Филипп Кузен - Антология зарубежного фантастического рассказа [компиляция]

Но, оставаясь все же частью природы, река вскоре опять померкла. Нырнули и исчезли в ядовитом мраке форели, потемнел и исчез солнечный бассейн, появившийся после «выстрела» пистолета. Все кануло в средневековье. Ну что же, длй первого раза и этого довольно. Юноша вздохнул и спрятал свое необычное оружие в карман куртки. Выпрямился — долговязый, с зелеными глазами, с темными, отливающими красным волосами цвета свежезаваренного индийского чая.

Очень скоро о нем будут упоминать даже в самых кратких энциклопедических словарях.

Перевела с болгарского Н. Полянская

Здравствуйте, дорогие читатели!

Нынешнее мое письмо — о Брайане Олдиссе. Трудно рассказать в нескольких строчках об этом человеке. В мире — известнейший автор, признанный классик английской научной фантастики, романист, блестящий рассказчик, мастер фэнтези, эссеист, поэт, издатель, составитель великолепных сборников, критик и историк научной фантастики… У нас — имя, знакомое только любителям НФ, сумевшим прочитать в «самопальных» переводах замечательные романы Олдисса или выудившим фамилию из нашего скудного фантастиковедения. Хочется верить: рано или поздно Брайан Олдисс будет по-настоящему переведен и по-настоящему издан. Рано или поздно… Публикация новеллы «Внешность» в этом номере журнала никоим образом не восполняет пробел — тем более что и новелла-то старая, 35-летней давности. Но повод поговорить о большом писателе — налицо.

За неимением места рассказ пойдет в перечислительном духе. Брайан Уилсон Олдисс родился в 1925 году в Ист-Дереме (Норфолк, Великобритания). Учился в частных колледжах. Служил в британских войсках связи в Бирме. Первая гражданская профессия — книготорговец. Первый научно-фантастичесний рассказ опубликован в 1954 году. Написанный годом позже рассказ «Внешность» давно стал хрестоматийным. В дальнейшем вся жизнь Олдисса связана с научной фантастикой. В 1961–1964 годах — редактор научной фантастики в издательстве «Пенгуин Букс»… с 1960 по 1965 год-президент Британской ассоциации научной фантастики… Основатель и некоторое время председатель Мемориала Джона Кэмпбелла… Один из основателей Всемирной ассоциации писателей-фантастов (в 1982 году был избран ее президентом)… С 1983 года — вице-президент общества Герберта Уэллса… Обладатель бесчисленного множества литературных наград. Несколько раз мы встречались с Брайаном Олдиссом на ежегодных собраниях Всемирной ассоциации писателей-фантастов. Впечатление, не изменившееся с момента первого знакомства: истинный английский джентльмен, обаятельная личность, остроумный собеседник, человек, обладающий бесценными качествами — умением слушать и умением рассказывать. Последнее утверждение требуется подкрепить. Помимо предлагаемой новеллы, приведем здесь несколько строк, написанных Олдиссом о собственном творчестве.

«Человек по-настоящему пишет лишь тогда, когда он должен писать. Пока не закончен акт творения, я никогда не думаю о читателе. И лишь потом возникает надежда, что и на этот раз я смогу разжечь в людях искру творчества. Я воображаю людей, я воображаю человеческое воображение. Всю жизнь я страстно жаждал свободы, которую может дать лишь писательство. Действие моих произведений разворачивается в разных мирах. Мои главные персонажи принадлежат к различным национальностям. Слова сковывают (здесь Олдисс употребляет афоризм, который лучше всего перевести с помощью давно известного выражения: «Мысль изреченная есть ложь». — В.Б.). Уже в романе «Нон-стоп» я попытался изобрести нечто вроде возвышенного языка. В «Жизни на Западе» лишь горстка персонажей говорят на «стандартном английском». В «Хелликонии» языков-множество. Эти книги, хотя бы частично, о необходимости и великой трудности человеческого общения. Моя литература — это литература изгнания. Каждый написанный мною роман-признание в ксенофилии, любви к чужакам. Ярлык «научная фантастика» к ним не подходит».

«Нон-стоп», «Жизнь на Западе», прекрасная трилогия о планете Хелликония («Весна Хелликонии», «Лето Хелликонии» и «Зима Хелликонии») — лишь пять из более чем тридцати романов, созданных Брайаном Олдиссом. Когда-нибудь мы прочитаем и эти книги. Когда-нибудь…

С неизменным уважением ко всем читателям,

Виталий БАБЕНКО, ведущий рубрики

Рис. Е. Силиной

Они никогда не выходили из дома.

Обычно первым вставал человек по имени Харли. Иногда он предпринимал обход всего здания, будучи еще в пижаме, — температура в комнатах была умеренной и никогда не менялась. Затем будил Кальвина, красивого широкоплечего человека, в котором, по виду, таился добрый десяток разных дарований, никогда, впрочем, не проявлявшихся. Он один воплощал в себе все общество, в котором нуждался Харли.

Дэппл, черноволосая девушка с восхитительными серыми глазами, спала очень чутко, и слова, которыми обменивались мужчины, обычно будили ее. Встав с постели, она шла поднимать Мэй. Затем обе спускались на нижний этаж, чтобы приготовить завтрак. Тем временем просыпались два других обитателя дома — Джаггер и Пиф.

Так начинался каждый «день» — не тогда, когда появлялся проблеск чего-то, похожего на рассвет, а лишь тогда, когда все шестеро переходили от сна к бодрствованию. Они никогда особенно не напрягались в течение дня, но отчего-то, забравшись вечером в постели, крепко засыпали.

Единственным сколько-нибудь волнующим событием за весь день была минута, когда они впервые открывали дверь в кладовку. В этом маленьком помещении между кухней и голубой комнатой, у дальней стены, располагалась широкая полка, от которой зависело самое их существование. Туда «прибывали» все необходимые припасы и вещи. В это утро Дэппл и Мэй управились с завтраком раньше, чем четверо мужчин спустились в кухню. Дэппл даже вынуждена была подойти к лестнице и крикнуть — только тогда появился Пиф, — так что открытие кладовки пришлось отложить до окончания завтрака. И дело не в какой-то там церемонии, просто женщины нервничали, если им выпадало заходить туда одним. Были, были в доме кое-какие странности…

— Надеюсь, что там есть табак, — произнес Харли, открывая дверь. — У меня почти весь вышел.

Все шестеро вошли внутрь и уставились на полку. Там было почти пусто.

— Еды нет, — отметила Мэй, сложив руки на животе. — Сегодня придется урезать порции.

Такое случалось не первый раз. Однажды — когда же это было? — они не следили за ходом времени — еда не появлялась целых три дня, полка оставалась пустой, но обитатели дома спокойно отнеслись к урезанному рациону.