Фёдор Быханов - Взорванная судьба

— Попытайся тот самостоятельно проникнуть в тайные владения невольных погубителей цивилизаций сразу двух планет — Терраты и Сетелены.

И всё же, кому угодно, такие стены могли стать серьёзным препятствием на пути, но только не для бывшего рекордсмена Всесборов по прыжкам на расстояние, а на деле, просто перемещавшемуся по своей воле туда, куда ему хотелось!

Отыскав место, где в его памяти значились ворота, ведущие в помещение, где принимали когда-то мыслителя Концифика, пилот погибшего междухода окрылился надеждой:

— Эти камни, как и всё прочее, не устоят перед его способностями перемещаться в пространстве, усиленными с помощью тренингов того же самого маньяка от науки, Концифика.

Правда, готовясь к этому прыжку в скальный монолит, он осознавал существующий для себя риск:

— Могу, переместившись в пространстве, оказаться не в бункере, а прямо в толще скальных пород.

Такой вариант развития ситуации, впрочем, пришлось даже мысленно отсекать, как не возможный:

— Иначе, точно — конец всему!

Прекрасно знал Бьенол по прежним занятиям в учебном центре мыслителя Концифика на своей родной планете, что подобный промах в пространственном прыжке грозит ему серьезными физическими потерями. Так что действовать следовало исключительно наверняка.

И тут, гораздо больше, чем на какую-то там случайность, он надеялся на свою собственную память. Ведь в ней было прочно зафиксирована схема бункера!

А это уже кое-что.

Уверенность пришельца действительно подкреплялось четким изображением в его памяти необходимого ему сейчас фрагмента записи, увиденной им еще на экране междухода. Тогда он просто врезался в клетки серого вещества, когда вместе с электронным мозгом они прослеживали маршрут мыслителя Концифика, некогда путешествовавшего по Террате со своими учёными коллегами.

Так что, не тратя больше времени на сомнения, Бьенол напряг волю и мгновенно перенесся туда, куда так стремился.

Память и теперь не подвела последнего современника представителей коренных жителей двух соседних планет. Сразу после мощного мысленного посыла, совершив свой прыжок в пространстве, он оказался в святая святых мыслителей Терраты.

…Луч мощного фонаря, прихваченного исследователем из комплекта спасательной капсулы, словно вернул Бьенола в его былой мир, настолько там все напоминала родное прошлое.

Высокие бетонные своды центрального зала, где он теперь оказался, покрывали торжественные письмена. Вдобавок к ним, немало информации даже сегодня, давала, давно потрескавшаяся, но, некогда, судя по всему, яркая и богатая роспись государственной символики Терраты. Она прямо от пола до потолка густо испещряла весь зал.

Да и вообще отовсюду, куда бы Бьенол не повел лучом фонарика, прямо на него скалились хищные силуэты причудливых зверей и птиц с гербов прославленных военачальников Терраты.

Видимо, Концифик здесь строго таил факт того, что он — сетелянин. Следовательно, имел причины не афишировать истинного своего хозяина, того, кто вместе с ним тоже готовил межпланетную бойню.

Теперь знал Бьенол многое из того, чему не был лично очевидцем, но что само вытекало из обстановки, в которой он сейчас оказался:

— Судя по всему, лаборанты, орудовавшие когда-то здесь на мыслителя Концифика за своими пробирками, искренне верили, что помогают именно родной планете.

В реальности же они и в малейшей мере не сознавали даже мельчайшей доли того, какой страшный вклад своей работой вносят в будущую победу над собственными согражданами, а не над врагами с Сетелены.

Так, подсвечивая себе фонарем, где видел в том необходимость в начавшихся поисках нужного ему бактериологического оружия прошлого, Бьенол основательно осмотрелся.

За многие века, прошедшие в этой своеобразной «каменной консервной банке», слои яркой, некогда, краски изрядно потускнели. Кое-где даже осыпались со стен сухой чешуей, прямо на пол, оказавшись под ногами пришельца. Неким образом, затруднив теперь этому неожиданному зрителю восприятие и осознание того, что изображено перед ним.

И все же, даже сейчас по рисункам, можно было понять воинственные намерения строителей этого мрачного подземелья.

— За десятками гербов на другой стене, уже кровавые батальные сцены сменялись на росписях одна за другой, — чему нисколько уже не удивился самовольный визитер.

Зато его порадовало совсем другое. Когда заметил, что немногим ниже гербов, вдоль всех стен, зеркально отсвечивали луч фонаря прозрачные двери.

По уже виденной пленке, Бьенол знал, что они и ведут из центрального зала в добрый десяток других помещений. В том числе и в многочисленные лаборатории.

Куда он и направился, по рисункам выбирая для себя самую нужную из них.

Хрустя обломками химической посуды, спотыкаясь о куски истлевшей мебели, усыпающие пол, Бьенол осторожно прошел вдоль дверей.

Так же, не слишком торопясь, он лихорадочно гадал:

— Какую из них открыть наверняка?

Ведь, прекрасно зная злого гения Сетелены, он был уверен, что мыслитель Концифик не был бы тем, кем являлся на самом деле, если бы смог и здесь обойтись без ловушки. Очень уж яркими были впечатления бывшего чемпиона от того, что ранее видел в учебном центре.

Чувства тех дней, когда его самого готовили с помощью капрала Садива к нападению команды диверсантов на межпланетную космическую станцию «Терсена», заставляли и сегодня держаться настороженно и не забывать о предусмотрительности.

Сейчас-то он понимал:

— Для психологической обработки своих волонтеров, маньяк от науки Концифик специально нагнетал ужасы. Нарочно сгущал краски, вещая о чудовищных бедах, которыми, якобы, грозили сетелянам потенциальные захватчики их родной планеты — терраты.

Хотя, теперь он и сам уже не сомневался в том, что была среди них и значительная доля истины!

Вот так, шаг за шагом обследуя помещение, Бьенол обнаружил для себя и то, что так тщательно искал.

Перед ним оказалось специальное помещение, где в широком шкафу, с самого начала и до сей поры, густо наполненном консервирующим аморфным газом, плотными рядами, рассчитанные на множество людей, до сих пор висели серые хламиды комбинезонов полной биологической, радиационной и химической защитных.

— Вот это, как раз то, что нужно! — подумал Бьенол, собираясь быть предельно осторожным и внимательным в этом исчадии дьявольского наследия злого гения со своей родной планеты.

Подобрав требуемый по размеру и не такой засохший от времени, как другие, один из этих своеобразных скафандров, бывший диверсант, а ныне путешественник по чужому миру, опробовал в действие кислородный прибор.

К удивлению Бьенола, превратившегося из рекордсмена в рядового искателя лекарства для своего маленького друга, подобранный им резиновый костюм оказался в полной исправности.