Тори Халимендис - Больше, чем враги [publisher: SelfPub.ru]

Ах, так! Ну и ладно! Я решила, что непременно пристану с расспросами к Доку, раз уж Марк пока ничего не желает мне рассказывать. Возможно, Питерс окажется более словоохотливым.

У Андерса было много времени на раздумья. И судя по его виду, мысли его посещали вовсе не радужные. Я даже не представляла, что человек может так измениться всего за пару часов. Вместо самоуверенного хозяина лагеря я обнаружила в лазарете жалкого трясущегося мужичонку.

– Госпожа Торн, – пролепетал он.

От удивления я даже уронила связку с ключами на пол.

– Простите, сэр?

– Тиали… Вы ведь позволите называть вас так? Я хотел предложить вам замять то маленькое недоразумение, что сегодня случилось между нами.

Меня охватил гнев. Значит, попытку изнасилования Андерс именует всего лишь "маленьким недоразумением" и предлагает мне замять его, а проще говоря – заверить Марка, будто я преувеличила случившееся? Интересно, и что же, по его мнению, я могу сказать? "Дорогой, Андерс вовсе не задирал мне робу, не угрожал и не распускал руки, мне это все приснилось" – так, что ли? Или я должна попросить Марка о снисхождении к неудавшемуся насильнику? Ну уж нет, меня-то Андерс жалеть не собирался. И я не сомневалась, что предоставься ему шанс отомстить – и начальник лагеря им обязательно воспользуется. Нет, эту ядовитую гадину необходимо раздавить, пока она не ужалила.

– Я уже позабыла о недоразумении, сэр, – холодно сказала я.

А про себя мстительно подумала: "Но вот Марк о нем вряд ли позабыл!" Ничего не подозревающий о моих мыслях Андерс заметно повеселел.

– Я рад, что мы поняли друг друга, Тиали. В самом деле, вы ведь не верите, будто я желал вам зла?

– Нет, сэр, – все-таки не выдержала я. – Для меня очевидно, что вы просто желали.

Андерс попытался притвориться смущенным. Пожалуй, с тем же успехом Красотка могла выдавать себя за невинную девицу – им не поверил бы и слепой глупец.

– Вы очень красивая женщина, Тиали. Поэтому я немного, кхм, увлекся. Потерял голову, да. Но уверяю вас, я не сделал бы вам ничего дурного. Я не стал бы ни к чему принуждать вас, нет-нет, ни в коем случае.

От продолжения этого тягостного разговора меня избавило весьма своевременное возвращение Дока. Андерс поприветствовал его с напускной радостью и спешно ретировался.

– Что ему здесь понадобилось? – проводив начальника взглядом, спросил Док.

Я невесело хмыкнула.

– Полагаю, вы и сами можете догадаться. Ему нужна была я.

Коробка, которую Док как раз вытащил из объемной сумки, упала на пол. Упаковки с бинтами и ватой разлетелись во все стороны. Питерс ошарашено посмотрел на меня.

– Вот демоны! – выругался он. – Скажи, он… он не…

Грубоватая прямота Дока на сей раз отказала ему. Он с тревогой всматривался в мое лицо и напряженно ожидал ответа.

– Не успел, – успокоила его я. – Весьма своевременно приехал Марк, словно сказочный рыцарь, спасающий принцессу от чудовища.

– Спасибо всем богам, – выдохнул Док и полез в сумку за следующей коробкой. – А я вот тебе пирожные купил, со сливками и с ягодами.

Я нагнулась и собрала с пола валяющиеся там упаковки.

– Это вы меня сейчас так утешаете, Док?

– Да не умею я утешать, – раздраженно отозвался он. – Сама понимаешь, на моих пациенток и прикрикнуть иной раз требуется. А вот утешитель из меня паршивый.

Я подошла к нему и крепко обняла.

– Вы самый лучший, правда-правда, Док. Благодаря вам я не утратила веру в существование хороших людей. Вы не даете отчаяться не только мне, но и остальным заключенным. Да вам памятник ставить нужно!

– Ну хватит, – смущенно сказал Питерс. – Ставь лучше чайник. Зря я, что ли, эти пирожные тащил?

– А зачем Марк хотел вас видеть? – спросила я, отвернувшись к спиртовке.

Мне очень хотелось задать вопрос как бы невзначай, между делом, но ничего не получилось. Правда, на сей раз очередной сверток Док не уронил, а просто отложил в сторону. И когда я вновь повернулась к нему, заинтригованная его молчанием, то заметила, что он очень внимательно рассматривает меня.

– Это он рассказал тебе? – наконец спросил Питерс. – И ничего не сказал о цели нашей встречи? Он хотел поговорить о тебе, Дамочка. Господина Грена весьма беспокоит твое здоровье.

Мне показалось, будто Док о чем-то умалчивает. Но мои расспросы толком никаких результатов не принесли. Док сказал только, что встреча с Марком продлилась недолго, а о настоящей ее цели предоставил мне догадываться самостоятельно.

Вернувшись в барак, я обнаружила у своей койки доверху набитую сумку – передачу от Марка. Берта и Нетка сторожевыми собаками сидели неподалеку и бдительно следили, чтобы никто не пытался незаметно стащить хоть кусочек из принесенных вкусностей. И Мышка, что удивительно, тоже крутилась рядом. Увидев меня, она сделала едва заметный жест, который я истолковала как "пойдем поговорим".

– Разберите сумку, а я пока покурю, – предложила я Берте и Нетке и пошла к выходу.

Мышка оказалась на улице еще раньше меня, так что я поняла ее правильно. Курить абсолютно не хотелось, но я сделала одну затяжку для вида, а потом смотрела, как тлеет в моих пальцах сигарета.

– Красотке здорово досталось, – с некоторым злорадством сказала Мышка. – Когда сумку принесли, она тут же сорвалась с места и побежала к административному зданию. А пока возвращалась, упала несколько раз. Во всяком случае, подбитый глаз и сломанный нос она объяснила именно так.

Оказывается, вот на ком выместил злость Андерс. Конечно, его никак не могло обрадовать появление наушницы с докладом о передаче, но подобное поведение все же больше было свойственно Лютому, чем начальнику лагеря. Прежде я ни разу не слышала о том, чтобы он избивал заключенных. Здорово же его разозлило вынужденное заключение в лазарете.

– Ей сейчас несладко придется, – продолжала Мышка без тени сожаления. – Брюнетке удалось втереться в приятельницы к Линде, а наша тихоня Красотку недолюбливает.

– Оно и неудивительно, – пробормотала я. – Красотка должна была понимать, что она не единственная в бараке любительница бегать с докладами. Думаю, нашлось немало желающих сообщить Линде о том, кто распускает о ней грязные слухи.

Я аккуратно затушила почти дотлевшую сигарету и выбросила ее в ящик с песком. Мышка, которая так и вертела свою в руках, не поджигая, сунула ее обратно в пачку.

– Не буду Неткино добро переводить, – хмуро пояснила она мне. – Ладно, пора возвращаться.

В бараке я первым делом отыскала взглядом Красотку. Блондинка не участвовала в дележке передачи, а лежала на своей койке, отвернувшись лицом к стене. Меня на мгновение кольнула жалость, но я подавила в себе неуместное чувство. Ведь во всех своих бедах Красотка была виновата сама.