Ларри Нивен - Защитник. Рука закона [сборник litres]

– Тогда все в порядке. До свидания, шериф, э-э… Бауэр-Стенсон. – Он исчез.

Она не обернулась.

– Что теперь?

– Велите вашим людям пустить пилота внутрь, – сказал я.

– Пилотов. Помимо Санчеса, там звучал еще чей-то голос. Будет лучше, если их пригласите вы, Принц из Чужой Страны!

– Хорошо.

– У них на корабле есть камеры, – заметила она.

– Гм… ладно. Геката, сколько у вас здесь людей?

– Шестеро моих полицейских. Они готовятся изучить тело. Двое из персонала «Гелиоса». Они помогали запрятать «Модель двадцать девять», значит помогут и вытащить ее наружу. Есть два полицейских лемми…

– Понятно. Вот что мы сделаем. Один лемми незаметно улетит. Потом второй зависнет тут, пока первый прилунится обратно. Нам нужно облако пыли и быстрая подмена полицейских лемми, пока ваши люди достанут «Модель двадцать девять».

– Надеюсь, игра стоит свеч.

Она встала и, протянув руку, соединилась через мой телефон с лунными копами снаружи.

– Уайли, обердетектив АРМ Гамильтон хочет поговорить с твоими гостями. После этого снова свяжись со мной.

Чуть погодя в поле зрения камеры появились две головы – Санчеса и блондинки с короткими и жесткими волосами. Шарообразные шлемы отражали свет, мешая разглядеть нижнюю часть лица. Санчес заявил:

– Мы прибыли за «Моделью двадцать девять», Гамильтон.

Женщина оттеснила его:

– Гамильтон? Я Джеральдина Рэндалл. Нам сказали, что мы можем забрать щит Шрива здесь. Надеюсь, он не потерялся.

Было совершенно ясно, что командует здесь Рэндалл. Я проговорил:

– Нет, нет, вовсе нет, однако сейчас дела несколько усложнились. Не зайдете ли чуть подождать?

– Сейчас приду, – сказала Рэндалл, ослепительно улыбаясь.

Она явно намеревалась оставить Санчеса сторожить чертов грузовик.

– Пожалуйста, заходите оба, – добавил я. – Возможно, придется подождать. Я не знаю точно, какими правами здесь располагаю. – Я горько усмехнулся. – Не знаю, кто бы захотел сейчас оказаться на моем месте.

Она нахмурилась и кивнула. Я отключился. Геката все еще вела разговор, однако я мог видеть только жесты. На моем телефоне мигал вызов, но я ждал. Наконец Геката откинулась в кресле и сдула с глаз волосы.

– Тест на здравомыслие, – сказал я. – Когда вы сообщили подробности, Шрив успокоился. Так?

Она немного подумала:

– На мой взгляд – да.

– Угу. Но вы не сказали ему ничего успокаивающего. Устройство все еще не погружено для отправки. Оно находится на месте аварии. Замешаны космический корабль и инопланетные знаменитости. Кто-то еще, возможно, будет использовать аппарат снова.

Геката сказала:

– Может, медицинское кресло сделало укол, чтобы его не хватил удар. Нет. Проклятье, он просто просиял. А кто такая, черт возьми, Джеральдина Рэндалл?

– Бауэр-Стенсон? Гамильтон? Я Джеральдина Рэндалл.

Мы встали (мои ноги оторвались от пола), и Рэндалл потянулась для рукопожатия: вверх – к Гекате и вниз – ко мне. В ней было шесть футов и пять дюймов роста, пышные локоны соломенного цвета, полные губы, широкая улыбка. Невысокая лунянка лет за сорок, как мне показалось, вовсе не худая, скорее напротив.

– Какие новости?

– Сервантес сообщает, что уже на пути сюда, – сказала Геката. – Зная Сервантес, думаю, что она почти готова к взлету.

Санчес выглядел несчастным. С лица Рэндалл сползла улыбка.

– Гамильтон, я надеюсь, что вы используете устройство только по прямому назначению. Макс Шрив очень обеспокоен насчет безопасности.

Я ответил:

– Рэндалл, меня вытащили из постели, потому что была замешана политика Земли, а я состою в АРМ в ранге обердетектива. Если кто-нибудь начнет своевольничать, ему придется иметь дело с двумя правительствами. А не только с корпорацией «Шрив».

– Убедительно, – сказала она.

– Миз Рэндалл, все время идет запись. Подумайте о правах на фильм!

– Неубедительно. Мы, возможно, откажемся от них. Авария не имела к нам отношения. Гамильтон, мы хотим получить аппарат обратно.

– Вы представляете корпорацию «Шрив» или правительство?

– «Шрив», – сказала она.

– В каком качестве?

– Я член совета директоров.

Она выглядела слишком молодой для подобной должности.

– И давно?

– Я входила в первоначальную шестерку.

– Шестерку?

Геката предложила кофе. Рэндалл взяла чашку и добавила сахар и сливки. Она пояснила:

– Тридцать пять лет назад Макс Шрив явился к нам пятерым с чертежами активного щита, сдерживающего радиацию. Все, что он рассказал нам, оказалось правдой. Он сделал нас богатыми. Ради Макса Шрива я готова почти на все.

– Это он послал вас? Он настолько срочно хочет вернуть устройство?

Она провела длинными пальцами руки по своим кудряшкам.

– Макс не знает, что я прибыла сюда, но по телефону он казался очень расстроенным. Мне самой дело представлялось не настолько спешным, но теперь я начинаю задумываться. Как много лунных полицейских рассматривали и щупали «Модель двадцать девять»? И что мне надо сделать, чтобы вернуть ее?

Гекате поступил вызов, и она подошла к телефону. Я же сказал:

– Думаю, устройство уже на подходе. Рэндалл, простите за наивность, но я не могу поверить, что вы в таком возрасте…

Она рассмеялась:

– Тогда мне было двадцать шесть. Сейчас шестьдесят один. Лунная гравитация щадит человеческие тела.

– А сейчас вы бы тоже рискнули?

Она задумалась:

– Может быть. Я уверена, что, будь Макс аферистом, он не смог бы сделать такую хорошую презентацию. Он лунянин, мы изучили его карьеру. Он с отличием окончил университет в Луна-Сити. И он умел излагать все быстро. Кандри Ли хотела заняться малой версией щита, и мы наблюдали, как Макс ее отговорил. Он демонстрировал диаграммы, схемы, модели, создавая их прямо по ходу. Он словно играл на компьютере Кандри как на органе. Думаю, я сама могла бы воспроизвести его потрясающую лекцию.

– Сделайте это.

Она уставилась на меня с удивлением:

– Когда появились щиты Шрива, я был ребенком. Мне хотелось иметь один такой лично для себя. Почему я не могу его заполучить?

Она усмехнулась:

– Ну что ж. Эффект не масштабируется. Чтобы поддерживать гистерезис, захватывающий нейтроны, устройство должно быть достаточно большим. Иначе защитный эффект начнет пропадать прямо на ходу. Вот что было… – Она резко оборвала речь.

– Вот именно, – сказал я.

Геката Бауэр-Стенсон отключила заглушающее поле.

– Аппарат доставлен, – объявила она. – Можете забрать его в любой момент. Дать вам людей в помощь?

– Буду благодарна.

Рэндалл не нужно было говорить Санчесу, чтобы он проследил за процессом погрузки, поскольку тот уже покидал помещение. Для меня же она добавила:

– Нам пришлось реконфигурировать весь схематический образ. На «Модели двадцать девять» установлен другой фрактал; они даже в общих чертах не похожи. Ну что ж, спасибо вам обоим.