Амантий Буравсон - Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

Набросав дрожащим почерком на листке, представлявшем собой обрывок старой партитуры, адрес, аббат вручил мне этот листок.

— Приятно было познакомиться с вами, синьор Фанфариелли, — в очередной раз исковеркал моё прозвище аббат. — Жду вас завтра в это же время.

Когда я добрался до побережья, солнце уже садилось. Закат окрасил небо в нежно-розовый, неровная поверхность залива отливала бронзой под лучами заходящего солнца.

— Как же красиво, — я не смог сдержать восторга и не закричать. А потом и запеть.

Корабли в открытом море, как птицы на воле…

Я просто стоял на берегу залива и любовался водной гладью, окрасившейся в медно-золотистый цвет, сравнивая её с волнами рыжих волос Доменики, а раскрасневшееся небо — с её щеками в момент негодования или беспокойства.

Ждёшь ли ты меня, любимая? По-прежнему мечтаешь ли о моих нежных объятиях? Ты, наверное, не представляешь, как я соскучился по тебе за сутки, как жажду прикоснуться к тебе и поцеловать…

Ночь медленно опустилась на Неаполь. Теперь синусоиды залива отливали серебром на синем бархате. Что ж, пойду постучусь в дом, пока все не легли спать: ночевать под открытым небом в феврале — не лучшая идея.

— Чем могу помочь, синьор? — открыв дверь, спросила пожилая синьора в скромном платье и ночном чепце.

— Доброго вечера, милостивая госпожа, — вежливо поприветствовал я старушку. — Не здесь ли проживает певец Марио Дури?

— Нет, Марио здесь нет и никогда не было, — жёстко ответила синьора.

— Меня прислал мой учитель, маэстро Доменико Мария Кассини, друг Алессандро Прести, — добавил я.

— Ах, вот в чём дело. Что ж, вынуждена огорчить вашего учителя: Марио уехал. Не сказав, куда.

— Ясно, — вздохнул я, сжав ладонями виски. — Значит надежды больше нет.

— Надежды на что?

— Простите, что говорю об этом. Но я бы хотел узнать некоторые подробности… Так сказать, научной работы, которую они с маэстро Прести…

— Не продолжайте. С наукой в нашей семье покончено, ибо она неразрывно связана с магией и ересью.

— Вовсе нет, синьора, — возразил я. — Маэстро Прести вовсе не был колдуном, как о нём говорят.

— Это как посмотреть, — как-то подозрительно ответила синьора Дури.

— Не понимаю, простите, — неоднозначность всегда действовала на меня пугающе.

— Некоторые вещи понять невозможно.

— Согласен. Но уже почти что ночь. Не будете ли вы так любезны предоставить мне хотя бы угол в прихожей?

— Увы, ничем не могу помочь. У нас, к сожалению, нет места, и Виттория болеет. Но на берегу залива стоит заброшенный дом. Вы можете переночевать там.

— Надеюсь, этот дом не логово разбойников? — с усмешкой спросил я, хотя самому мне уже было не до смеха.

— Там никто не живёт уже много лет, будьте спокойны, — странно улыбнулась синьора Дури.

«Будьте спокойны», ворчал про себя я, добираясь в кромешной тьме до местной «гостиницы». После вчерашнего поручения донны Катарины я уже не знал, чего ожидать и к чему готовиться.

Примерно в двух милях к востоку, недалеко от Везувия, стоял дом из красно-чёрного камня с красными, расширяющимися кверху колоннами — наследие великой империи. Как в Кносском дворце, подумал я, о котором так много рассказывала мне Таня после практики на Крите.

Войдя в помещение, я был несказанно удивлён: вместо руин я обнаружил огромную комнату, посередине которой стояла широкая кровать, рядом с ней — резная тумбочка из красного дерева, выполненная в лучших традициях раннего барокко. Вдоль северной стены выстроились роскошные золотые канделябры, мерцающие при свете луны. Всё казалось чистым, опрятным, в отличие от обиталища падре Чамбеллини, и каким-то… нетронутым: густой слой пыли говорил о том, что в доме давно никого не было. Это казалось странным, ведь дом никем не охранялся, но почему-то до сих пор здесь никто не поселился и, что самое непонятное, не вынес ценные вещи. Что-то здесь не так.

Как бы то ни было, я, с трудом подавив в себе страх и дурацкие суеверные мысли, кое-как обустроился на пыльной кровати и почти сразу уснул с мыслью: где же искать этого пресловутого Супер-Марио?

Приснилось мне вот что. В дальнем углу какого-то помещения, заставленного музыкальными инструментами, за клавесином сидел пожилой человек в белоснежном парике и с орлиным носом. Он аккомпанировал какому-то сопранисту в сиреневом камзоле и параллельно ругал его, обзывая бездарностью во всех отношениях.

После чего я увидел всё того же сопраниста, но почему-то в меховой шубе, зимой в лесу, характерном для средней полосы России. Странный сон.

Разбудил меня тихий и вкрадчивый высокий голос, тембр которого я не мог уловить:

— Ах, Алессандро, Алессандро…

— Вы кто? — вытащив из кармана фонарь, я осветил им комнату. Никого. Откуда шёл голос, я тоже не понял. Может, у меня крыша поехала, и я на самом деле давно уже в сумасшедшем доме, а всё, что происходит — лишь плод моего болезненного воображения?

Голос словно «услышал» мои мысли и ответил следующее:

— Успокойся и не выдумывай лишнего. Ты в Неаполе, а в сумасшедшем доме твой дактилоскопический близнец.

— Кто? — не понял я. — Таких терминов нет в науке.

— Конечно нет. И этого дома нет. И ты не программист из будущего, — послышался сдавленный смех.

— Вы не ответили на вопрос! — уже со злостью крикнул я. — Вы — кто?!

— Я — контроллер, соединяющий идеи и воплощение, — получил я в ответ непонятную ересь. Тоже мне, любитель паттерна MVC* выискался!

— Раз я не могу добиться от вас нормального ответа, то не будете вы так любезны — оставить меня в покое? Если я без спросу занял вашу территорию, то только скажите — и я с удовольствием уйду.

— Уйдёшь, не узнав того, что хотел… — опять намёки, сколько можно?!

— Я много чего хотел узнать, но вас это не касается, — в какой-то момент я обнаружил, что общаюсь с непонятным «ботом» мысленно, не произнося ни одного слова.

Голос «бота» (мне так проще было его называть) тем временем приобрёл какие-то обертона, и я смог сделать вывод, что принадлежит он «виртуозу». Может быть, кто-то из студентов Консерватории решил поиздеваться над приезжим и прячется по ночам в заброшенном доме, разыгрывая весь этот спектакль?

— Даже не пытайся интерпретировать происходящее. Иначе сойдёшь с ума.

— Я уже, по-видимому, чокнулся. Что вам от меня надо, скажите? — я пытался быть спокойным, но ничего не получалось.

Так и хотелось сейчас вскочить с кровати и бежать, куда глаза глядят, только бы подальше отсюда. Но почему-то я не мог сдвинуться с места.

— Не пытайся уйти от самого себя. Ты, не отдавая себе отчёт, пришёл сюда за знанием, так же, как и много лет назад юный Альберто. Так получи же это знание, — «бот»-сопранист вновь засмеялся, а меня сковал безумный страх. Больше таинственный голос меня не беспокоил, и я, посчитав перед сном интегралы: это всегда помогало мне успокоиться, наконец-то смог уснуть.