Ребекка Занетти - Забытые грехи

— Я благодарен тебе за то, что ты забрала меня домой, ангел. — Это прозвище. Если бы ее щечки порозовели, то он бы знал, что прозвище имело воздействие. Его периферическое зрение было отличным, также и его способность видеть в темноте — просто отменная. Кем или чем он был? Реальность начала накатывать на него.

— Я не уверен, что со мной случилось, но обещаю разобраться в этом.

— Уверена, твоя память вернется — ты самый сильный парень, которого я когда — либо встречала. — Слова Джоси об этом факте не звучали счастливо, и ее рука дрожала, когда она запустила пальцы в свои блондинистые волосы. — Слушай. Ты никого не знаешь в этом городе. Возможно, все что произошло, это простое ограбление. — Она повернулась к нему, смотря своими голубыми глазами, которые поблескивали от уличного освещения. — Ты можешь остаться со мной на несколько дней, пока к тебе не вернется память. Или, пока мы не разыщем твоих братьев.

Неуверенность. Она наморщила свой лоб. Женщина не хотела, чтобы он оставался с ней. Его сердце стучало тяжело. Его жена была доброй. Мягкой. Шейн взглянул на Джоси, тем самым давая понять, что смотрит на нее. На этот раз.

— Я сам себя сейчас не знаю, дорогая. Но точно уверен, что не отпущу тебя. — Ни в коем случаи он не поступит так глупо.

В ее опасных глазах полыхнул огонь.

— Ты бросил меня, дорогой.

Он удивился.

— Почему?

Ее взгляд дрогнул. Она повернулась на своем месте, смотря в сторону от него.

— Сверни на следующем выезде.

Ее красивые губки искривились от сомнений. Что она знала такого, чего не говорила ему? каким то образом, Шейн знал, как добиться от людей ответов — неважно, какой ценой. Холодок прокатился по его спине. Он не мог причинить боль кому то, как Джоси, или мог? Покачав головой, он включил сигнал поворота и съехал, следуя по дороге к маленькой тихой улочке.

— Езжай направо и в гору, возле Ньюкамер поверни налево, — указала она. — Мой дом четвертый справа.

Мягкий тембр ее голоса ласкал его кожу, обеспечивая комфорт и ощущение принадлежности.

Что-то подсказывало ему, что он не принадлежал ни одному месту. Шейн пристально рассматривал ухоженные дома по обе стороны улицы, многие из них были украшены тыквами, оранжевыми огнями и бумажными привидениями, свисающими с деревьев. Он также следил за огнями машин, которые следовали за ними. Еще важнее, он положился на свое чутье. Ничего. Никакой опасности, никакого страха. Хотя все-таки, что — то было не так с его слухом — как будто он ожидал услышать что — то еще. Что — то сверх меры. Что он упустил?

Он припарковался на подъездной дорожке, и перед его глазами возник белый дом — ранчо со смешными кустарниками, насаженными зеленной изгородью. Отделка была идеального темно — синего цвета. Беспокойство просочилось в его мысли. Он видел это место раньше. Приветное. Милое. Чистое.

— У тебя красивый дом.

Джоси вздрогнула, ее взгляд метнулся к нему.

Что? Он никогда не говорил комплименты? С рыком, Шейн нажал кнопку двери гаража на солнцезащитном козырьке и въехал внутрь. Чисто и опрятно, на стенах висели грабли, совки и различные инструменты с ручками розового цвета. От этого цвета в груди Шейна что-то защемило. Джоси не должна сама держать в руке молоток. Вообще никогда.

— Ты расскажешь мне всё, чтобы там не скрывала. — Он выпрыгнул из машины.

Она вышла из машины, захлопнула дверь, а затем ответила:

— Не скажу, что ты незаконно проник в мой дом. — Она постаралась пройти мимо него.

Он сместился, перегородив Джоси дорогу.

— Я не дал тебе выбора. — Он совершенно не хотел запугивать ее. Но сделал то, отчего она склонила голову и впилась в него взглядом.

От ярости Джоси уперла руки в бедра, а на ее скулах разлился румянец.

— Если думаешь, что можешь появиться спустя два года с долбаной амнезией и приказывать мне — лучше подумай еще раз!

Ладно. Она не испугалась. И когда Шейн расслабился, в его животе появился комок неловкости. Отчего Шейну пришлось скрыть улыбку, грозившую расцвести на губах.

— Я не уйду, пока все не вспомню.

Джоси глубоко вдохнула.

— Или уйди в сторону или станешь евнухом.

Невероятная женщина. В голову Шейна проникла нерешительность и удивление от того, насколько он хотел скооперироваться с Джоси. Хотел, чтобы она ему доверяла. Он отошел в сторону, пропуская ее, а затем вошел следом в аккуратную кухню с приборами из нержавеющей стали.

После чего закрыл и запер за ними дверь. Хороший ли Шейн или плохой?

— Я учил тебя драться? — Инстинкт твердил, что — пусть даже на короткое время — если он был с ней, то должен был научить.

— А может, это я тебя научила, — проговорила она, снимая пиджак, который кинула на стул с антикварной вырезкой, точно такой же, как и на столе.

Шейн вздохнул. От уюта кухни он чувствовал себя так, словно был переросшим забиякой. На верхних полках стояли красивые вазы и стеклянные блюда, весьма эклектичное сочетание, но, как ни странно, умиротворяющее. Холодильник украшали магниты с цветами и фразами. Это и был настоящий дом.

— Милый дом.

— Спасибо. — Она посмотрела на автоответчик, стоящий на островке. На аппарате мигала цифра два.

— Джоси, проверь сообщения. — Он продолжал говорить мягким тоном, хотя горел желанием сам нажать эту кнопку. Звонил ли ее парень? От этой мысли по телу пронеслась волна гнева, пробуждая боль в затылке. Так скоро голова вновь начала болеть. Какой хрен будет встречаться с замужней женщиной? С женщиной Шейна?

Джоси развернулась, по спине пробежал холодок тревоги. Шейн был собственническим и защитным мужем. Она не возражала, в конечном счете, кто против чувства защищенности и безопасности? И так было до тех пор, пока Шейн ее не бросил. И чувство принадлежности исчезло вслед за Шейном.

— Так не пойдёт.

За три шага она преодолела расстояние до антикварного письменного стола, стоящего в углу. Она нашла его на гаражной распродаже прошлой весной и потратила часы на шлифовку и покраску, сразу после того, как закончила работу над кухонным столом. С первого дня, Джоси настроилась создать собственные семейные реликвии. Даже если ей суждено было жить одной.

Она вытащила бумаги из стола и бросила их на столешницу, рядом с глиняной тарелкой, на которой лежали яблоки. Стоящий напротив мужчина слишком соблазнял, и Джоси все еще влекло к нему. Защищать свое сердце ее работа, а не Шейна.

— Подпиши бумаги, а затем ты должен уйти.

Он поднял на нее взгляд своих серых глаз, которые могли быть цвета расплавленного металла от срасти, или льдистого от ярости. Но сейчас они были просто серыми.

— Нет.

От раздражения Джоси хотела закричать, и на сдерживание крика ушли все силы. Она хотела все правильно и уважительно сделать. Так, чтобы показать, что они друг для друга что-то значили. Даже если их браку пришел конец, даже если он уехал, она хотела закончить все правильно.