Ларри Нивен - Защитник. Рука закона

— Именно так. И прежде чем вы заявите, что репутация Грэма не запятнана, я вам скажу, что это не так.

— Ого!

— Он связан с бандой органлеггеров. Это секретная информация. Мы за ним следим и не хотим, чтобы его предупредили.

— Вот это новость. — Ордас почесал подбородок. — Органлеггеры. Ну, допустим. А какое отношение Оуэн Дженнисон мог иметь к органлеггерству?

— Оуэн — житель Пояса. В Поясе всегда острая нехватка трансплантационных материалов.

— Да, они импортируют немало медицинских грузов с Земли. Не только законсервированные органы, но и лекарства, и протезы. И что?

— В свое время Оуэн переправил немало грузов в обход таможни. Несколько раз он попадался, но все равно выиграл у правительства по очкам. Он известен как удачливый контрабандист. Если крупный органлеггер захотел бы увеличить свой рынок, он вполне бы мог войти в контакт с поясником, известным своими удачными контрабандными операциями.

— Вы никогда не упоминали, что мистер Дженнисон — контрабандист.

— А зачем? Все поясники занимаются контрабандой, если считают, что это сойдет им с рук. Для поясника в контрабанде нет ничего аморального. Но органлеггер мог этого и не знать. Он мог подумать, что Оуэн так или иначе уже преступник.

— И вы считаете, что ваш друг… — Ордас деликатно помедлил.

— Нет, Оуэн не стал бы органлеггером. Но он мог просто попытаться разоблачить одного из них. Вознаграждение за информацию, способствующую поимке и суду, довольно существенное. Если бы кто-то попробовал нанять Оуэна, тот, вполне возможно, решил бы сам проследить за заказчиком. Так вот, банда, которую мы разыскиваем, охватывает половину западного побережья континента. Это круто. Это банда Лорена, та, на которую, предположительно, работает Грэм. Допустим, у Оуэна появился шанс встретиться с самим Лореном.

— И вы полагаете, он бы этим шансом воспользовался?

— Да. Думаю, он отрастил волосы, чтобы выглядеть как землянин, чтобы убедить Лорена, что хочет стать незаметным. Полагаю, он собрал информации сколько смог, а потом попытался ускользнуть. Но не вышло. А вы нашли его заявку на нудистскую лицензию?

— Нет. Но я понимаю ход ваших мыслей. — Ордас подался вперед, забыв о еде. — У мистера Дженнисона загар был равномерным, за исключением характерного потемнения кожи лица. Полагаю, в Поясе он практиковал нудизм.

— Да. Мы там не нуждаемся в лицензиях. Здесь он тоже занимался бы этим, если бы не хотел что-то скрыть. Вспомните тот шрам. Оуэн никогда не упускал случая показать его.

— Неужели он в самом деле надеялся сойти за… — Ордас помедлил, — за плоскоземельца?

— С этим загаром? Нет! Он даже с прической переусердствовал. Может, он думал, что Лорен его недооценит. Но он старался не афишировать свое присутствие, иначе не оставил бы дома самые любимые вещи.

— Итак, он имел дело с органлеггерами, и они нашли его быстрее, чем он смог с вами связаться. Да, мистер Гамильтон, это неплохо придумано. Но не пройдет.

— Почему? Я не стараюсь доказать, что это было убийство. Пока нет. Я всего лишь пытаюсь вам объяснить, что убийство, по крайней мере, не менее вероятно, чем самоубийство.

— Но это не так, мистер Гамильтон.

Я вопрошающе взглянул на него.

— Рассмотрим все детали гипотетического убийства. Оуэн Дженнисон, без сомнения накачанный наркотиками, доставлен в контору Кеннета Грэма. Там ему вживляют разъем экстаза. Присоединяют стандартный дроуд, затем по-любительски переделывают его паяльником. Мы уже можем отметить скрупулезное внимание к деталям со стороны убийцы. Мы снова видим такую скрупулезность в подделанном согласии на операцию у Кеннета Грэма. Этот документ безупречен. Затем Оуэна Дженнисона возвращают в его квартиру. Она должна быть его собственной, не так ли? Какой смысл везти его в другую? Шнур от его дроуда укорачивается, снова в непрофессиональной манере. Мистера Дженнисона привязывают…

— Интересно, с чего вы решили?

— А почему бы его не связать? Итак, его привязывают и приводят в чувство. Возможно, ему объясняют всю ситуацию, возможно — нет. Это как решил убийца. Затем убийца подключает мистера Дженнисона к стенной розетке. Ток поступает в мозг, и Оуэн Дженнисон впервые в жизни познает чистое удовольствие. После этого его оставляют привязанным, скажем, на три часа. Думаю, что уже за первые несколько минут он стал бы безнадежным электроманом…

— Вам, должно быть, довелось повидать больше электроманов, чем мне.

— Даже я не хотел бы оказаться при этом в связанном состоянии. Дело в том, что человек становится электроманом спустя несколько минут. Но ведь обычный электроман просит, чтобы его таковым сделали, зная, во что это превратит его жизнь. Электромания — симптом отчаяния. Ваш друг, может быть, смог бы освободиться после нескольких минут под током.

— И поэтому они продержали его привязанным три часа. Потом они перерезали веревки.

Меня мутило. Ужасная, мерзкая картина, обрисованная Ордасом, во всех подробностях соответствовала придуманной мною.

— Исходя из нашей гипотезы, не более трех часов. На больший срок они не рискнули бы задержаться. Они перерезают веревки и оставляют Оуэна Дженнисона умирать от голода. За месяц исчезают все признаки введения наркотика, рубцы от веревок, шишки на голове, следы инъекций и все такое. Тщательно проработанный, хорошо обдуманный план, вы не согласны?

Я внушал себе, что Ордас вовсе не мерзавец, смакующий отвратительные детали, а просто человек, выполняющий свою работу. И все равно трудно было сохранять объективность.

— План, соответствующий сложившемуся у нас образу Лорена, — проговорил я. — Он проявляет крайнюю осторожность. Ему бы понравились тщательно проработанные, хорошо обдуманные планы.

Ордас подался вперед:

— Но разве вы не заметили? Тщательно проработанный план никуда не годится. В нем есть решающий недостаток. А что, если мистер Дженнисон вытащит дроуд?

— Мог ли он это сделать? И сделал бы?

— Мог ли он? Разумеется. Просто потянуть пальцами. Ток не влияет на двигательные реакции. А сделал бы он это? — Ордас с задумчивым видом тянул свое пиво. — Я знаю немало об электромании, но я не знаю, каково это ощущение, мистер Гамильтон. Обычный электроман вытаскивает свой дроуд так же легко и часто, как и вставляет. Но ваш друг получал ток вдесятеро больший. Может, он раз десять вынимал дроуд и немедленно втыкал обратно. Но ведь поясников обычно считают людьми сильной воли, очень уверенными в себе. Кто знает, а вдруг в один прекрасный день, даже спустя неделю, ваш друг вытащит дроуд, смотает шнур, сунет его в карман и отправится куда глаза глядят? А ведь есть и дополнительный риск — кто-либо мог натолкнуться на него, да хотя бы техник по обслуживанию автоматики. Или кто-либо мог обратить внимание, что он месяц не покупает еды. Самоубийца пойдет на такой риск. Самоубийцы обычно оставляют себе шанс передумать. Но убийца? Нет. Человек, разработавший такой детальный план, даже при шансах один на тысячу никогда не станет рисковать.