Николай Айдарин - Максимальная справедливость [СИ]

А Макс тем временем ухватился за фразы, которые произнёс его коллега. Яд, стакан, отпечатки. Быть может, что отпечатков и не будет, преступник явно очень осмотрителен, он бы не допустил такого промаха. Но одно дело убивать через Сеть, вызывая обширные разрывы сосудов головы, для этого ведь не требуется личное присутствие, или же при помощи взломанного суррогата, но совсем другое — яд. Почему он рискнул и не воспользовался одним из предыдущих способов? Надоело? Или действительно решил схитрить, запутать следствие? В таком случае, ему это почти удалось.

Яд, запах мандаринов, синева в губах и под ногтями.

Макс, ухватившись за идею, торопливо вышел сначала в коридор, затем спустился вниз и вышел на улицу. Встал под тихим дождём и поднял голову вверх, снова взглянув на окна блока Потёмкина, где сверкали огни приборов бригады по поиску улик.

— Ты что-то нашёл? — с надеждой спросил последовавший за ним Дима.

Макс снова промолчал. Он вживался в роль убийцы, пытался поставить себя на его место. Эмоционально? Нет, у Макса это никогда не получалось, но вот если попытаться проследовать по цепочке логически связанных мыслей и действий — вполне. Если преступник не был идиотом, а достаточно сообразительным человеком, то его действия были вполне предсказуемы.

Преступник вошёл в здание, он наверняка знал, где живёт Потёмкин — это не так уж и сложно узнать даже для начинающих хакеров. Других входов в здание нет, даже пожарных — и лифт, и лестница выводят в единственный коридор. Камеры видеонаблюдения? Сломаны, конечно же, причём давно, а больше никаких датчиков здесь не встречается.

Макс подошёл к турболифту и задумался, встав перед любезно открывшимися ему дверями.

Каждый вызов лифта фиксируется в журнале, можно попробовать узнать время последних посещений. Турболифтом в ночные часы далеко не часто пользуются, даже если здание имеет высокую плотность населения.

— Проверь журналы лифта, — приказал Макс Диме. — Вызовы за последний час, ищи с первого на второй, третий, четвёртый и пятый этажи. И спуски с обозначенных этажей тоже.

— Хорошо, — кивнул тот и тут же принялся ковыряться в своём наручном терминале.

Нет, Макс сомневался, что убийца будет подниматься на лифте — третий этаж ведь, да и никакой фиксации в системе. Значит, лестница. Жаль, что пройдя по ней в первый раз, он не смотрел под ноги, а теперь уже поздно — там собственных мокрых следов хоть отбавляй.

Они поднялись на третий этаж по лестнице, прошли несколько метров по скучному и унылому коридору, сплошь покрытому металлом и пластиком, и подошли к двери в подблок Потёмкина.

Убийца прошёл здесь, позвонил в дверь. И Потёмкин ему открыл, как же иначе тогда бы он отравился? А из этого можно сделать вывод, что Потёмкин его знал, ведь не стал же он бы открывать дверь незнакомому человеку глубокой ночью, ведь так? Убийца вошёл внутрь, попросил попить чего-нибудь согревающего — на улице всё-таки прохладно. Один пить не захотел, а когда Потёмкин на секунду отвернулся, подлил или подсыпал яд в его стакан. И спокойно вышел в коридор. Потёмкин слишком поздно сообразил неладное, почувствовал сильное недомогание, догадался об отравлении, добрался до коридора. Скорее всего, увидел в последние секунды своей жизни убийцу, и это застыло на его посмертной маске. А убийца убедился, что тот сдох, после чего спокойно вышел наружу и ушёл.

Макс шаг за шагом проделал этот путь, после чего вернулся обратно в подблок Потёмкина, прошёл на кухню, достал один из чистых стаканов и налил из крана пахнущую очистителями от бактерий и ржавчины воду. С подозрением принюхался, попробовал на вкус, но пить не стал — побрезговал и сплюнул в раковину, поставил свой стакан рядом с двумя другими, точно таким же, только на том, что был с лёгким синеватым осадком, на боковых стенках виднелась голограмма «Улика». Да и опасно это было — пить в доме только что отравленного человека.

— И как, есть идеи? — Дима взял стакан Макса и принюхался к нему, после чего понюхал соседний стакан, с ядом.

Макс посмотрел сначала на Диму, после — на стакан, вгляделся в синеватый осадок.

Рядом стоял один из членов бригады, искавшей улики ― биохимик Алексей.

— Анализ провели? — спросил у него Макс, указав на осадок.

— Да, — ответил тот. — Отпечатки только жертвы на обоих стаканах, как и по всему подблоку. Яд — «цитрусовая смерть». Добыта из молодого силвинского ползуна, оттуда и такой осадок — яд не созрел полностью, поэтому и такое количество было использовано.

— И жертва не заметила изменений во вкусе напитка? — изумился Дима.

— И не должна была, — ответил Алексей. — Там апельсиновый сок был, а яд имеет вкус цитрусовых, оттуда и название, сама синева появляется только через двадцать минут после контакта с кислородом — процесс окисления. У яда взрослых особей такого осадка нет.

Дима задумался:

— Странно. Убийца всё время выставлял себя умным человеком, а тут прокололся на такой фигне? Он не мог достать яд взрослой особи что ли? Мы бы тогда его ещё очень долго искали…

— Да не прокололся он, — возразил Макс, хотя и мысленно согласился с Димой. — Мы же по-прежнему не знаем, кто он такой и как его найти, иначе бы меня здесь не было. Да и цель свою он выполнил ― Потёмкин мёртв.

Какая-то мысль никак не давала ему покоя. Что-то ему не нравилось, но что — он понять не мог, что-то на самой границе сознания.

— А знаешь, что странно? — внезапно произнёс Дима. — Я заглянул в гардеробный шкаф и не нашёл ни одной шляпы-федоры.

— В смысле? — нахмурился Макс, продолжая пялиться на ядовитый осадок в стакане.

— В прямом. Имею ввиду, что там есть шляпы, но они, как бы тебе объяснить… другого фасона, да! Там есть всякие — и ковбойские, и цилиндры, и даже треуголки как у пиратов, но нет федоры.

— Не понял. Какая разница? Может, он их не любит, тебе то что?

— Да просто странно это. В банк он приходил именно в федоре. У Индианы Джонса тоже федора.

— Потерял, выкинул, сжёг, — начал перечислять Макс.

— Может быть, но это ещё не всё, — пояснил Дима. — Я мельком глянул его фотографии — шляпы он в реальности носил больше по приколу, ну на вечеринках, праздниках всяких и так далее, но так он одевал их редко. Согласись, что человек, носящий сомбреро на улице выглядит очень странно, зато федора выглядит официально, подходит под костюмы. А в тот день, когда он в банк приходил, было довольно жарко для осени, и был он там в самое пекло. А у лысых голова потеет заметней, чем у не лысых, тем более, если человек в шляпе. Просто странно это как-то.

Дима помотал головой, отгоняя нелепые мысли от себя, но Макс впитал всё сказанное им и начал усиленно формировать у себя в воображении новые сценарии. И, наконец, к нему пришло озарение! Нет, даже не озарение, скорее догадка, основанная на одних лишь косвенных подозрениях, но он твёрдо намеревался её проверить, хотя это было чертовски опасно.