Фёдор Быханов - Чужое лицо

— Вдруг наведет хоть на что-нибудь, уличающее Мануэля Грилана в совершении им очередного преступления?

Теперь, когда у него были явные примеры продажности государственных чиновников самого разного, вплоть до высокого, ранга, он не верил теперь совершенно никому, кроме самого себя.

Потому, что убедился в том, какие у дона Луиса:

— Длинные руки!

— В том же, что это именно он подстроил, приписываемое сейчас ему, убийство полицейского сержанта Джерри Смитчела! — Фрэнк с самого начала ни на минуту не сомневался.

…Опробовать работу прибора для него, обладающего немалым оперативным опытом, было делом совсем уж простым и на всех стадиях данной работы, представляющим особой сложности.

Наметил Фрэнк и место:

— Откуда можно было попытаться совершить съем информации, накопленный подслушивающей аппаратурой.

…В ресторан «Морская звезда», где в подвале располагалось ещё и казино, он вошел уже без прежнего шика.

Даже насмешил швейцара в гардеробе, не взявшего, отданный было ему на хранение, портфель:

— Никак в тюрьму собрался, отставной козы барабанщик? А здесь смена белья да сухари! Ха-ха-ха!

Одно примиряло его с действительностью:

— Пусть не было теперь здесь былого почтения к попавшему в серьёзную опалу, бывшему служителю закона, да еще подозревавшемуся в совершении им преступления, однако в заказанной чашке кофе не отказали.

И, как оказалось, даже не в одной, а в целой дюжине чашек, что выпил Фрэнк Оверли за весь проведенный в ресторане вечер.

К сожалению, дома выяснилось:

— Все усилия были напрасными.

Исключительно чистой оказалась магнитная пленка в приемнике, спрятанном в портфеле.

— Может быть, автоматика не сработала так, как надо? — успокоил себя Фрэнк. — Попробую завтра сходить еще раз.

И еще горько усмехнулся:

— Как бы, только, не в последний.

Вторая вылазка в заведение, тоже принадлежащее мафии дона Луиса, уже с самого начала могла оказаться на грани срыва.

Вновь, как и вчера, когда уже выходил из «Морской звезды», Фрэнк увидел все того же — неотступно следовавшего за ним незнакомца.

Опознать его не представлялось возможным:

— Потому, что лицо скрывалось за густой растительностью бороды и усов.

Но на слежку нашлось свое объяснение.

— Наверное, из полиции приставили наружное наблюдение, чтобы не скрылся от наказания? — сразу же предположил Фрэнк самое очевидное, что пришло ему в голову.

И коли так, его походы с прослушивающей аппаратурой могли только усугубить участь подследственного.

— Надо бы кончать с этим делом. Еще другую статью пришьют — вторжение в личную жизнь почтенного горожанина мистера Луиса Верхилио Грасса?

И все же первому чувству страха он не поддался:

— Чему быть, того не миновать!

Уже ни в одиночестве, а вдвоем — в компании с бородатым незнакомцем, так и старавшемся находиться в небольшом отдалении, пробыли они и весь второй вечер в ресторане «Морская звезда».

Затем вместе — один за другим, вернулись до дома Фрэнка Оверли, чтобы, как оказалось, расстаться почти у подъезда.

Зато войдя в свою квартиру и поставив кассету в магнитофон, Фрэнк тут же забыл не только про бородача из полицейской слежки, но и обо всем на свете.

Теперь прибор отработал чрезвычайно четко:

— Вот уже, поистине, как часы!

Выдал отличную запись, сделанную в кабинете главы концерна «Грузовые перевозки Грасса».

А уж хрипловатый тембр дона Луиса — Фрэнк Оверли не мог теперь спутать, ни с каким другим, мужским голосом.

— …Приветствую тебя, доктор, — раздалось, воспроизводимое магнитофоном, начало разговора.

Скорее всего, телефонного.

Так как ответы собеседника слышались глуше и с характерным искажением, какое могла давать только мембрана телефонной трубки.

— Ну как там наши дела?

— Все в порядке. Операция прошла вполне успешно. Еще неделя-другая и губернатор будет как огурчик. Хоть жени, — балагурил собеседник. — Пока все думают, что он на яхте прохлаждается, мы его здесь поставим на ноги в лучшем виде.

— Да уж, донора ему, мой незаменимый Мануэль Грилан доставил самого подходящего, — окрасил сухость общения старческий хохоток дона Луиса. — Родная сестра все же!

Слушавший разговор Фрэнк Оверли похолодел:

— Действительно, лучше родной сестры кандидатуру не придумать — никакого отторжения пересаженных органов.

Между тем голоса продолжали звучать:

— Новая печень приживется не хуже той собственной, выброшенной теперь за ненадобностью в бак с биологическими отходами.

— Скажите, доктор, действительно ли, что еще немного, и мистер Джон Антони Кроуфорд вполне мог сыграть в ящик из-за своего цирроза? — поинтересовался дон Луис. — Как он нас уверял, требуя немедленного хирургического вмешательства.

— Вне всякого сомнения, — подтвердил доктор Лерих. — У него дело было совсем плачевное.

Несколько медицинских терминов, упомянутых хирургом в дальнейшем разговоре, мало что говорили Оверли.

Однако и он догадался по ним:

— У губернатора, развившийся от злоупотребления алкоголем, цирроз печени был уже в конечной стадии. Орган буквально начала распадаться. И группа крови у губернатора оказалась такой редкой, что подходящего донора для пересадки было даже теоретически не найти.

Годился для использования и спасения жизни пациента лишь один единственный выход:

— Если донором станет близкий родственник!

И, как оказалось, не просчитались.

— Ну, теперь-то все нормально? — перебил дон Луис. — Хотя из-за этой дурочки Дайзи с её заячьей губой, все мы могли оказаться на электрическом стуле.

Фрэнк теперь стал понимать, как под рентгеном все хитрые пружины, заставлявшие работать машину мафии:

— Для обеспечения спасения от неминуемой смерти высокого покровителя мистера Грасса.

В глубокой тайне, даже от близких родственников, сбежала из дома наивная душа, Дайзи Кроуфорд. Чтобы по собственной инициативе пройти лечение у пластического хирурга, тогда как, на самом деле уже была обречена пойти под нож хирурга доктора Лериха.

— Вынудил же губернатор, нас пойти на такое, серией провокаций, — предался дон Луис кратким воспоминаниям. — Сначала разрешил своему верному псу мистеру Бредли провести по клинике облаву с засылкой тайного агента, проклятого Фрэнка Оверли! Потом придавил нас с тобой к стенке с требованием откупиться от всех обвинений, путём его личного спасения!

И теперь нотки негодования с излишком присутствовали в голосе дона Луиса.

— Тем более что сам Джон Антони Кроуфорд и подсказал мысль о том, на каком доноре выбор остановить — девчонка, мол, уродка, все равно на себя руки наложит.

Едва образовалась пауза в длинной речи мистера Грасса, как его собеседник тот час вступил в разговор, не упустив такую возможность.