Борис Наумов - Любовь и Разум

Временами Михаила посещали мысли, похожие на раскаяние или сожаление по поводу «ухода» Лютого. Как – никак, он был таким же изгоем, как и Михаил, и также ненавидел тех, кто был по ту сторону закона и невидимой борьбы за тёплое место в этой нелёгкой жизни. И здесь, в застенках, хоть Михаил и Николай вели между собой негласную борьбу, но, по сути, они были единомышленниками, только шли параллельными путями, толкаясь локтями, пытаясь, сбросить друг друга в пропасть.

Михаил не знал, отчего в его голове возникали чувства жалости к Лютому. Может быть, он подсознательно ощущал отсутствие человека, который был целью, объектом борьбы, смыслом существования Михаила. Или, в результате перестройки его мышления, перемены главных жизненных целей, он воспылал жалостью к исчезнувшему Лютому, как к существу, потерявшемуся в этой жизни и достойному теперь внимания и помощи со стороны Михаила.

Однако, такая слабость, сожаление и раскаяние в своих поступках посещали Сапушкина не часто. Больше всего он сейчас хотел заняться «переделкой мира», или, хотя бы, того круга людей, которые были рядом с ним по ту или иную сторону разделительной стены. Михаил видел полное несовершенство тех и других. Он раздумывал и планировал сделать что-то такое, чтобы их мысли, чувства и взаимные отношения были другими. Он мог бы теперь без труда сделать так, чтобы на «законных» основаниях заключённые вышли на свободу, а весь управленческий и контролирующий персонал, за ненадобностью, нашёл себе другую работу. Изъян в этих размышлениях Михаила был в том, что такое мероприятие было бы разовое, искусственное, а в головах, в мыслях этих людей изменений бы не произошло и, рано или поздно, они снова вернулись бы к прежней деятельности. Анастас вместе с братьями Умаровыми плотно поработали над мозгами Михаила, и теперь он уже с полным убеждением начинал задумываться над просветительской или меценатской деятельностью.

Бывший напарник Михаила по лазарету, Константин Семёнович – мужичок-дохлячок – уже давно вышел на волю, но не мог до сих пор осознать суть происшедших с ним перемен. Он потерялся в новой реалии, не знал, как здесь существовать, что делать, как заботиться о себе, о сегодняшнем и завтрашнем дне. Он видел спешащих куда-то людей, его толкали на улицах прохожие, а он на всё смотрел широко раскрытыми, безразличными глазами. Долгие годы, проведённые Константином в застенках, так исковеркали его душу, его восприятие этого мира, что уже никакие внешние воздействия и установки Михаила не смогут направить его на правильную дорогу человеческой жизни.

Сам Михаил, так же, как и Константин Семёнович, мог бы спокойно на «законных» основаниях выйти на свободу и забыть о годах, проведённых в застенках. Но, для себя он не хотел таким образом получить освобождение. Он почувствовал, что должен остаться здесь и сделать так, чтобы люди, получив свободу, сами осознанно и уверенно строили свою жизнь.

Порядки в тюремном заведении, где добровольно оставался Михаил, изменились в лучшую сторону. Нельзя было узнать в нём прежнего авантюриста, привыкшего жить за чужой счёт и, стремящегося унизить и подчинить своей воле любого человека.

Анастас, в связи с новым положением Светланы и ожиданием двойни, временно ослабил интенсивность своей деятельности. Сегодня он решил ещё раз пообщаться с Михаилом и узнать результаты своего воздействия на его мозг.

–Миша, появись завтра у меня. Есть необходимость поговорить по поводу общих наших дел. Может быть, заглянут к нам Серёжа с твоим другом Володей. Что-то давненько мы не собирались вместе.

–Хорошо, Анастас, буду в пять часов у тебя. Я и сам думал об этой встрече. Надо бы ещё раз обсудить направление моей деятельности в нашем заведении. Да и в более широком смысле хотел бы услышать от вас советы.

–Лучше в шесть тридцать, раньше у меня не получится, – уточнил Одинцов, – работа.

Никогда ранее и ни к кому Михаил не обращался за советом. Да и форма самого обращения к Одинцову не была свойственна прежнему Михаилу. Ни единого жаргонного слова! Предложения построены по казённому лаконично, но культурно.

На следующий день точно в назначенное время Михаил появился в квартире Одинцовых. Анастас его ждал. Светлана хлопотала по хозяйству, вполголоса напевая какую-то мелодию. Она заметно округлилась, несколько потеряла свою свежесть и красоту, но по-женски была очень привлекательна.

–Что ты хочешь обсудить с Михаилом, дорогой? – понимая мысли мужа, несколькими минутами ранее спросила Светлана. – Не задумал ли снова какую-нибудь авантюру для него?

–Во-первых, авантюры – это не моё амплуа, Светочка. А во-вторых, так как я скоро буду очень и очень востребован здесь, дома, и времени на другие дела у меня не будет, то я хочу с Мишей обсудить его будущее, в котором я буду уже меньше принимать участие.

–Ты сможешь оставить своё дело ради наших будущих деток? – удивлённо и несколько наигранно спросила Светлана.

–Неужели я давал тебе повод сомневаться во мне?

–Нет, конечно, дорогой. Я верю тебе и очень ценю твоё решение.

–Здравствуйте, Анастас и Светлана, – приветствовал Михаил сразу после прибытия к Одинцовым. – Я не вижу, то есть не нахожу здесь братьев Умаровых.

–Здравствуй, Михаил, – ответил за двоих Анастас, – Володя скоро прибудет, а Серёжа занят на работе, и приехать сюда сегодня не может.

–Жалко, я бы хотел пообщаться со всеми сразу.

–А вот и Владимир, – сообщила Светлана. – Проходи, проходи, Володя, тебя ждут.

–Всем привет, – совсем, как со своими сверстниками, поздоровался Вова. – Я уже здесь.

–Мы видим. Привет, привет, – двусмысленно ответил Михаил.

–Что предстоит обсудить или решить высокому собранию? – снова по-взрослому и чуть, иронично-официально спросил Вова, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

–Вот Анастас сейчас нам всё объяснит, – не зная, что ответить по существу, Михаил перевёл вопрос на хозяина.

–Да, да, я сейчас всё расскажу, – ответил Анастас. – Во-первых, я очень рад видеть и чувствовать вас здесь. Мы могли бы пообщаться и на расстоянии, но, большая моя практика проведения совещаний показывает, что обсуждение с коллективом каких-либо вопросов лучше делать, глядя каждому в глаза, ощущая дыхание и чувствуя пульс биения сердца и мысли.

–Вот как, Володя, – уже научившись у Одинцова ироничной манере разговора, обратился Михаил к Владимиру, – сейчас ты будешь смотреть мне в глаза, а я постараюсь проверить пульс биения твоего сердца.

–Не шути, Миша, – прервал его Анастас, – У меня есть важное сообщение для вас, и хочу услышать ваше мнение.

–Хорошо, мы слушаем тебя, Анастас, – Вова был настроен менее игриво, чем Михаил, хотя по возрасту и своему статусу он бы более подходил для такой роли.