Филипп Кузен - Антология зарубежного фантастического рассказа [компиляция]

Два жандарма по его бокам дернулись и смущенно посмотрели на судебного чиновника… Судья пожал плечами, встал и скинул плащ. Потом сухо промолвил:

— Будь по-вашему.

И удалился. Чуть позже в зал вошли несколько десятков жандармов, офицеры полиции, разведки, а также стукачи и сотрудники контрразведки. Когда зал наполнился, свет погас — только неярко светились желтые и зеленые лампочки над запасным выходом.

Матюрен Морс наклонился к соседу:

— Что сегодня дают?

Полицейский нервно дернул цепочку наручников и пробормотал:

— Не знаю.

Кто-то в конце ряда шепнул:

— «Три поросенка» Уолта Диснея.

Волна истерического хохота прокатилась по рядам, заполненным официальными лицами, жандармами и тайными агентами всех видов. Матюрен Морс побледнел:

— Это шутка?

Он повернулся к квадратным окошечкам кинобудки и крикнул:

— Вы шутите, господин судья? Вам хорошо известно, что в фильмах Уолта Диснея никогда не бывает убийств!!! Вы хотите любым способом доказать, что убийца — я! А если сегодня никто в зале не погибнет насильственной смертью? Нечестный прием! Я…

Жандармы силой усадили Морса на место. Тот, что был слева, прошипел:

— Заткнись, Морс. Ты не видел фильма.

Экран засветился. Раздались звуки хорошо известной песенки:

«Нам не страшен серый волк, серый волк…»

В неясном свете луча Матюрен различал призрачные лица, покрытые испариной страха, — все сегодняшние зрители «Селекта» смотрели в его сторону.

Ждать долго не пришлось. Посетило его сомнение или нет? Он был уверен, что злой волк не съест ни одного поросенка! Кадры фильма прыгали в его глазах, а песенка буквально ввинчивалась в спинной мозг, как ледяная игла. И когда он увидел сцену, в которой злой волк мечтает о зажаренном с яблоком в зубах поросенке, когда он увидел сладострастные движения злобного гурмана, облизывавшего красным языком острые белые зубы, он вдруг понял. Он понял, что настал его час. Матюрен Морс раскрыл рот, чтобы закричать.

Но тут распахнулись стальные дверцы адского крематория. Яростное пламя загнало неродившийся крик обратно в глотку Матюрена Морса.

Кто-то завопил, в воздухе разнесся противный запах горелого мяса. Вспыхнул свет, пробивший клубы густого дыма. Матюрен Морс еще слышал, как вокруг него поднялся ужасающий шум, в который вплелись отрывистые приказы, свистки, топот ног. Звуки отразились от стен зальца, вернулись назад и утонули в обгорелом отверстии, которое когда-то служило ему ртом. Свет мигнул, ударил невыносимой болью по выпученным глазам.

Мрак. Боль. Шум.

Что-то мешало сомкнуться его челюстям, что-то горячее и сладкое. Потом его зубы сомкнулись, над ним склонились следственный судья, полицейский, адвокат, перепуганные зрители, не сумевшие сдержать приступы рвоты. Все это он ощущал, падая на дно колодца, где предстояло растаять его сознанию и погаснуть холодеющей искорке жизни. Он испуганно выдохнул:

— Мама…

И из последних сил, из последних сил измученной плоти выкрикнул:

— Это не я! Не я! Вам не понять! Я ни при чем, ни при чем! Это был рекламный трюк. Рекламный трюк…

Чуть позже полицейский, охранявший его подрумянившееся тело, похожее на зажаристого поросенка из мультфильма, заметил, что держит в руке яблоко. Печеное яблоко. Он нерешительно глянул на него, впился зубами в сладкую мякоть.

И обжег язык.

Перевел с французского А. Григорьев

Здравствуйте, уважаемые читатели рубрики!

Отклики ив наши публикации уже идут изрядным потоком, и в одном из ближайших номеров я постараюсь ответить на накопившиеся вопросы. Предвижу недоумение многих, открывших эти страницы. Предполагалось, что в рубрике будет публиковаться главным образом свежая фантастика да еще отмеченная писательскими или читательскими премиями, — и вдруг рассказ 196… года! Нет, все правильно, главный принцип остается прежним. Но, по моему глубокому убеждению, мы сильно ограничили бы себя, отказавшись от экскурсов в прошлое, не вспоминая тех, кто составил в свое время эпоху в фантастической литературе, тех, на чьих плечах стоят многие из нынешних авторитетов.

Род Серлинг (полное имя Эдвард Родман Серлинг (1924–1975) — писатель, нашим читателям совершенно неизвестный. Между тем всякий американский любитель фантастики, услышав эту фамилию, тут же воскликнет: «О, Сумеречная Зона!» Именно так называлась серия фантастических телефильмов, с огромным успехом шедшая на американских экранах с 1959-го по 1963 год. Как писатель Род Серлинг, конечно же, сильно уступал мастерам жанра, но как телережиссер и сценарист он не знал себе равных. Режиссеры, подобные Серлингу, и создали бум на телевидении, вошедший в историю под названием «золотой век 50-х», но мало кто мог помериться лаврами с создателем «Сумеречной Зоны»: шесть премий «Эмми» (высшая награда на американском телевидении), две премии «Сильванна», две премии «Кристофер», «Пибоди» и, наконец, три премии «Хьюго» подряд (1960-Й, 1961-й и 1962 год) за фантастику на телевидении.

Что же такое «Сумеречная Зона»? Это цикл теленовелл с фантастическим сюжетом и ударной — в стиле О ’ Генри — концовкой. Это «первая серьезная попытка соединить интеллигентные фантастические рассказы с телевидением» (оценка американского фантаста Гэри Вулфа, отметим здесь слово «интеллигентные»). Наконец, это сам Род Серлинг — режиссер, автор (многих, но, разумеется, не всех теленовелл — в сериале участвовали крупнейшие американские фантасты, в том числе кумир Серлинга — Рэй Брэдбери) и ведущий телесериала. Зрители на долгие годы запомнили неулыбчивое мрачноватое лицо и его неизменный черный костюм. Впоследствии выражение «сумеречная зона» перекочевало в разговорный лексикон и стало обозначать — видимо, по принципу контраста — состояние крайней рассеянности и легкомыслия. На самом же деле, в чем, в чем, а в легкомыслии Серлинга никак нельзя было обвинить. «Сумеречная Зона» все годы была серьезным разговором со зрителями о научной фантастике, попыткой серьезных публичных размышлений о соотношении науки и сказки, о природе добра и зла (потому зона и «сумеречная», что здесь порой не видна грань между рациональным и иррациональным, в полумраке не всегда заметно истинное добро, а из густой тени выплывают грозные ночные призраки).

Не случайно теленовеллы Серлинга, будучи беллетризованы и изданы в виде книжек («Рассказы из Сумеречной Зоны», 1960; «Еще рассказы из Сумеречной Зоны», 1961; «Новые рассказы из Сумеречной Зоны», 1962; «Из Сумеречной Зоны», 1962), пользовались огромной популярностью у читателей. Одна из таких новелл — перед вами. Теперь понятно, почему она не совсем литературна (это же — сразу видно! — телефильм, положенный на бумагу). Понятно, почему такая точность диалогов и меткость психологических характеристик. И понятно, почему Род Серлинг не стал выдающимся писателем: он занимался своим делом, и делом этим до конца его дней было Телевидение.