майкл сейчас с Грантом чинит ей коляску.

– Ты видел какое-нибудь движение или что-то еще, когда образовалась дыра?

– Движение?

– Вроде животного, или машины, или еще чего-то под землей, что могло, двигаясь, образовать яму?

Джош задумчиво пощелкал клювом.

– Нет, по-моему, нет. Хотя… все произошло так быстро. Я услышал звук, а потом пол исчез.

– Какой звук? Что ты услышал?

– Похоже на…

– Джош! – раздался голос снизу. Заплаканная женщина лет тридцати с небольшим неслась прямо на них по третьему ряду трибун. – О, господи, все в порядке! Джош, Джош, иди сюда!

– Мам! – запротестовал Джош, когда она подхватила его и, крепко прижав к груди и шее, стала гладить по головке. – Мам, – бурчал он.

– Прости. Не надо бы тебя хватать, когда ты в таком маленьком физическом теле. Просто материнский инстинкт и все такое.

– Я не ребенок. – Джош явно смутился из-за того, что все происходит на глазах у взрослого человека, с которым он только что вел взрослый разговор.

– Уже два раза, Джош. Ты уже два раза мог погибнуть в этих ямах, – сказала женщина и повернулась к Ниланджане: – Привет, я Диана Крейтон.

– Ниланджана Сикдар. Я ученый. Исследую причины образования подобных ям. Я расспрашивала Джоша о том, что здесь произошло.

– Я вас знаю. Вы из лаборатории Карлоса? Похоже, нам обеим сегодня повезло. Спасибо, что составили компанию моему сыну. – Диана снова обняла сына, целуя его маленькую, покрытую перьями головку. – Я знаю, я говорила, что тебе нельзя отращивать крылья и летать без сопровождения взрослых, но если вдруг возникнет еще одна такая яма, ты можешь отрастить самые большие крылья и улететь подальше.

– Ладно, мам. Можешь меня опустить?

– Обещаешь? – Диана опустила его.

– Мам! – взмолился Джош.

В этот момент в дверь спортзала влетела Джеки Фиерро и тоже бросилась его обнимать.

– Ты в порядке, парень! – говорила она. – Прости, что я так долго. Сестра из меня никакая. Я возила Лауру по ее делам, потому что несколько дней назад я ее обидела. Господи, как же я рада, что твоя пернатая задница цела и невредима.

Ниланджана почувствовала, что лучше оставить их одних. Тем более что на асфальте возникла какая-то суматоха.

Памела Уинчелл взошла на высокий подиум, чтобы вести пресс-конференцию. Ниланджана, как почти все остальные, подошла поближе, чтобы послушать ее речь. Мелькнуло несколько фотовспышек.

– Пожалуйста, никаких фотографий, – велела Памела. Вспышки прекратились. Она нахмурилась.

– Это неправильно. Что-то идет не так. Обычно, когда я выхожу на трибуну, бывает много ярких вспышек и щелчков, но теперь я их не вижу и не слышу.

Ее помощница, женщина по имени Триш Хидж, громко прошептала:

– Вы сказали им, чтобы не фотографировали. Эти вспышки и щелчки – для фотографий.

– А, понимаю, – сказала Памела в микрофон. – Никаких фотографий, но прошу вас сделать так, чтобы ваши камеры щелкали и вспыхивали. Мне это нужно для работы. Но никаких фотографий.

Прошло несколько секунд, пока находившиеся в группе фотографы пытались сообразить, как все это проделать с камерами, не делая снимков. Затем пресс-конференция продолжилась.

– Здравствуйте, жители Найт-Вэйла. Здравствуйте, жители земли. Здравствуйте, призрачные жители небес, ада и чистилищ. Здравствуйте, звездные боги ночного неба, скрытого ясным голубым небом и ярким желтым солнцем. Я созвала эту пресс-конференцию для того, чтобы… – Она умолкла. – Почему небо голубое, хотя солнце желтое? Разве небо не должно тоже быть желтым? – В ее голосе звучало сильное разочарование и досада. – Это бессмысленно. Триш! Триш! Разузнайте, почему это так, и назад ко мне. Прервите все, что бы я ни делала, и расскажите. Неважно, веду ли я пресс-конференцию, сплю или умираю.

Прошу прощения за отступление. На чем я остановилась? Правильно. Я оставалась дома, потом села в машину. И сразу оказалась у школы. Я до сих пор у школы. Помогает! Знаете, что я сделала? Я изучила историю, чтобы больше узнать о настоящем. Как говорится, «те, кто не научился понимать историю, обречены, как и те, кто ее понимает». Это слова Эммы Гольдман. А уж Эмма Гольдман знала, что говорила, ибо она, в конце концов, умерла, а мы до сих пор не знаем, какое она имеет отношение к сегодняшней трагедии.

Шериф Сэм и его Тайная полиция прекрасно справляются с расследованием этой катастрофы. Они кричали в яму, и, полагаю, Сэм пытался стрелять в яму. Мэр и ее сотрудники тоже прекрасно справляются со своими заданиями. Все прекрасно справляются со своими заданиями. Может быть, и вы тоже. Я не изучила вас так, как, возможно, и надо бы.