Евгений Константинов - Подарок инкассатору [litres]

– Я ни разу тебя здесь не встречала, – сказала Настя, ведомая в медленном танце троюродным братом.

– Ну, вот встретились и сразу танцуем. – Он нежно держал ее за талию, она, положив руки ему на плечи, то и дело бросала взгляды по сторонам. – Я слышал, у тебя жених появился?

– Машка поведала? – нахмурилась Настя.

– Кстати, чего-то ее не видно.

– Говорила, притащится…

Так же как и Настя, Виктор стал крутить головой в поисках Маши. Вот одинокий Митлз, теребящий в руках очки, вот Зольдат, что-то шепчущий на ухо партнерше, вот Шурик, выкручивающий руку Кате-Коротышке, а вот и Серега Петляев, высоко поднявший почерневшую от времени металлическую иконку и куда-то целеустремленно направляющийся.

– Получай, сука московская! – раздался поблизости дикий крик.

Толпа танцующих заволновалась. Криков стало больше:

– Сука!

– Оторви ей голову!

– Молодец, Греция!

– Не будет парней отбивать!

– Под дых ей, Греческий Профиль, под дых!

– Прекратить безобразие!

Настя отскочила от Виктора, вместо сестры перед ним на мгновение оказалась Таня, которая, судя по растерянному взгляду, его знать не знала. Словно не видела Виктора, словно не танцевала с ним на этой самой танцплощадке, словно они не познакомились на ночной истринской улице… Для нее ничего этого не было. Но для него-то было!

– Подожди. – Виктор ухватил Таню за рукав.

– Чего надо? – зло обернулась она.

– Не лезь туда. Без тебя разберутся.

Виктор вдруг вспомнил, что в романе Александра Ивановича она – одна из главных героинь – мельком фигурировала как раз в момент начавшейся на танцплощадке драки. А затем писатель словно о ней забыл и больше ни разу не упоминал ее имя.

– Убери пашоны! – вырвалась Таня и уставилась на него, словно стараясь вспомнить. – А ты – кто?

Ответить у Виктора не получилось: получив откуда-то сбоку мощнейший удар по скуле, он потерял равновесие и грохнулся бы на пол, не подхвати его чьи-то руки.

– Иди в задницу, урод! – закричали у Виктора над самым ухом, и Тереха, нависший над ним и собравшийся ударить вновь, отпрянул.

Боли Виктор не чувствовал, хотя щека, кажется, была сильно разодрана.

– Кастетом ударил! – Виктору помогли подняться. Ни Терехи, ни Тани рядом уже не было. Обернувшись на неведомого помощника, он узнал Машеньку.

– Сестренка? А я как раз тебя разыскивал. – Ко всему прочему, он еще неслабо прикусил язык.

– Правда? – слегка удивилась она.

– А как же. После вчерашнего поце… – Виктор запнулся и прижал ладонь к ране. После какого вчерашнего? Существовавшего лишь в его воображении да на рисунке на чудесной страничке, который стер Антон?

– Витя, тебе в больницу надо. – Маша заботливо погладила его по плечу.

– Сначала мне разобраться кое с кем надо. – Отвернувшись, он сплюнул на пол набравшуюся во рту кровь.

– Адмирал, держи гада! Он Шуру порезал!

Виктор знал, что это кричит Андрей. Он рванулся в ту сторону, но Маша повисла у него на руке:

– Не оставляй меня.

– Сестренка, там Настиного жениха ножом пырнули. – Он немного грубовато от нее отстранился, но тут же кто-то еще более грубый схватил его за запястье и вывернул, вынудив наклониться.

– Беспорядок нарушаешь, шельмец!

– Ван Ваныч, отпустите его! Он вообще ни при чем! – вступилась за дальнего родственника Маша.

Хватка тут же ослабла, у Виктора появилась возможность разогнуться, что он и сделал. Где-то он уже видел этого дружинника, продолжавшего держать его за запястье.

– Его Тереха кастетом ударил. Сзади, ни за что ни про что!

– Где этот придурок?

– Не знаю.

– Вы лучше Петляева поймайте, который только что ножом размахивал, – сказал Виктор. – А с Терехой я сам разберусь.

– Я тебе, шельмец, так разберусь! – рявкнул дружинник. Но тут Виктор резко высвободился из его хватки и юркнул в толпу – по направлению к дыре в заборе.

Сразу покинуть танцплощадку не получилось – у самой дыры он наткнулся на Колюню и Власа.

– Куда лезешь, чмошник? Только после нас, – сунул ему под нос кулак Влас и, больше не обращая внимания на Виктора, обратился к Колюне: – За Петлей москаль-каратист побежал. Петле помочь надо.

– Ага, – кивнул Колюня и вслед за Власом пролез в дыру. Виктор сделал то же самое, но теперь ему стало уже не до Терехи. В рукописи с рыжеволосым жестоко разобрался Лексий. В то самое время, когда Адмирал, догнавший Серегу Петляева на берегу реки, не без труда справился и с ним, и с Власом. Про Колюню же в той ситуации не упоминалось. И каким бы ни был ловким Адмирал, выдюжить одному против троих могло оказаться не под силу. Отбросив сомнения, Виктор бросился за Власом и Колюней в темноту истринского парка.

По сравнению с корефанами Петляева у него было преимущество: он знал, где именно Адмирал встретится с татуированным. Поэтому Виктор рванул наперерез, сразу к обрыву.

Абсолютно не вовремя всплыло воспоминание даже не юности, а детства. Вспомнилось, как бабушка дала ему металлический рубль, чтобы он оставил его в залог, когда придет в Истринский дом культуры записываться в библиотеку. До библиотеки в тот день он не дошел – прежде решил попрыгать с этого самого обрыва по-над рекой. Попрыгал. В итоге мало того, что о какой-то камень разбил себе в кровь локоть, так еще и металлический рубль потерял – выскочил из кармана. На следующий день бабушка вновь отправила его записываться в библиотеку, но на всякий случай рубль дала бумажный…

Теперь Виктор собирался спрыгнуть с обрыва в том самом месте. Он спрыгнул, но уже в полете понял, что ошибся, взяв немного левее по отношению к пологому склону. Здесь склон был крутоват, и, хотя Виктору повезло удачно приземлиться, он покатился вниз, боясь, как бы не напороться на какой-нибудь сучок. Повезло, не напоролся, сумев ухватиться за подвернувшийся под руки кустик. В следующее мгновение сверху зашумело, в него кто-то мощно врезался, и вместе с этим «кем-то» он покатился дальше вниз.

Совсем недавно, после нападения Шурика, он примерно так же катился по склону к реке, но тогда его остановило дерево. Теперь, наверное к счастью, движение прекратила ложбинка, на дне которой оказалось неприятно сыро. Помимо прочего чье-то тело придавило Виктора сверху, да так, что он лишился возможности двигаться. Не успел подумать, лишь бы этим телом не оказался кто-нибудь из корефанов Петли, как услышал всхлип и шепот:

– Витенька, я очень сильно боком ушиблась.

– Маша?

– Я сейчас встану, ой…

Виктор, как мог, помог девушке выбраться из ложбинки и выкарабкался за ней сам.

– Как ты, сестренка? – В темноте даже с такого близкого расстояния он не мог разглядеть выражение ее лица. Протянув руку, коснулся пальцами ее мокрой щеки – только бы это была не кровь, а вода, пусть даже грязь.