Евгений Константинов - Подарок инкассатору [litres]

– Тогда смотри, то есть извини, слушай…

– Да прекрати ты!

– Извини, дружище! Вот мы сейчас выпьем, потом ты закусишь, а потом вот этим ластиком, – Виктор вручил ластик Антону в свободную руку, – сотрешь нарисованное на вот этой странице. – Он слегка прижал его руку с ластиком к страничке, которую положил на стол. Договорились?

– Договорились.

– Только, Антон, пойми, для меня это очень-очень важно.

– Понимаю.

– Пойми, только ты мне можешь в этом деле помочь. Важно, чтобы никто другой мой рисунок не увидел.

– Пить-то будем или чего?

– Все, пьем! – Виктор еще раз чокнулся с Антоном, и, в то время как слепой основательно приложился к своей стопке, он лишь пригубил коньяка, после чего взялся за карандаш и поставил на чудесной странице в рисунке, отображающем истринскую танцплощадку конца семидесятых годов, последнюю точку.

«…Не вернется вновь, не вернется вновь, не вернется вновь это лето к нам», – допели музыканты, в то время как дружинники выводили с танцплощадки мужика в белой рубашке, только что спрыгнувшего с ограды на дощатый пол. «А вот ко мне лето вернулось!» – улыбнувшись, подумал Виктор Кармазов и бочком втиснулся в толпу. На сцене солист взял на гитаре аккорд и запел популярную в конце семидесятых песню Юрия Антонова: «Тополей густые кроны золотом горят, я сижу у телефона третий день подряд…»

Толпа пришла в движение, танец скорее был быстрый, чем медленный. Виктор, стараясь подражать остальным танцующим, не мог про себя не отметить, как же все-таки изменилась мода всего за несколько лет. Танцевал он неплохо, но все же больше любил наблюдать за этим действом со стороны. Учитывая, что с минуты на минуту на танцплощадке должна была появиться Таня, он стал протискиваться поближе к входу.

Как все-таки здорово было знать, что именно произойдет в следующее мгновение! Под свист и радостные возгласы толпы музыканты закончили «Телефонную связь» и после короткой паузы заиграли «Иволгу». Таня и ее горбоносая подружка Ольга отдали контрамарки контролерам и по трем ступенькам поднялись на площадку.

– Разрешите вас пригласить? – Оказавшийся тут как тут Виктор протянул руку и вежливо склонил голову перед Таней.

Русалочка удивленно оглянулась на Ольгу Греческий Профиль, та заулыбалась и пожала плечами. Таня тоже пожала плечами, однако руку Виктору подала, и он, словно бы в знак благодарности, слегка пожал ее тонкие пальчики, после чего деликатно приобнял за талию и повел в танце. Девушке ничего не оставалось делать, как положить ему руки на плечи. Она была ниже его на полголовы, и Виктору это тоже нравилось – никогда не любил верзил.

– Вас Таней зовут, а меня – Виктор, Витя, – сказал Кармазов.

– Приятно, – ответила она, казалось ничуть не удивившись, что незнакомец знает ее имя.

– Вы меня не узнаете? – Он чуть отстранился и поглядел девушке в глаза.

– Нет, – сказала она, не отведя взгляда.

– Сегодня на реке… вы с подружками купались… потом собирались уходить…

Она посмотрела на него внимательней, но промолчала.

– Потом четверо ребят собрались набить морду незнакомцу, а тот врезал одному под дых, нырнул в речку и был таков… Вы же все это видели, Таня…

– Я была на пляже и купалась, – сказала она серьезно. – Какие-то ребята играли там в карты, но чтобы кто-то кого-то бил… Лично я ничего такого не видела.

– Жаль, – сказал он и слегка прижал ее к себе.

Таня не отстранилась, Виктору даже показалось, что она в ответ погладила его по плечам. Какое-то время они танцевали молча. Она податливо следовала всем его движениям, словно вторая половинка, и ему это очень нравилось. Он вдохнул запах ее волос и издал легкий стон.

– Ты чего? – шепнула Таня.

– С ума схожу, – прошептал он в ответ.

Поблизости возник какой-то шум – дружинник выводил с танцплощадки очередного нарушителя. Виктор узнал в нем Андрея, и один из дружинников показался ему знакомым. Он собрался было спросить у напарницы, знает ли она кого-нибудь из них, но сдержался – зачем отвлекаться на посторонних?

Песня закончилась слишком быстро. Виктор поблагодарил Таню, вновь пожав ее тонкие пальчики, и она улыбнулась в ответ. В следующее мгновение вместо ее милого личика перед ним возникла рыжеволосая губастая харя.

– Ты кто такой? – брызнул слюной Тереха.

– Возможно, человек, который спасет тебе жизнь, – спокойно сказал Виктор, вспомнив рукопись.

– Чего?! – окрысился рыжий и, недолго думая, ударил Виктора кулаком в живот…

– …Витек, что с тобой опять?!

Он открыл глаза. Дышалось с трудом. Перед ним за столом сидел Антон и чавкал колбасой. Рисунок на чудесной страничке был стерт.

– Все нормально, дружище! Давай еще выпьем.

– Я не против, – отозвался слепой. – Но ты чего-то вдруг захрипел, застонал.

– Это все фигня, Антон. – Виктор наконец-то смог сделать полный вдох. – То есть не фигня, а отлично все! Ты мне очень помогаешь тем, что вовремя стираешь рисунки. Я как бы… Не знаю, как объяснить, перевоплощаюсь, что ли. Понимаешь?

– Да черт его знает…

– Надо выпить! – Виктор схватился за бутылку.

– Конечно.

В этот раз Виктор не пропустил. Коньяк пошел хорошо, сайра в собственном соку – тоже.

– Ты мне вот что скажи, дружище, – сказал он, закусив. – Хотел бы ты в свою молодость вернуться?

– В какую молодость? – насторожился Антон.

– Ну, в молодость, которую ты любил, в которой наслаждался жизнью.

– Ах, в ту…

Виктор как-то сразу осознал, что затронул слишком больную тему для своего друга. Антон был симпатичный парень, физически крепкий, начитанный, умный, интеллигентный, с отличным чувством юмора. Вот только глаза его смотрели куда-то вверх, где должно было быть солнце, и ничего не видели…

– Конечно, хотел бы, Витек, – наконец ответил он. – Хотя бы на минутку. Ты не думай, я нормально себя чувствую и ни на что не жалуюсь. Тем более у меня есть такие друзья, как ты, Никита, Низкий, Генка… Мне многого не надо, но хотелось бы хоть еще один раз все краски жизни увидеть. А еще очень бы я хотел увидеть девчонку, на которой женюсь, понимаешь? И главное – чтобы она красивой была. Вот увидеть ее один раз, запомнить ее красоту на всю жизнь, а потом можно и ослепнуть…

Виктор схватился за голову, осознавая, каким же идиотом оказался, задавая Антону такие вопросы.

– Да, дружище, – сказал он, разливая коньяк. – Да. Вот помнишь, я однажды чуть с Никитой едва не подрался из-за того, что вместо него с Маринкой танцевал?

– Конечно, помню. Я еще тогда с Иркой пытался кадриться, но она, дура, в тину ушла.

– Дура, – согласился Виктор. – Лишилась приятного времяпровождения с хорошим человеком.

– В этом плане они все – дуры, – сказал Антон.