Ольга Куно - Безумный рейс [litres]

Последнее словосочетание он выговорил не без труда, но зазубрил явно хорошо.

– Я… я все поняла, – вынужденно признала я, не находя новых предлогов для возражений.

– В таком случае я доставлю вас обратно к торговому центру или туда, куда вам будет угодно, – любезно предложил полицейский.

Я кивнула, но не была готова встать: Хоббит по-прежнему сидел у меня на коленях.

– Будьте любезны, передайте мне животное, – сказал второй миенг, поднимаясь из-за стола и протягивая к длинноклюву руки не без выражения брезгливости на лице.

Зверек засуетился, принялся перебирать лапками, пытаясь вцепиться в мою одежду. У меня зашлось сердце, потребовалось приложить усилие, чтобы суметь выдохнуть задержавшийся в легких воздух.

– Я лучше сама, – произнесла я затем, бережно беря Хоббита на руки. – Куда?..

Миенг распахнул ближайшую клетку, на мгновение приложив палец к замку.

– Я вернусь, – пообещала я маленькому беспокойному шерстяному комочку, каким казался в тот момент мой питомец. – Обязательно вернусь.

И поставила его на металлический пол, частично покрытый сухой травой. Дверца захлопнулась. Длинноклюв что-то пропищал. Я протянула руку между прутьями, погладила его по голове и колючему от встопорщившейся шерстки боку. Держалась за клетку до последнего, но миенги меня поторопили, и пришлось уходить.

Я попросила подбросить меня до торгового центра, а к шаттлу оттуда отправилась пешком. Шла, а из глаз буквально текли слезы, не капали, а именно текли. Любая попытка остановить их была обречена на провал, и я не пыталась. Я не плакала так много лет, даже в последние сутки своего пребывания на Новой Земле, когда вся жизнь, казалось, пошла под откос. Документов, подтверждающих, что Хоббит принадлежит зоопарку, у меня не было и быть не могло. На «Галалэнд» я передала его медицинскую карту, там большего и не требовалось. Но сейчас этим ограничиться не получалось. Наверное, можно было бы создать какое-то липовое удостоверение, но речь недвусмысленно шла о проверке на подлинность, поэтому даже такое направление не помогало. Еще один вариант – сообщить, что в действительности длинноклюв принадлежит новоземскому центру изучения инопланетных животных, – я отмела сразу же. Там Хоббита ждал тот же итог, что и на Миенге, но способ убийства мог оказаться куда менее гуманным.

Я думала, что страшно опаздываю, и спутники давным-давно недоумевают, куда я подевалась. Но, видимо, времени прошло куда меньше, чем мне показалось. Во всяком случае, шаттл был пуст, и никаких признаков того, что здесь успели побывать Тим или док, я не заметила. Поэтому просто воспользовалась своим одиночеством и, забравшись в небольшую нишу между двумя сидениями, продолжила плакать, обхватив руками колени.

– Марина?

Даже не знаю, сколько я успела просидеть там к моменту, когда услышала этот вопрос с нескрываемыми нотками удивления в знакомом голосе. Я подняла на Уолкса мокрые глаза.

– Что случилось? – Врач присел рядом со мной на корточки. – Вас кто-то обидел? Вам нужна медицинская помощь?

Я отвечала коротким мотанием головой.

– Может быть, пересядете на стул?

Шмыгнув носом, я отреагировала так же, как и на предыдущие вопросы. Настаивать док не стал, вместо этого худо-бедно примостился на полу, с трудом найдя, куда пристроить длинные ноги.

– Все-таки расскажете, что произошло?

– Хоббит, – с трудом проговорила я.

– Хоббит?

– Длинноклюв. – Я сделала два глубоких вдоха, возвращая себе способность говорить. – Его забрали. Ко мне в торговом центре прицепились двое миенгов.

Я снова замолчала, выравнивая основательно сбившееся дыхание. Уолкс не торопил, но смотрел выжидающе, и выражение его лица было практически непроницаемым. «Так-так, и что же было дальше?» – требовательно спрашивал его взгляд.

Собравшись с духом, я вкратце рассказала нашу с Хоббитом грустную историю. Про завязавшуюся в коридоре драку, про запоздало явившуюся полицию, про последующий полет в контору с клетками и печальное будущее, ожидающее теперь зверька.

– И что же, они не предложили никакого способа решить ситуацию?

– Предложили, – грустно улыбнулась я. – Сказали, что его отпустят, если до утра предоставить документы о том, что он принадлежит мне или зоопарку.

– Ну, так в чем тогда проблема? – удивился врач. – В вашем ноуте нет документации? Или он пострадал, когда вещи выпали из сумки? Так мы сейчас свяжемся с «Галалэндом» и попросим, чтобы они переслали сюда все, что нужно.

На мои глаза снова навернулись слезы.

– Они не смогут этого сделать, – прошептала я разом осипшим голосом.

– Почему?

– На «Галалэнде» нет таких документов. Их вообще не существует. Медицинская информация – да, физиологические параметры – да, но не удостоверение о принадлежности.

– Куда же они в таком случае делись?

Я почти рассмеялась. Беззвучно и истерично, так что принять мое поведение за признак искреннего веселья было невозможно.

– Их никогда и не было. Я пронесла длинноклюва на корабль незаконно. Если хотите, можно сказать, что контрабандой. Я точно не знаю определение этого слова…

– Точно не знаете, а на статью уже напрашиваетесь, – недовольно проворчал док. – Давайте сначала и по существу. Что значит «незаконно»? Длинноклюв не имеет отношения к зоопарку Митоса?

– Ни малейшего, – подтвердила я.

– Стало быть, это ваш собственный питомец?

– Нет. – Я так сильно замотала головой, что она почти сразу закружилась. – Во всяком случае, формально мне он тоже не принадлежит. Я его украла.

– Украли? – Высоко поднятые брови, приоткрытый в удивлении рот и недоумевающий взгляд окончательно и бесповоротно изгнали с лица врача прежнюю непроницаемость. – Позвольте узнать откуда? Из зоологического сада?

Я отрицательно покачала головой, со своей стороны, совершенно серьезно воспринимая эту часть диалога.

– Нет, из научной лаборатории.

– Из лаборатории? Чудесно. Я так понимаю, с целью получить оригинальное домашнее животное. Скучно ведь обходиться банальными собаками. Скажите, Марина, какой сегодня день недели?

Я обиженно поджала губы. Многого ожидала от реакции людей, которые узнают, что я незаконно увезла Хоббита с Новой Земли. Но чего никак не могла себе представить, так это что мне банальным образом не поверят.

– Вы можете ответить на мой вопрос? – напомнил между тем Уолкс.

Я вскинула подбородок.

– Признаюсь, никогда не могла этого понять. Большинство взрослых людей, если они не работают, к примеру, учителями в школе, не могут вот так с лету припомнить день недели и тем более число. Просто потому, что для них все будни одинаковы. Так почему вы, врачи, веками используете эти вопросы для того, чтобы определить, нормален человек или нет?