Фёдор Быханов - Взорванная судьба

— Мой дядя — Педро Гомес на таком же самолёте летает, — заметил Алик, не раз бывавший, как выяснилось, на аэродроме в сопровождении взрослых. — Правда, с собой меня пока не берет.

Голос мальчугана даже звенел от восторга обретенной свободы:

— Но говорит — скоро полетим вместе!

Он радостно рассмеялся от предчувствия новой встречи:

— Да еще и ребят покатает в небе.

Мальчишка замолчал. Предвкушая, как удивится дядя Педро, когда он представит ему нового друга и поведает о своих приключениях.

Потом снова заговорил:

— Тут-то я ему и скажу, что уже летал на «Сессне».

Алик глянул на точеный профиль пилота, управлявшего самолетом.

— И тебя, Бьенол, обязательно скоро познакомлю с Педро Гомесом, — уверенно, с мальчишеской восторженностью заявил он пришельцу.

Сетелянин вдруг насторожился:

— Как ты говоришь, Алик, дядю твоего зовут?

Мальчишка заметил при этих словах, как внезапно изменился в лице Бьенол, когда до него дошел весь смысл, только что сказанного юным пассажиром.

— Педро Гомес, — повторил тот. — А что?

На некоторое время в кабине воцарилась тишина.

Если, конечно, не считать звуками — утробный рев двигателя, наполняющего собою все углы, мотора. А вместе с ним и звонкий посвист винта, неумолимо вгрызающегося в пелену облачности.

Открывшаяся Бьенолу, после откровений Алика, трагическая история повергла в настоящий шок даже, много повидавшего, в своей жизни, сетелянина.

Еще готовясь к побегу на этом, некогда попавшем в катастрофу, самолете, Бьенол неподалёку от его стоянки нашел свежий могильный холмик. Была над ним и надгробная плита, вырубленная сельским каменотёсом из податливого песчаника:

— И вот на ней руки камнетеса выбито имя именно того человека, о котором только что рассказывал Колен-младший.

Между тем вопрос запал в душу ребёнка и уже его вопросы посыпались на пилота один за другим:

— Почему ты спросил?

— Ты знаешь моего дядю! — снова и снова не унимался крайне заинтригованный словами пилота, Алик. — Ну, скажи? Скажи!

Медлить с ответом становилось уже делом невозможным.

— Просто хотел лучше запомнить, вдруг пригодится при знакомстве, — пробормотал Бьенол, смущенный своей ролью укрывателя правды.

В этот час их триумфа, он не мог решиться на то, чтобы поведать всю правду, теперь уже круглому сироте:

— Ведь теперь у Алика вообще никого не осталось на этом свете.

Бьенол лихорадочно перебирал в мыслях возможные варианты своего дальнейшего обращения с юным другом.

Чтобы отвлечь его внимание от грустной темы, он даже предложил ему:

— Глянь там, за сидениями? Я оставлял там кое-какой перекус на дорогу, что собрал на кухне в асьенде!

Старался он говорить беспечно, чтобы скрыть свою растерянность от того, что должен будет сообщить ребенку, потерявшему не только своих родителей, но и последнего на Земле родного человека.

— Правда, не ахти, какая вкусная снедь, но и с голода не пропадём — строго велел пришелец Алику. — Пора бы нам с тобой и позавтракать!

Алик, обрадованный первому на сегодня серьезному заданию, тотчас же отстегнул свой привязной ремень и, перегнувшись через спинку кресла, зашуршал брезентом, закрывавшим грузовой отсек.

— Ой, кто это?

Громкий возглас оторвал Бьенола от наблюдения за приборами, по которым он как раз выправлял курс «Сессны».

В ответ на испуганный и крайне удивленный возглас мальчишки, из-за спины раздался мужской бас:

— Не бойтесь, я вам ничего дурного не сделаю!

Это, поняв, что обнаружен, поднял голову из своего укрытия Фрэнк Оверли:

— Сам хочу удрать от этого палача дона Луиса.

Только встречен был крайне настороженно.

— Кто такой? — недоверчиво спросил Бьенол.

Сидя вполоборота к, внезапно объявившемуся незнакомцу, он одной рукой управлял, как и прежде, самолетом, а другой сжимал, уже направленный на того, пистолет.

Угроза подействовала.

Но и без упертого ему в лоб пистолетного ствола, федеральный агент был готов говорить всю правду. Хотя и несколько ограниченную. Только в рамках, разработанной для него, легендой внедрения в банду дона Луиса под видом авиамеханика.

— Фрэнк Оверли! — представился незнакомец.

При этом он постарался не делать резких движений, чтобы не получить пулю от решительно настроенного пришельца.

— Попал на асьенду, чтобы заняться ремонтом вот этой самой пташки, — услышали беглецы еще от одного спутника их акции. — Привезли сюда, чтобы чинить «Сессну», что поставил на крыло совсем другой человек, о котором я никому и слова не сказал.

Понимая по вполне терпимому отношению вынужденных спутников, что к нему относятся все с меньшим недоверием, неожиданный сообщник по бегству с асьенды, продолжил свой рассказ о том, как оказался в кабине беглой «Сессны»:

— Я, было, обрадовался работе, пока не понял, что не видать мне заработка, как своих ушей.

Он дошел до главного:

— Наняли меня бандиты обманом и потом, как я понял, живым меня с асьенды решили не выпускать.

Не сразу, но поверил Бьенол рассказу Фрэнка.

Тем более, что Оверли постарался проявить во время разговора весь свой артистизм, накопленный за то время, что успел прослужить агентом. Хотя, сказать честно, другого, чем поверить столь странному пассажиру, пилоту и его юному напарнику просто ничего и не оставалось:

— Не устраивать же было, в самом деле, пальбу на такой заоблачной высоте?

Еще неизвестно, кому станет хуже, наделай он пулями серьезных бед в этом их замкнутом пространстве.

И одно существенное дополнение, к тому же убеждало пилота в необходимости пока не обострять отношения.

И о чем он заявил Алику:

— Все равно скоро окажемся в столичном аэропорту!

Мол, пусть уж там полиция разбирается с этим субъектом и решает, кто он такой в действительности:

— И тот ли, за кого себя выдает?

Уже и для новоявленного пассажира, назвавшегося авиамехаником, сказал вполне примирительно:

— Хорошо, допустим, я вам верю, но все же не советую делать глупостей под стволом пистолета.

И еще на всякий случай в одном строго предупредил Фрэнка насторожившийся Бьенол:

— Все мы сейчас одной ниточкой связаны, поодиночке не спасемся.

Такой ответ полностью устраивал инспектора Федерального бюро.

Он сел гораздо удобнее в своей нише. Уже на скатанном в рулон брезенте, что прежде, столь успешно, укрывал его от внимания беглецов.

Теперь прежнюю маскировку агент под прикрытием уложил довольно удобно поверх каких-то, найденных здесь же коробок.

Впрочем, самому тоже настала пора размять затекшие руки и ноги:

— Все же даром не прошли долгие часы пребывания в полной неподвижности.

При этом Алик, продолжил поиск съестного там, где теперь обитал их неожиданный попутчик. И не без успеха. Как и говорил Бьенол, он нашел для всех несколько пачек сухих галет и пластиковую бутылку с минеральной водой из родникового источника, имевшегося на территории асьенды.