Евгений Константинов - Подарок инкассатору [litres]

– Проводите, – согласилась Таня.

– Меня Виктор зовут.

– А меня – Таня.

– Очень приятно.

– И мне – приятно.

Они пошли рядом. Их локти иногда соприкасались. Виктор не торопил события, но, когда они подошли к Таниному дому, попросил ее чуть-чуть задержаться, и она согласилась! Виктор ликовал. Они сидели на лавочке перед домом, и он говорил без умолку. Сказал, что довольно неплохо рисует и собирается поступить в полиграф. Рассказал троечку анекдотов – не бородатых, которые травил накануне Петля, а появившихся только лет пять спустя, и Таня смеялась, а он наслаждался ее смехом! Июльское звездное небо висело над ними, и Виктор говорил, что хотел бы взмыть в это небо, улететь к звездам, а Таня соглашалась полететь вместе с ним вместе.

– А помнишь, как вчера ты пришла на речку с Ириной и Греческим Профилем? – вдруг спросил он.

– Ты тоже там был? – удивилась она. – Я тебя не видела.

– Зато я все прекрасно видел.

Таня смутилась и ничего не сказала.

– Ты такая красивая. – Он взял ее ладонь в свою и поднес к губам. Русалочка попыталась вырваться, но Виктор на несколько мгновений удержал руку, успев три раза нежно поцеловать ее тонкие пальчики.

– Мне еще никто ручку не целовал, – улыбнулась Таня, и Виктор догадался, что ей нравится его поведение.

– Танечка, а ты бы хотела, чтобы тебе поцеловали ножку?

– Ножку? – Она округлила глаза.

– Эй, огоньку не найдется! – грубовато спросил кто-то с дороги.

– Не курю, – машинально ответил Кармазов и только потом обернулся.

Какой-то парень стоял напротив лавочки, на которой они сидели, и по всему было видно, что ответ Виктора его не устраивает.

– Мне не важно, куришь ты или нет, – повысил голос парень. – Огонек, спрашиваю, есть?

– Я пойду. – Таня вскочила с лавочки и юркнула в калитку к себе во двор.

– Танечка, постой! – тоже вскочил Виктор.

Он собрался пойти за ней, но вдруг получил такой мощный удар по затылку, что впечатался лицом к штакетинам забора. И тут же – удар по ребрам, еще раз, еще.

Виктор заскрежетал зубами и как можно сильней оттолкнулся от забора руками, благодаря чему врезался спиной в избивавшего его парня. Они оба потеряли равновесие и упали. Парень попытался прихватить его сзади за шею, но Виктор вывернулся, откатился в сторону, быстро поднялся на ноги и узнал Андрея, который двинулся на него с кулаками.

– Погоди, Монах, поговорить надо! – Виктор выставил вперед руки, растопырив пальцы.

По сюжету романа «Тайна нефритового голубя» именно Андрей на этой вот скамейке должен был провести незабываемую ночь вместе с Таней. Но Виктор, зная развитие событий, опередил его, встретил Таню раньше на пять минут. По сюжету Андрей, он же Монах, был отчаянным парнем, однако на Тереху, провожавшего Таню домой, он с кулаками не набросился. Зато Виктора решил избить, может, подслушивал его с Таней разговор и завелся…

– Не торопись, Монах. Я убегать не собираюсь, и набить мне рожу ты всегда успеешь, – убедительно сказал Виктор, чувствуя, что из разбитого носа потекла кровь.

– Откуда ты меня знаешь? – Андрей остановился, но кулаки не разжал.

– Не важно. – Виктор вытер рукой нос. – Ты вот что… Совет послушай…

– Вот я тебе дам совет, – процедил Андрей. – Я тебе сейчас…

– Да не горячись ты! – оборвал его Виктор. – Иконку, что из музея спер, вернуть надо!

– Чего? – изумился Андрей.

– Или хотя бы сделать так, чтобы иконка никому в руки не попала. Возьми ее из тайника и выброси хотя бы в речку, а еще лучше – в монастырские пруды, они заилены, никто никогда ее там не найдет.

– Ты откуда про иконку знаешь, гад?

– А ты меня не узнаешь, Монах? – Виктор опять выставил руки, призывая его не горячиться. – Когда вчера на пляже «Детский» с Тани упало полотенце и все увидели ее голую…

– Ах ты! – Андрей ринулся на него, но Виктор ловко увернулся и смачно врезал сопернику кулаком в…

– Дружище, ты как? – Антон потряс Виктора за плечо. Тот открыл глаза и уставился на свою руку – всю в крови. Тут же еще две красные капли упали на запястье. Две капли – из разбитого носа.

– Мне умыться надо. – Подставив ладонь под нос, Виктор прошел на кухню к рукомойнику. Хорошенько умылся, высморкался, заложил ноздри ватой, найденной в шкафчике, висящем рядом с рукомойником.

Вернувшись в комнату, увидел, что Антон наполнил коньяком стопки, причем ровнехонько и не пролив ни капли.

– Слушай, а почему мы Никиту не позвали? – выпив, спросил он у слепого друга.

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Насколько я в теме, отпуск у него еще не кончился.

– Так, может, я сбегаю, приглашу его к тебе? А то обидится, когда узнает, что я в деревню приехал, а к нему не заглянул. Или, может, сами к нему пойдем?

– Нет, лучше сюда его тащи. Я подожду.

Именно на такой ответ и надеялся Виктор. На самом деле сегодня Никита мог ему только помешать. Поэтому бежать к нему домой он не собирался. Вместо этого, прихватив привезенную с собой сумку с рукописью и чудесной страничкой, пошел не в другой конец деревни, где обитал Никита, а свернул в ближайший прогон, от которого до опушки леса было рукой подать.

В детстве они частенько играли в этих местах – кидались шишками, сражались на деревянных мечах. Когда стали повзрослее, соорудили на берегу маленького лесного прудика шалаш, в котором можно было спрятаться от дождя, а рядом – добротный стол и две лавочки – и в картишки можно было поиграть, и в домино. От шалаша давно ничего не осталось, а стол и лавочки выдержали проверку временем. За этот стол и уселся Виктор и, надеясь, что никто его здесь не отвлечет, принялся перечитывать рукопись и рисовать, рисовать…

«ИРИНА»

Ирина проснулась в прекрасном настроении. Сегодня ночью она наконец-то открыла счет. Катька-Коротышка, конечно, неумеха. Вела себя скованно, стеснялась, по первому-то разу, боялась, что в домик на детском городке, куда они забрались, кто-нибудь вдруг заглянет. И все же они, как любила говорить Ирина, «чик-чирикнулись».

Коротышке даже в итоге понравилось. Сказала, что с удовольствием бы все повторила. Можно будет и повторить. Ирина сладко потянулась. Оказывается, и в Истре жить можно совсем не скучно. Даже интересно.

Мать сняла здесь комнату на все лето, чтобы Ирина после выпускных экзаменов могла спокойно готовиться к поступлению в полиграфический техникум. Она мечтала, чтобы единственная дочь получила специальность фототехника и потом работала где-нибудь в фотосалоне или ателье. Ирина не возражала против поступления в техникум и даже могла позубрить химию, тем более что фотографировать ей нравилось. Но два с лишним месяца прозябать в каком-то подмосковном городишке было не в ее натуре.