Михаил Савич - Первый. Том 1-8.

Гостиницу я выбрал еще до регистрации. " Везучий скалолаз" находился в относительно безопасной части города, не очень далеко от центра. Там было чисто, кормили вкусно, а главное — было недорого по меркам столицы. Поселиться там мог не каждый, хозяин — нпс брал на постой только путешественников или охотников, побывавших и повидавших… Как он отличал их от прочих, нигде не бывавших, было непонятно. Но я должен был ему подойти.

Вот и она — в плотном ряду, примыкающих друг к другу каменных домов в два — три этажа, гостиница выделялась яркой вывеской, на которой на фоне гор был изображен некто, надо полагать, хозяин. Дверь оказалась не заперта, и я вошел во внутрь. Судя по шумам в доме, прислуга уже проснулась и на кухне слышалось звяканье посуды. Небольшой зал, в котором я оказался, был очень симпатичным. Десять столиков, накрытых чистыми белыми скатертями, пустовали. У стойки бара стояли два табурета. Уютно, чисто, порядок и надежность. Во все это сразу хотелось верить. Мне здесь, похоже, понравится.

— Привет парень! Все, что принес, тащи на кухню! — в зал вошел мужчина в полном расцвете сил. Бодрый и румяный крепыш, лет тридцати с гаком, в самом деле чем-то похожий на свою вывеску. Точнее, на изображенного на ней скалолаза. Уровень 121 Трактирщик.

— Если я отнесу на кухню все, что принес, разрушится кухня, да и весь дом, а то и целый квартал — не стал я говорить ему.

— Это недоразумение, я слышал, что бывалые путешественники могут найти здесь приличное жилье и спокойно отдохнуть с дороги. Если это так, то я хотел бы обсудить условия с хозяином.

— Парень, у тебя десятый уровень. Какой ты бывалый, где ты мог побывать? Ты, должно быть, хочешь меня обмануть? — он насмешливо улыбался, но последняя фраза была предупреждением. Вселение в гостиницы и трактиры на Терре было равнозначно регистрации в реале. За ложь наказывали строго — полгода на рудниках. Желающих там оказаться не было, но по нескольку игроков в месяц умудрялись туда попасть. Впечатления бедолаг от этого приключения зависти не вызывали, а их претензии к администрации на компенсацию за издевательства оставались без ответа. Закон — есть закон. Каторжник стереть перса не может, иначе пожизненный бан. Прецедентов по поводутого, чтобы кто-либо навсегда покинул игру по собственной воле, еще не было.

— Ты прав уважаемый. Мест, где я побывал немного, но места эти далеко и немногие бывали там.

— И ты готов показать мне карту тех мест? — он все еще смотрит на меня недоверчиво.

— Да.

Мой оппонент впился в меня глазами, по-моему, он решил, что легко сможет заработать на глупости удачливого нуба. Но нуб решил иначе:

— Да, если ты тоже поделишься равноценной информацией. Тогда мы сможем заключить сделку под клятвой всем богам — это уточнение пригасило его энтузиазм.

— Я давно продал все свои карты в гильдию Картографов.

— Когда мне понадобятся деньги, я поступлю так же. Или продам их кланам, а, может быть, это выгоднее сделать через аукцион? Ты давно продал свои? Что посоветуешь?

— Ты знаешь, чем грозит ложь при заключении договора о поселении в гостиницу? — тон нашей беседы заметно изменился, из смешного новичка я превратился в серьезного клиента.

Велика сила слова!

— Знаю и готов принести клятву — мои надежды на постой в этой гостинице становились реальностью.

— Странный ты — слабый и необычный, но интересный и я бы предложил тебе пожить здесь, но ты не знаешь моих порядков…

Так, дело резко ухудшается, нужно в разговор внести коррективы, и срочно.

— Почему же не знаю, уважаемый, я бы не стал жить неизвестно у кого. Даже в Столице можно попасть в лапы мошенников, воров и убийц. О твоей гостинице я узнал от лучшего друга, его зовут Прокл и он…

— Ты знаешь Прокла? Он жив? Где он?

Прерывать собеседника — невежливо, но я первый начал. Приходится терпеть. Прокл, кстати, как-то за столом действительно упомянул об этой гостинице.

Точнее я упомянул, что, мол, собираюсь там остановиться, если когда-нибудь попаду в Столицу.

Что-то он такое одобрительное проворчал. С натяжкой, но можно сказать упомянул.

— Прости, уважаемый, но мы с тобой незнакомы еще, а о друзьях я только с друзьями говорю. А уж их секретам вообще ни с кем делиться не стану.

— Так давай познакомимся. Я — Кирилл, но ты это, конечно, знаешь. Судя по интонациям, в том, что Прокл его поминал и поминал добрым словом, он был не уверен.

— Так я затем и пришел — знакомиться. Я — Апулей. И хочу здесь поселиться.

— Конечно, конечно — сразу зачастил он — Друзья Прокла — это мои друзья. Пойдем, я тебе твою комнату покажу. А жена его как? — а вот это уже похоже на дополнительную проверку.

— Недавно мы с Проклом ходили ее выручать — она с детьми попала в неприятную историю. Но сейчас Лиа в порядке, вернулась в свой дом и прямо на глазах расцветает.

— Так у них уже дети? Нашел, видно, Прокл свое счастье.

— Хорошо живут — согласился я — Глядя на Мирона и Ладу, я себе зарок дал, обязательно женюсь, и у меня тоже будут хорошие дети.

За разговором мы поднялись на третий этаж по лестнице.

— Вот твоя комната! — с гордостью произнес владелец — лучшая, можешь мне поверить. С сомнением, оглядев мою одежду, он добавил.

— Если денег пока мало, можешь месяц не платить, а так — один золотой в день.

Трактирщик явно ожидал, что я оценю его щедрость. И в самом деле, за такую комнату он мог запросить в десять, если не в сто раз больше.

— Спасибо, я умею ценить доброе отношение. И понимаю, что эту комнату ты мог сдать намного дороже. Деньги я тебе передам сегодня же, но для начала мне надо устроиться в городе, зайти в банк, в несколько гильдий, зарегистрироваться на аукционе. Да и просто привыкнуть к новому месту.

— Да, да — я все понимаю, ты мне такую радостную весть принес, я уже не надеялся узнать хоть что-либо о своих друзьях. И то, что у них все хорошо, для меня праздник. Жаль, что тогда они уехали, после этого у меня внутри, что-то оборвалось. То, что мы не можем видеться или, хотя бы, переписываться — для меня это очень тяжело.

— Увижу их и обязательно передам твои слова.

Мне хозяин гостиницы начинал нравиться, как-то искренне он все это говорил. Да и зачем ему передо мной притворяться?

— Ты сможешь их увидеть?

Более изумленного лица мне лицезреть еще не приходилось.

— Думаю да. Прокла- то почти наверняка, а вот жену и детей он, скорее всего, не возьмет. Весточку же я посылать буду скоро, волнуются поди, знают ведь, как много у меня тут врагов.

— Если ты передашь ему от меня письмо, то я… я…

Он от переизбытка чувств и говорить не мог, даже руки затряслись. Надо успокоить и помочь.

— Да не волнуйся ты так, напиши им письма и я, когда свои посылать буду, и твои передам.