Диана Бош - Забытый грех

Сначала их было восемь – смертных грехов, ведущих в ад. Евагрий Понтийский, перечислив их, назвал те, которые, по его мнению, способны нанести непоправимый вред душе. Они были разными, сливались в один и заменяли друг друга. Но один был неизменно – Гнев. Пятый грех.

«Гнев – вспыльчивость, принятие гневных помыслов: мечтание гнева и отмщения, возмущение сердца яростью, помрачение ею ума: непристойный крик, спор, бранные жестокие и колкие слова. Памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида ближнего».

«Мне отмщенье, и аз воздам».

Стояла небывалая для московского лета жара. Асфальт плавился, проминаясь под острыми женскими каблучками, горожане страдали от духоты и снимали с себя все, что только могли снять. Москва стала похожа на курортный Сочи. На улицах замелькали обнаженные мужские торсы и девичьи фигурки, стыдливо прикрытые узкими полосочками ткани, только по недоразумению именующимися майками и юбками. И все, буквально все без различия пола и возраста при первой же возможности норовили залезть в фонтан или пруд. И пусть городские пруды, по утверждению санэпидстанции, грязны и небезопасны, но они так манили прохладой, что невозможно было справиться с искушением.

И только офисные клерки, заложники дресс-кодов, вышагивали по раскаленному городу в похоронных черных костюмах, вызывая своим видом у прохожих приступы острой жалости и вместе с тем облегчения. Согласитесь, есть некая доля превосходства в осознании того, что тебе чуть-чуть лучше, чем кому-то идущему рядом.

Ювелирный магазин на Большой Никитской с утра стоял пустой. Аномальная жара разогнала посетителей, заставив их отложить покупки на более прохладное время. Но ближе к полудню в нем все-таки появились две женщины: гибкая шатенка в полупрозрачном шелке цвета маренго и благообразная старушка в старомодной шляпке, костюме фасона времен молодости Елизаветы II и с ридикюлем под стать ему.

– Александра Ильинична у себя? – тихо спросила первая.

Одна из продавщиц, Лера, тут же отрицательно покачала головой:

– Нет, но вы можете ее подождать, она вот-вот будет.

Бедная девочка с трудом погасила жадный взгляд. Ей уже давно хотелось купить нечто подобное, чтобы выглядеть незаурядно, и она мечтала о таком же шикарном наряде, от которого за версту веяло роскошью и благополучием. Женщину в нем невозможно представить стоящей в очереди в магазине или трясущейся в час пик в вагоне метро. Нет-нет, ее сразу мысленно видишь за столиком в модном ресторане, поднимающей бокал вина и смеющейся в ответ на остроумную шутку спутника – непременно состоятельного и импозантного. Или представляешь ее в ароматной пене в ванной комнате, где все блестит золотом и глянцем. А еще она видится за рулем суперскоростного авто, уверенная в себе, красивая и сексуальная. Таким людям Лера неистово завидовала и одновременно ненавидела их за это.

Вторая продавщица, Ася, заметив, что Лера замерла с вытаращенными глазами, легонько подтолкнула ее локтем. Та тут же очнулась и натянула на лицо самую любезную из своих улыбок.

– Вы подождите вон там, за столиком у окна, – указала жестом Ася. – Александра Ильинична скоро придет.

– Спасибо. – Женщина прошла к окну легкой походкой, выворачивая стопы так, что в ней сразу угадывалась балерина, возможно бывшая. Она даже на стул села как-то по-особенному, продолжая держать абсолютно прямой спину и совершенно не расслабляясь. Отвернувшись к окну, она полностью погрузилась в свои мысли.

Вторая посетительница, сморщенная сгорбленная старушка, очень милая и опрятная, близоруко прилипла к прилавку, вцепившись в него подагрическими узловатыми руками. Черные ажурные перчатки ее были старыми и застиранными до белизны.

Таких Лера презирала. Они раздражали ее уже самим фактом своего существования, тем, что постоянно попадались на ее пути. Они рылись в помидорах в магазине «Копейка», тщательно перебирая и разглядывая каждый плод. Лера забегала туда в обеденный перерыв и, если видела согнутую фигуру у ящика с овощами или фруктами, брезгливо морщилась и отходила. Вот понятно же, что помидоры или груши можно потом помыть или даже, на крайний случай, обдать кипятком, но все равно после бабок Лера брезговала что-либо брать. От таких старушенций часто пахло немытым телом и лежалыми старыми вещами, и Лера невольно задерживала дыхание, когда проходила мимо. Она ненавидела старость и тех, кто напоминал ей об этом.

Сейчас она довольно резко, отчего ее голос сразу приобрел визгливо-пронзительные нотки, спросила:

– Женщина, что вы хотели?

Бабушка подняла голову и смущенно улыбнулась:

– Деточка, я хочу внучке на день рождения колье подобрать. Вот это мне приглянулось. Покажите его, пожалуйста, поближе.

Она ткнула пальцем в украшение стоимостью в сорок тысяч долларов, и глаза у Леры гневно сверкнули.

– Боюсь, это не для вас. – Продавщица сложила руки на груди и не тронулась с места.

– Понимаете, это дорогое, даже эксклюзивное украшение, – с нажимом на слове «эксклюзивное» произнесла вторая продавщица – Ася. В ее голосе явственно промелькнули извиняющиеся нотки, и Лера тут же отреагировала на них, бросив на коллегу испепеляющий взгляд.

Но старушка ничуть не смутилась, а только удивленно подняла бровь:

– Но я хочу его посмотреть!

– Нельзя.

– Почему? – Пожилая женщина явно растерялась.

– Денег у вас не хватит. Значит, нечего и смотреть.

Лера почти не скрывала своего презрения. Ася же явно сочувствовала пожилой леди, но показать это боялась из страха перед напарницей. Как старшая смены Лера уже не раз грозилась, что сделает так, чтобы Асю уволили.

Старушка беспомощно оглянулась и, поймав сочувственный взгляд Аси, со смущенной улыбкой обратилась к ней:

– День рождения у внучки моей, я хочу ей подарок сделать. Такой, чтобы, когда меня не станет, она добрым словом бабушку свою вспоминала.

Решимость Аси не уступать, чтобы не наживать неприятностей со старшей смены, была основательно поколеблена. Трясущимися руками она схватила ключи и, несмотря на протестующий жест Леры, открыла витрину. И все-таки пойти до конца и достать «яблоко раздора» – бриллиантовое колье духу у нее не хватило. Она вынула маленькое колечко в форме цветка, усыпанное бриллиантовой крошкой, и протянула пожилой женщине:

– Вот посмотрите. Мне кажется, оно очень должно подойти вашей внучке. Сейчас такие считаются модными у молодежи.

– Зачем мне кольцо? Я хочу колье. – Старушка обвела взглядом присутствующих и, перехватив возмущенный взгляд второй посетительницы, которая отвернулась от окна и с негодованием смотрела на сцену, разворачивающуюся в зале, укоризненно покачала головой: – Они, должно быть, думают, что никогда не постареют. Ах, да ладно. Надоел этот цирк.