Борис Наумов - Любовь и Разум

–О чём вы завели разговор, мои дорогие? – надоело слушать Анюте словесную перебранку о, каком-то Лютом. – Давайте лучше о нас поговорим. О нашей жизни и о будущем наших малышей.

–Вот это правильно, – с радостью согласился Анастас, – только мне после работы надо помыться, переодеться, а потом сядем за стол, пообедаем, выпьем по рюмочке винца за встречу.

–Какое винцо, папочка? Ты забыл, что генианцы питаются другой пищей? Они не знают, что такое вино.

–Жаль. Мне не повезло с зятем, – то ли в шутку, то ли, действительно, с сожалением, произнёс отец семейства.

–Вы пока занимайтесь домашними делами, а я должен отлучиться на некоторое время, – сказал Иллиан, – у меня задание от генианской комиссии. Мне его надо выполнить.

–Хорошо, дорогой. Мы тебя будем с нетерпением ждать, – Анюта по-своему, по гениански обняла мужа и проводила его.

–Ну, вот, папочка, мы с Калеонием обсудили, извини, никак не могу привыкнуть к прежнему имени, мы с Иллианом говорили о наших близняшках.

–И что же вы тут нарешали?

–Он согласился с тем, что им там, у нас, будет лучше, чем здесь.

–Действительно ему понравился такой вариант?

–Окончательно он не высказал своего мнения, но принципиальных возражений не было.

–И у нас нет возражений, – выкрикнули, до удивления, долго молчавшие близнецы. – Мы хотим жить раздельно. Неважно где, но, раздельно.

–Вот видишь, папуля? Какое единодушие в нашем семействе!

–А меня вы уже не включаете в своё семейство?

–Что ты! Что ты! Ты у нас самый хороший, папочка! Правда, мои братик и сестричка?

–Конечно, хороший. Мы и тебя с собой заберём.

–Вы за меня уже всё решили.

–Как ты захочешь, папочка, – дала задний ход Анюта. – Это наше желание. А поступать ты можешь, как захочешь.

–Спасибо и за это.

Анастас за разговорами с детьми успел переодеться, умыться и сесть за стол.

–А где же праздничный обед, дочурка?

–Я всё сделала, сейчас мы с тобой перекусим.

Вопреки искреннему человеческому желанию Анастаса по поводу торжественного обеда за встречу зятя, ему пришлось в одиночку выпить рюмочку красного вина.

–Жаль, что не с кем чокнуться и тост произнести.

–Папочка, это устаревшие и вредные человеческие привычки, – успокаивала Анюта, действительно, огорчённого отца.

–Пусть устаревшие, но, они всё-таки человеческие! И вносят маленькую радость в нашу примитивную жизнь.

Анастас ещё налил рюмку вина и выпил его с удовольствием, хотя он и не был никогда не только любителем, но и сторонником такого древнего ритуала.

Анюта принялась кормить своих близнецов, которые глядя на отца своими общими глазами, с удовольствием поглощали, предлагаемую сестричкой пищу.

–Ну, вот и пообедали. А ты, Анюточка, съела что-нибудь?

–Я сыта любовью, папочка. У меня сегодня такая радость.

–Как я тебя понимаю, – с грустью согласился отец. – Бывало и у меня такое чувство к твоей матери. Я очень тоскую по ней.

–Не огорчайся, папа. Мы у тебя есть. Мы – частичка нашей мамочки. Люби нас и тебе станет легче.

–Да, это действительно так. Извините, я оставлю вас на некоторое время – мне надо заняться делом.

–Хорошо, не будем тебе мешать.

Анастас удалился в свою комнату, сел за стол и, уставившись взглядом на мыслетрон, долго смотрел на него. Выпитое вино расслабило его волю и отбило желание что-либо делать. В голову лезли воспоминания о прошлых годах жизни, о Светлане, о том счастье, которое переполняло их обоих. Не миновали его мыслей и те горести, которые пришлось пережить им за все вместе прожитые годы. Справедливости ради, надо отметить, что на фоне череды воспоминаний о встрече с генианцами, об их высоком и, затем о своём возросшем, разуме, а также о своих деловых успехах, чаще всего волновали Анастаса мысли о Любви. О своей любви к Светлане, любви к матери и к детям!

Наконец, Анастас собрал свою волю и сбросил груз воспоминаний. Надо жить дальше, жить сегодняшней жизнью.

Он включил мыслетрон, настроил его на режим секторного поиска и произнёс фразу:

–Вера Никифоровна, я – Анастас. Отзовитесь. Вера Никифоровна, слышите меня?

Минута молчания, потом снова обращение к пропавшей матери Умаровых.

В приёмном блоке снова периодические всплески на фоне хаотичных шумов. Подъёмы и энергетические пики повторялись каждый раз, когда Анастас обращался по имени и отчеству к матери.

После доработки Анастасом мыслетрона было заметное увеличение амплитуды энергетических всплесков. Отлично фиксировалось и направление на источник излучения шумов и энергетических подъёмов. Анастас был доволен результатом сегодняшнего поиска и решил немедленно сообщить об этом Умаровым.

–Серёжа, это Анастас, слышишь меня?

Через секунду ответ:

–Я тебя прекрасно слышу, жду от тебя новостей.

–Только что, я занимался поиском Веры Никифоровны. Аппарат сработал отлично.

–Не тяни, говори поскорее.

–Мне удалось чётко принять сигналы от матери по моим запросам. Известно и направление её местонахождения.

–Она жива? Ты с ней говорил?

–Нет, Серёжа. Слов никаких не было. Но, она точно жива. Мозг посылал ответные сигналы на мои обращения к ней.

–Что это означает?

–Может быть, как я уже говорил, она находится где-то в чрезвычайно закрытом, герметичном помещении, или она . . .

–Что, Анастас?

–Или она в коме, в бессознательном состоянии.

–Надо сообщить об этом в милицию и срочно ехать на её поиски в том направлении, которое указывает мыслетрон.

–Я согласен, Серёжа. Сообщи эти новости в милицию, а я подготовлюсь к выезду.

Не сразу милицейская бригада согласилась выехать на поиск Веры Никифоровны, когда Серёжа сообщил им о показаниях мыслетрона.

–Есть совершенно чёткие данные о направлении и примерном расстоянии до местонахождения моей мамы, – говорил Серёжа.

–Откуда поступила такая информация? – был вопрос от милицейской службы.

–У нас есть прибор, определяющий расположение источника энергетического сигнала.

–Какой прибор и что за энергетический сигнал?

–Прибор мыслетрон. Он нами уже давно разработан и испробован в натуральных условиях.

–Вы меня извините, но, мы не можем выезжать на вызов по показаниям какого-то неизвестного прибора.

–Это не какой-то прибор, а действующий и, давно доказавший, свою эффективность. Сигнал от моей матери, принятый мыслетроном, исходил из точки примерно на расстоянии семидесяти двух километров по направлению к тюрьме, в которой находится мой папа. В оставленной мамой записке было сказано, что она едет к отцу.

–Почему вы не сообщили нам о записке?

–Я сначала не придавал этому значения, а потом совсем забыл о ней.

–Какой сигнал был принят от вашей матери? Она что-нибудь сказала?