Михаил Фиреон - Детектив Марк Вентура

Вертура залюбовался панорамой. Вчера он проезжал тут в дилижансе, но было уже темно, и кроме россыпи огней над рекой и мерцающей воды, от усталости с дороги он почти ничего и не увидел. Все ему было ново, все интересно.

По правую руку синела необъятная и холодная гладь залива. По левую скалы поднимались ввысь, а в полукилометрах от моста выше по течению, над самой верхней точной, обрывающейся в реку скальной стены, поднимаясь над крышами окрестных домов, выделяясь даже на фоне и без того высоких колоколен по соседству, в бело-голубое утреннее небо впивался черный-пречерный, построенный как нагромождение арок и окон, увенчанный таким же черным восьмиконечным крестом шпиль.

— Собор Последних Дней — заметив, что детектив задрал голову, и с интересом разглядывает его, пояснил Фанкиль — местная достопримечательность, ну вы сами еще увидите.

Они миновали мост. На проспекте, между домов стояла приятная тень. Ветер задувал с реки, холодил разгоряченные с недосыпа лица. Солнце заглядывало в просветы между домов, светило вдоль улиц, что с востока на запад пересекали проспект. Солнечными зайчиками играло в окнах верхних этажей, когда хозяйки открывали их, чтобы проветрить заспанные темные комнаты, впустить прохладную, напоенную морской солью и ароматами конского навоза, дыма труб и сена, утреннюю свежесть.

Всадники неспешно ехали в сторону южных ворот города, когда проезжали по солнцу, прикрывали рукавами глаза, щурились, грозно кривили лица, как и полагается полицейским. Любовались нарядными фасадами домов, балкончиками, арками, портиками, эркерами, витражами, кованными перилами, цветами в горшках на балконах, высокими, до окон третьих этажей, чугунными решетками, что огораживали уютные тесные дворики засаженные шиповником и ивами, вереницами экипажей, верховых и толпами спешащих по своим делам, или просто шатающихся от нечего делать людей.

Инга покинула их у главпочтамта, у ворот еще одной разделяющей город, идущей с востока на запад параллельно реке крепостной стены. Ловко спрыгнула с седла, перекинула поудобнее на плече толстую кожаную сумку, по-видимому с корреспонденцией и повела коня к крыльцу, где у поилки уже было привязано несколько лошадей и сидящий верхом рыцарь в лиловой мантии и при длинном мече у седла, надвинув на кончик носа очки читал свежую газету.

Проехав Гирту с севера на юг, полицейские поздоровались с коллегами на вахте у ворот и выехали из города. Здесь, за воротами Рыцарей начинались Пруды. По правую руку на гласисе синела гладь просторного, геометрически ровного карьера, из которого, наверное вынимали землю для строительства городских укреплений. Еще несколько таких же холодных голубых водоемов просвечивали через деревья вдалеке. Здесь, под прохладной сенью высаженных по берегам могучих старых ив разводили промысловую рыбу для богатых жителей города — карпов, карасей и форель. На берегу, между деревьев, светлели стены какого-то большого каменного строения. Из-за каменной изгороди ветер доносил мерный скрип пилы, со двора на всю дорогу веяло терпким дымом коптильни. Вдоль прудов на юг, в сторону перекрестка и расположившегося на нем предместья вела засаженная старыми благородными дубами и ивами аллея. Приятная тень укрывала путников от палящего солнца, с залива задувал холодный и влажный, пробирающий даже через теплые мантии и плащи морской ветер.

— Ориентируйтесь — пояснил детективу, показал рукой Фанкиль, когда они подъезжали к перекрестку — налево дорога на Полигон и Фермы. Это к замку маршала Ринья. Направо к крепости Тальпасто. Там район ремесленников и пирсы. А вперед, это на Эскилу, по дороге на юг, на Мильду, вы по ней приехали.

— Ага — только и ответил детектив.

— Вот и отлично — согласился Фанкиль, притормозил коня, чтобы дать коллеге оглядеться.

Они миновали многолюдный перекресток и рынок, протолкнулись через затор возов и телег и поехали дальше на юг, через поля, где впереди, в просветах между деревьев аллеи темнел высокий скалистый холм, на вершине которого белели округлая стена и непрестанно вращающиеся крылья огромной каменной мельницы.

По дороге повстречали небольшой отряд каких-то знакомых Фанкилю и лейтенанту людей. Худо одетых, но вооруженных копьями и луками, в плотных плащах с пришитыми аппликацией серыми крестами, они приветствовали полицейских.

— А, это добровольцы епископские, почти что шерифы — пояснил детективу Фанкиль, когда отряды разъехались — Борис Дорс, племянник нашего владыки Дезмонда, у них командир. Поговаривают о нем самое разное. Вам знакомо это имя?

По его хитрому, прищуренному взгляду было видно, что он ждет реакции от детектива, но Вертура не ответил и просто кивнул в знак того, что принял эту бесполезную информацию к сведению.

К мельнице приехали уже далеко за полдень. Поднимались по серпантину дороги, изнывая от не по-северному тяжелой жары. Даже дующий над полями с моря ветер не развеивал стоящую над полями и лесом духоту, по счастью слепни, что поднимались из придорожной канавы, проложенной вдоль тракта, вились вокруг людей и лошадей, остались далеко внизу и позади.

— До Гирты почти двадцать километров — махнул назад рукой Фанкиль — а до моря всего десять.

Протолкнувшись между заполнивших всю тесную, огороженную каменным забором из валунов и обломков скалы площадку на вершине телег и лошадей, они остановились у самого края каменного обрыва. Над головами возвышалась белая громада мельницы. С мерным скрипом вращались, хлопали парусами, крылья. Ветер сносил ржание лошадей и скрип телег. У ворот, ведущих внутрь башни, собралась очередь на помол муки, по всей площадке стояли шумные разговоры, ржане лошадей, деревенская ругань и крики.

Далеко на западе серо-синей каймой светлело море. С севера, на оставшуюся далеко позади и, казалось бы где-то внизу, укрытую пеленой дымов многочисленных печей Гирту, надвигалась пасмурная тень дождливой пелены. Наверное где-то там, на северном берегу Керны, за холмами, сталелитейными цехами, шахтами и карьерами, шел тяжелый и прохладный июльский ливень.

К востоку от мельницы, за полем, за серыми стенами монастыря, горбатыми изгибами поднимались над горизонтом холмы, на их склонах и вершинах, черной непроходимой и мрачной стеной стоял Лес.

Дав Вертуре насладиться видом раскинувшихся вокруг холма полей, садов и деревень, Фанкиль направил коня по дороге вниз. Какое-то время они ехали на восток, миновали поселок и монастырь, посмотрели на монахов, что трудились на опушке, ловко обтесывали бревна и грузили их в телегу и въехали в густые заросли молодых деревьев.

— Это наш Лес — весело объяснил Фанкиль — сколько не руби, растет все равно быстрее.