Ольга Валентеева - Зов пустоты [СИ]

рыжеволосый парнишка, неуверенно протянул руку.

- Майк, - представился он.

- Фил, - ответил я.

Что ж, видимо, учеба будет интересной.

Полина

Бывают моменты, когда не знаешь, как дальше жить. Я никогда не думала, что со мной

случится нечто подобное, но разве меня кто-то спрашивал? Вот она, квартира Пьера, которая

стала знакомой до каждой мелочи. В ней - ни следа вещей Филиппа, только сиротливо лежал

на столе мешочек с деньгами и амулетами. Фил действительно ушел намного раньше. Для него

будет к лучшему на какое-то время оказаться как можно дальше и от столицы, и от всего

происходящего. Я верила, что Фил справится. Он был сильнее меня, несмотря на то, что я

старше на пять лет. А мне оставалось только сидеть на кухне, смотреть на стены и

чувствовать, как осыпается пыль после того, как рухнул целый мир.

Надо собрать вещи. Надо найти способ снова проникнуть в башню света. Надо... Я слабо

представляла, как все эти «надо» воплотить и с чего начать, поэтому решила, что начну с

малости - соберусь и навсегда переступлю порог этого дома. Сборы вышли недолгими.

Правда, куда идти, все еще не решила. Раз уж следствие окончено, и мне не предъявлены

никакие обвинения, может, вернуться домой? Матери там все равно нет, она должна была

давно уехать, а мне нужны были все доступные ресурсы, чтобы продолжить расследование.

Решение показалось верным. Да и страха больше не было. Только пустота. Кажется, я

начала лучше понимать, что это такое. В пустоте нет ничего. Ни страха, ни боли. Изначально -

нет, пока мы не заполняем её тем, что стремимся в ней увидеть. Кажется, об этом говорил

Пьер. Хотя, это даже не его имя. Так странно... Я ведь даже не знаю, как зовут магистра

пустоты. Знает ли вообще кто-нибудь? Приближенные - наверняка. А все остальные не

желали раскрывать эту тайну. Зачем? Ведь пустота может прийти и за ними.

На смену жаркому дню пришел душный вечер. На улицах суетились люди. У каждого

были свои дела, заботы, цели. И где-то в глубине души я им завидовала. Что ж, понадобится

время. Много времени, чтобы справиться с неминуемой потерей. Но я обязана справиться, чтобы дождаться Анри. А он должен выбраться во что бы то ни стало.

Вопреки ожаданиям, окна родного дома светились. Возникла запоздалая трусость. А если

мама дома, что я ей скажу? Имею ли вообще право возвращаться? Но ведь она должна понять!

Должна? Ускорила шаг, чтобы проверить как можно скорее. Постучала в ворота. Открыли мне

почти сразу.

- Мадемуазель Лерьер?

У старого охранника смешно зашевелились усы, будто он увадел призрака.

- Да, Антуан.

- Ой, что это я?

Старик засуетился, провожая меня к дому. Я расправила плечи. Что бы ни случилось, каким бы ни был ответ матери, я все равно - Лерьер, дочь своего отца. И не желаю, чтобы

слуги судачили, будто вернулась домой, как побитая собака. Но почему-то дом казался

чужим. Более чужим, чем квартира Пьера. Тут даже пахло иначе, чем когда была здесь в

последний раз. А мать уже спускалась по лестнице, грациозная и величественная, как и

всегда. Удостоила меня холодного взгляда, её губы искривились.

- Явилась? - колко спросила она.

- Да, - ответила я.

Наверное, стоило извиниться. Брад ли ей было приятно, когда моя комната оказалась

пустой. И потом, мама ведь осталась в столице, хотя могла бы уехать подальше от тревог и

волнений. Значит, ей не все равно, что станет с единственной, пусть и непослушной, дочерью.

- И зачем, позволь спросить?

Кристина Лерьер всегда умела держать лицо. Мне стоило бы этому у неё поучиться.

- Следствие завершено, - сказала в ответ, будто мы вели ничего не значащий разговор о

погоде. - Опасность для нашей семьи миновала, не так ли?

- Если бы так!

Случилось что-то, о чем я не знаю?

- Ты опозорила наш род, - продолжала мама, замирая напротив. - Где-то шлялась столько

дней, а теперь появляешься на пороге, будто ни в чем не бывало? О чем ты думала, Полина? О

чем думала, когда сбегала из дома? Ты знаешь, сколько раз за это время дознаватели

переворачивали особняк вверх дном? Сколько раз допрашивали меня? Кто поверит, что я не

знаю, где находится собственная дочь?

Она была права. Хуже всего было понимать это. Я поступила глупо, но иначе Анри бы

казнили, и даже не сегодня, а куда раньше. Я сделала то, что нужно.

- Хорошо, я уйду, - приняла решение. - И тебе не прадется за меня краснеть.

- И куда же ты пойдешь?

- Не знаю.

Я и правда не знала. Но прожила ведь как-то эти дни. Значит, и дальше проживу.

- Мало мне неприятностей, - фыркнула мама. - Надо еще, чтобы в городе судачили, будто я выгнала собственную дочь. Нет уж, оставайся здесь. Мне так будет спокойнее.

Переоденься, ты выглядишь, как нищенка. Чай подадут в малую гостиную через полчаса.

И она ушла, а я осталась в оцепенении. Что это было? Матушка решила сменить гнев на

милость? Или и правда волновалась? Но раз уж она хочет поговорить - а ничем другим

приглашение на чай быть не могло - я решила, что не стоит отказываться. Сумку спрятала под

кровать - кто знает, может, после нашего разговора все-таки придется уйти? За полчаса

служанки сумели сделать из замарашки приличную мадемуазель, и в малую гостиную входила

не измученная бледная Полли, а наследница рода Лерьер в вечернем платье абрикосового

цвета, с идеальной прической и маникюром.

Матушка уже была там. За прошедшие минуты она успела сменить наряд, и теперь её

платье винного оттенка прекрасно гармонировало с золотистой обивкой стен. Мама любила, чтобы все было идеально. Увы, только я быть идеальной не могла.

- Присаживайся, - указала она на стул напротив.

Вокруг тут же засуетилась прислуга, наливая чай, подавая пирожные. Красивое

обрамление для некрасивой беседы. Я смотрела на руки, сложенные на коленях, а мать

изучала меня с пристальностью дознавателя.

- Идите отсюда, - махнула она рукой, и прислужницы умчались, а мы остались вдвоем. -

Рассказывай, Полли.

О чем? О знакомстве с магистром пустоты? О проникновении в башню света? О том, что

случилось между мной и судьей Вайхесом?

- Полли?

Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что мать заволновалась.

- Все хорошо, - сама распространенная ложь на свете.

- Где ты была все это время?

Оказалось, что ответить трудно. Одна ложь повлекла бы за собой другую.

- Снимала комнату на постоялом дворе.

Мать возвела очи горе.

- Слышал бы тебя твой отец, - сказала она. - Его дочь - и постоялый двор.

- Ты не оставила мне выбора.

- Ты не знаешь, с какими силами спуталась, глупая.

Я не знаю? Лицо Пьера - не защитника Анри, а магистра пустоты - так и встало перед