Герда - Играя с Судьбой [СИ]

Охрана у входа отсалютовала Дону, скользнула по мне внимательными цепкими взглядами, но, не чиня препятствий, пропустила внутрь.

Я вновь попыталась улыбнуться, расправила плечи и вскинула голову, поймав обеспокоенный взгляд сына. Заслышав негромкий перестук каблучков, обернулась и увидела невысокую рыжую девушку в платье из небесно-синего шелка и улыбнулась снова — уже без всякой натуги.

Лию невозможно было с кем-нибудь перепутать — среди рэанок мало рыжеволосых, еще меньше миниатюрных и невысоких. Эта девушка сочетала оба редкостных качества, унаследовав огненный цвет волос от матери, а рост от отца.

— Мадам Арима, вы! Значит, я не ошиблась, — выдохнула девушка и порывисто расцеловала меня. — Рада вашему возвращению.

— Мне нужно увидеть Аториса.

Лия на мгновение свела рыжевато — коричневые брови и после нескольких секунд раздумья, решительно кивнула.

— Пойдемте, — проговорила она, поймав мою руку, и обратившись к Дону, распорядилась: — Жди здесь, я разберусь сама, отец ждет Корхиду.

В голосе Лии прорезались повелительные нотки, которых я раньше не замечала. Впрочем, девушка здорово изменилась: четыре года назад Лия казалась мечтательной, но все же пацанкой: носила обувь на плоской подошве, узкие брюки, просторные туники; волосы, перевязанные надо лбом пестрыми лентами, свободно рассыпались по плечам, в глазах звездным светом плескалась и сияла мечта. А в руках или за спиной она постоянно носила аволу, готовая в любой момент начать наигрывать мелодию, пришедшую на ум.

Не такой уж сильный достался дочке Аториса голос, он порою дрожал и срывался на слишком высоких нотах, но слушая ее, я чувствовала, как реальный мир истончается, тает, и единственно сущим во Вселенной остается песня…

Сейчас же рядом со мной шла миловидная девушка в длинном до щиколоток шелковом платье, с волосами, уложенными в высокую прическу. Ее взгляд был каким угодно, только не мечтательным. Магия была позаброшена, авола — забыта. Девушка, в которую влюблен мой сын, тоже стала другой.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Лия подвела меня к двери, возле которой стояла охрана. Видимо, Ордо и в собственном доме не считал, что находится в безопасности. Вот она карма властителей — вечно опасаться удара в спину, вечно ожидать нападения.

Один из парней преградил нам дорогу.

— Господин Ордо ждет Энкеле Корхиду, — заметил он. — И просил передать, что никого не примет до этого.

Лия недовольно свела брови, покачала головой.

— Хорошо, — проговорила она, обходя охранника, — но я должна услышать это сама.

— Господин Ордо приказал подождать, — повторил парень, но наткнувшись на решительный взгляд, отступил.

Лия, не позволяя охране оттереть меня в сторону, подошла к двери, открыла ее и, втолкнув меня в кабинет, плотно прикрыла дверь за спиной.

— Что здесь творится? — неожиданно резко прозвучал знакомый мне голос.

В полумраке я не сразу разглядела Аториса, сидевшего за массивным полированным столом. Сделав шаг, я услышала удивленный возглас и успела заметить, как злость на его лице сменяется удивлением.

Аторис посмотрел меня, изучая от макушки до кончиков туфель, и улыбнулся.

— Фориэ Арима, — заметил беззлобно. — А я-то гадаю, почему столько шума.

Встав из-за стола, Ордо подошел к двери, и я услышала:

— Когда Корхида явится, передайте ему, что я занят, и что это, вероятно, надолго. Пусть дождется, я приму его позже.

Отдав распоряжения, Ордо подошел ко мне. Улыбки на лице не было, словно она мне привиделась.

— Ты зачем прилетела, дура? Голова лишняя? — рыкнул мужчина вместо приветствия, а потом цепко схватил за запястье, провел через комнату, и легким тычком заставил опуститься в кресло, стоявшее напротив письменного стола.

Потирая руку, я мысленно выругалась: Ордо был немногим выше меня, в сухой, в поджарой фигуре ничто не указывало на большую физическую силу, но, как и прежде, мышцы у него были словно стальными, и позже от его хвата на запястье наверняка проявятся синяки.

— Идиотка! — проговорил он устало. — Геройствовать явилась? Других желающих поработать на Рэне в вашем ведомстве не нашлось? Ты хоть знаешь, что тут творится? Или жить надоело?

Я ответила прямым взглядом в лицо.

— Я не работать сюда приехала, — ответила твердо. — Аторис, если ты забыл, у меня здесь семья. Муж, сын, свекор, а еще друзья. В частности — ты.

Ордо махнул рукой, в задумчивости прошелся по кабинету.

— Вот что мне с тобой делать? — спросил, вернувшись к столу.

Закрыв папку с бумагами, он отложил ее в сторону, переместил пепельницу, достал из ящика зажигалку и сигареты и, бросив: «с твоего позволения», закурил, наполняя помещение запахом табака. Сизый дымок потянулся к высокому потолку, постепенно теряясь на светлом фоне стен.

Я следила за точными экономными жестами, узнавая и одновременно не узнавая Ордо. Раньше он курил, словно наслаждаясь процессом, мечтательно прикрывал глаза, сейчас же он поспешно затягивался, а потом выпускал сизый дым; глаза оставались широко раскрытыми, а взгляд — цепким.

Подумалось, что тому, прежнему Ордо я могла бы раздраженно бросить в лицо: «повесить, и вся недолга». И оно сошло бы мне с рук. Просто потому, что Аторис никогда не поднял бы руку на женщину. Но бунт был свидетельством того, как мало я, оказывается, знаю о старом друге.

Но веревка на шее — украшение, которое я совсем не стремлюсь приобрести. К тому же из-за моих необдуманных действий могут пострадать муж и сын. Не для того я рвалась домой, чтобы их подставить.

Вздохнув, я одним долгим взглядом окинула кабинет — просторное помещение, с каменным полом и стенами, выкрашенными скромной белой краской. В толстых стенах окна выглядели как прорези бойниц в старинных башнях. Обстановка — довольно проста: письменный стол с деактивированной инфопанелью, несколько стульев и кресел, вдоль стен ряд шкафов, заполненных многочисленными папками. Ничего лишнего. Ничего личного. Ни одной детали работающей на уют. Так могло бы выглядеть рабочее пространство и того Аториса Ордо, которого я знала раньше; существовало только одно различие: сейчас он уже не держал на столе портреты детей.

Я снова перевела взгляд на Ордо. Свет, прорываясь между планок жалюзи, падал на лицо мужчины параллельными полосами, мешая понять — усилилась его злость или постепенно сходит на нет.

Затушив сигарету, он посмотрел на меня.

— Я могу дать тебе сутки. Или двое. — Проговорил без раздражения, словно и не он отчитывал меня пару минут назад. — Пообщаешься с Доэлом. С Доном. С Вероэсом. Я тоже буду рад уделить тебе немного времени. Потом ты улетишь назад. Устроит?