Виктор Адаменко - На последней странице

Коробов расправил плечи. Домой больше не хотелось. — Я не знаю, кто делает котлеты, но что их кто-то делает — это я знаю точно. Может быть, где-то внутри планеты существует завод, а ваши желания — всего лишь сигнал туда, что-то вроде телефонного звонка, по которому немедленно высылается заказ.

Русоволосый поперхнулся сарделькой и выпучил глаза.

— Потрясающе! — прошептал он, когда обрел способность говорить.

— Слишком сложно, — поморщился тонкий.

— И скучно, — скривилась блондинка.

Позади раздался шорох. Коробов оглянулся. В десятке шагов от него лежал тигр — голова на лапах, усы брезгливо опущены.

— А ты голова, Лексеич, — одобрительно сказал тигр. — Кстати, извини, что я тебе сразу все не объяснил, все чудеса эти. Я не думал, что ты из низкоразвитой цивилизации. Представляю, что у тебя за каша в мозгах. Вы, поди, в атомной физике только до кварков и докопались?

— Добрались, — сказал Коробов.

— И как? Эти вредные кварки не вылетают из ядра? — Тигр говорил тихо — только для Коробова.

— Нет.

— И никогда не вылетят, — усмехнулся тигр. — Так вот, Лексеич, когда вы заберетесь очень глубоко в эти самые кварки, то встретите очень интересные частицы — ремоны. По-видимому в них смыкаются пространство, время и материя. Если найти способ воздействия на ремоны, то они могут делать чудеса — пространство превращать в материю, время — в пространство, и наоборот — в самых разных сочетаниях. И невозможное станет возможным — луч света на твоих глазах рассыплется гранитными валунами. На пустом месте, в чистейшем пространстве, в вакууме может вспыхнуть гигантское Солнце, а гравитационное поле запросто прольется теплым дождем. Впрочем, капли дождя повиснут на месте, раз уж гравитация исчезнет. Ведь из ремонов состоит все — вакуум, гранит, твои мысли, радиоволны. На них стоит мир. На чем стоят сами ремоны — пока неясно. Моя цивилизация только добралась до них. И потому воздействовать на ремоны мы можем только теоретически. А вот хозяева этой планеты, видимо, с этими ремонами на «ты», и твоя догадка насчет котлетного завода внутри планеты попала точно в цель. Скорее всего, далеко под нашими ногами и впрямь расположено сложнейшее устройство, которое, в частности, слышит мысли и желания этих бездельников и мгновенно их исполняет. К примеру, дает команду ремонам превратить вакуум в котлету.

Коробов вытянул ладонь вперед и некоторое время с глупой улыбкой смотрел на нее. Тигр усмехнулся.

— Тебе мало, Лексеич, того, что я говорю с тобой на чистейшем русском языке? Мало, что ты дышишь своим земным воздухом? И что тяготение равно твоему привычному? Это все, что? Святой дух сотворил? И вообще, хотел бы я знать, каким ты меня видишь?

— Тигром, а что? — растерялся Коробов.

— Тигром? — Тигр смерил его презрительным взглядом и гордо поднял голову. — Я — энергетическая форма жизни. Повстречайся наши корабли в космосе — ты почувствовал бы мелькание в глазах, а магнитометры твои перегорели бы вовсе. Ты и не понял бы, что это — долгожданный контакт. Подумал бы — авария, магнитная буря или еще что. Только здесь, на этой планете, под ремоновым зонтиком, так сказать, мы и можем по-настоящему встретиться. Я не знаю твоего языка, не могу тебя даже увидеть, но сложнейшая аппаратура внутри планеты считывает с нас обоих всю информацию. Даже о мечтах наших знает. И дает команды ремонам, которые мастерят из меня реальный фантом тигра, а из тебя — черт-те что, в твоем языке и слова-то нет, наверное, чтобы выразить, кем я тебя вижу. И в то же время все остаются целыми и невредимыми. Я говорю на своем языке, зная наперед, что ты услышишь свой родной русский, а ты… словом, эта планета — для Контакта с большой буквы. Кстати, змей — тот, что с синяком под глазом, он хлором дышит. А ты мимо него прошел и не кашлянул даже. А котлеты из воздуха хватать — это привилегия только этих… тунеядцев…

— Почему тунеядцев? — спросил Коробов, оборачиваясь к девушке.

— Потому что работать не хотят, — зло сказал тигр. — Зарегистрировать — это не просто выдать золотой жетон с номером. Нужно детально выяснить уровень развития каждой цивилизации, ее форму, недостатки, да что там, каждый корабль нужно облазить, с каждым новеньким по душам поговорить, а этим, конечно, больше нравится отлеживать бока и набивать животы. Пятые сутки непрерывно обедают! Еще бы! Этим уродам всю жизнь можно обедать непрерывно, под ремоновым-то зонтиком. Шевельнул извилиной — и желудок снова пустой и голодный.

Рисунки Н. Бальжак

— Не такие уж они и уроды, — сказал Коробов, поглядев на девушку.

— Вообще-то да, — неожиданно мягко согласился тигр. — Особенно этот, плюсовой магнетик. Никогда в жизни не видел более совершенного переплетения силовых линий. Знаешь, Лексеич, — тигр вздохнул, — не понимаю, почему одному из этих бездельников дана столь идеальная форма. Это ведь не случайность. Я сам отрицательный магнетик и всю свою жизнь стремился найти идеал: магнетик другого полюса, единственный на свете нужный мне, и вот здесь, на этой планете, перед моими глазами материализуется моя мечта.

— И почему этих тунеядцев не уберут? — Тигр задумчиво поскреб лапой. — Как думаешь, Лексеич?

— Значит, — Коробов наморщил лоб, — польза от них какая-то есть.

— Я в тебе ошибся, — поморщился тигр. — Кому — польза? Нам? Нет. Хозяевам планеты, их начальству? Тоже — нет. Им-то работа нужна. Кому тогда польза?

— Остаются только они сами. — Коробов снова поднял глаза на блондинку.

— Выходит, тунеядцев поставили на работу и держат здесь — для их же пользы?

— Выходит, — согласился Коробов со вздохом.

— Но почему?

— Может, они и впрямь… тунеядцы? — сказал Коробов нерешительно. — Может, их воспитывают так?

— Интересная гипотеза, — задумчиво ответил тигр. — А дальше что?

— А дальше — жаловаться надо, — неуверенно сказал Коробов. — Начальству.

— Верно, надо жалобную книгу просить. Или — еще лучше — жалобный телефон. Прямиком к начальству.

— А кого просить? — Коробов смотрел на девушку.

— Больше некого, — сказал тигр, на всякий случай обводя глазами барханы. Потом вздохнул, а усы его обвисли. — Ты отойди подальше, Лексеич, — кротко попросил он. — Тебе себя беречь надо. Видел у змея синяк? Скандалил.

Коробов отошел метров на двадцать и, присев, принялся наблюдать за тигром. Тот недолго стоял у ограды из шпагата. Его тело вдруг приподнялось, словно за хвост ухватился невидимый великан, а затем тигра подняло в воздух и закрутило вокруг неподвижного хвоста — гигантская кошка заверещала. Наконец ее отшвырнуло далеко в сторону. Крутясь, тигр пролетел метров двести, постепенно снижаясь, а потом упал на бархан, из-за которого поднялось объемистое облако пыли. Тунеядцы, весело смеясь, снова принялись за обед.