Александр Харламов - Проклятие Белого Лебедя [СИ]

— Простите…

— Ключи! — потребовал я, протянув ладонь.

— Какие?

— От машины. Мне срочно надо попасть в Шаровку. Кажется, я решил проблему вашего шефа, но теперь мне надо в этом удостовериться.

— Александр Сергеевич…

— Про Барабашово я не шутил! — угрюмо насупился я.

Тяжело вздохнув, охранник подал мне черный брелок с серебристым значком мерседеса.

— Вы хоть водить умеете?

— У меня на это водитель есть. Дай-ка мне телефон!

— Чей?

— Мой! — разозлился я, вырывая из рук телохранителя его мобильник. По памяти набрал номер Красовской. Она с третьего гудка взяла трубку. Видимо ждала моего звонка.

— Дворкин! А где это мы пропали? Наслаждаемся красотами Шаровки?

— Еще нет, но собираюсь. Бегом собирайся. Жду тебя у машины охраны. Что там мои?

— Мишка играет в телефон. Светка спит, а Эльвира Олеговна пять минут назад закончила мне читать лекцию о турецком кинематографе и шутках КВН.

— Это ее больная тема…Жду.

Отключился и подал трубку обратно.

— Запомни, никому! — бодигард сухо кивнул, явно расстроенный моим неприкрытым хамством. Я и сам себя чувствовал не очень комфортно, но ничего не поделаешь. Мне просто необходимо было увидеться с этим таинственным Михалычем, чтобы удостовериться, что я убил в подземном ходу именно шаровского монстра, а не кого-то другого.

Быстрым шагом направился по аллее к выходу. Краем глаза посмотрел на замок, отметив, что он, действительно выглядит завораживающе восхитительно. То-то туристам будет радость, когда Заславский возьмется здесь задело с присущим ему размахом.

Янка уже ждала меня возле машин. Одета она была, как всегда шикарно. Только сейчас вместо коротенькой мини-юбки на ней были легкие балетки и обтягивающий спортивный костюм, подчеркивающий ее обалденную фигуру.

— Мы не на фитнес! — коротко бросил ей я, пиликнув брелоком-сигнализации, внимательно посмотрев, какой из трех автомобилей мигнет мне фарами в ответ. Мигнул самый крайний. Бросил ей ключи, усаживаясь вперед на пассажирское сиденье.

— Не переживай, Дворкин, без шпилек и юбки, я сама чувствую себя словно раздетая, — съехидничала Янка, садясь за руль, — Куда едем? — повернулась она ко мне, напряженно вглядываясь в мое бледное и взволнованное лицо.

— Нам надо поболтать с этим Михалычем… — пояснил я. — В свете последних событий это просто необходимо.

— Последних событий? Тебе удалось что-то нарыть? — оживилась неугомонная журналистка.

— Ты любишь липовый мед? — неожиданно спросил я ее, когда мягко шурша шинами мерседес стронулся с места, покатившись по проселочной дороге.

— Мед? — удивилась Красовская. — Люблю…

— А я ненавижу! — процедил сквозь зубы я, прикрывая глаза.

Всю дорогу ехали молча. Янка дулась на то, что я ничего ей не рассказал про свои приключения, а я просто не мог разговаривать. Тело вместе с мозгом, будто отключилось, восстанавливая себя после сильного стресса.

— Куда едем? — наконец-то промолвила Красовская, сворачивая к обочине у знака «Шаровка».

— К ларьку с сигаретами, помнишь мы…

— Помню! — буркнула Яна, выворачивая руль.

Но дальше, мы проехать не смогли. На знакомой улочке, выполняющей обязанности сельского майдана творилось что-то невероятное. Мелькали проблесковые маячки скорой. Крякали сирены полицейских. У киоска толпились люди. Все было оцеплено, суетились полицейские.

— Что за ерунда? — нахмурилась Яна. В левом боку кольнуло от нехорошего предчувствия чего-то непоправимого. Я хлопнул дверью, выскочив наружу. Быстрым шагом подбежал к молодому сержанту из оцепления, мигом преградившему мне путь дальше.

— Проезд временно закрыт! Объезд через…

— Прости, сержант, тут такое дело…Что случилось-то? — спросил я, косясь на ларек, из которого выносили носилки с телом, накрытым окровавленной простыней двое крепких санитаров.

— Тайна следствия!

— Да брось ты…Тут одна моя знакомая работала. Случилось чего?

— Продавщицу магазина убили. Опять маньяк этот шаровский, будь он неладен. Третий день из Харькова катаемся сюда вместе со следственной бригадой, как на работу!

— Что? — в горле пересохло. Я с трудом выдавил из себя этот вопрос. Рядом послышались торопливые шаги Красовской.

— Убил девчонку-продавщицу из киоска. Офигеть! Прямо в центре села… — потеряв к нам интерес, полицейский бросился прогонять плачущую женщину за натянутую липкую ленту.

— Вот тебе и пчеловод… — выдохнул я сквозь зубы, понимая, что монстр из лаза никак не мог преследовать меня по потайному ходу замка и одновременно убивать продавщицу в киоске.

— Какой пчеловод, Саша? — переспросила Янка. — Ты вообще здоров?

— Более чем… — пробормотал я, резко обернувшись, почувствовав, как мою спину сверлит чей-то тяжелый внимательный взгляд из толпы. Эта история становилась для меня чем-то личным, а не просто просьбой о помощи товарища.

— Поехали! — попросил я Янку, угрюмо уставившись в землю.

— Куда?

— Сейчас узнаем…

Я сделал несколько шагов к молодым парням, в прошлый раз крутящихся возле киоска на мопедах.

— Мне нужен Михалыч! — без предисловий спросил я у недоделанных байкеров. Гнев захлестнул меня с головой. Я почти ненавидел этого монстра. И неизвестно, что больше произвело на меня впечатление, то, что он хотел избавиться от меня, заперев в подземелье, или то, что он в очередной раз убил.

— А ты кто такой будешь? — спросил один из парней, пережевывая жвачку крепкими челюстями.

— Где мне найти Михалыча? — по слогам повторил я свой вопрос.

— По улице прямо, крайний дом справа… — недовольно буркнул второй.

— Теперь ты знаешь куда нам ехать, — бросил коротко я Яне, двигаясь к машине. Она подозрительно поглядела на меня. Таким злым журналистка меня еще не знала.

Светлана проснулась минут через сорок после того, как легла в кровать. Сон не шел. Что-то тревожное скопилось на душе, заставляя ворочаться и считать розовых слоников, потом овечек, потом еще какую-то ерунду. Как это часто бывает, в голову лезло сразу множество мыслей обо всем и ни о чем. Дашка внутри несколько раз, реагируя на состояния мамы, настырно пихнулась. Ойкнув, Света села на кровати и потерла воспаленные глаза. Шторки в красный горошек были кем-то заботливо задернуты, где-то в коридоре Эльвира Олеговна распекала нерадивых горничных. То-то ей теперь раздолье! Раньше в квартире ей приходилось муштровать одного лишь Мишку, бегающего с тряпками и пылесосом по утрам электровеником, а теперь у домоправительницы был целый штат обслуги, и теща с удовольствием взялась за дело.

— Это по твоему убрано? Или пыль сама налетела сюда за несколько секунд? А? — орала она в коридоре, явно не желая слушать робкие оправдания работников Заславского. — Или мы в хлеву из-за тебя должны жить теперь?