Павел Корнев - Ренегат [СИ с Litres с издательской обложкой]

Уверен – в обычной ситуации маркиза в пух и прах разнесла бы мою историю об уничтожении демона с помощью ручной бомбы, но сейчас она нуждалась в содействии и потому неприятных вопросов касательно обугленного обломка посоха не задавала. Мне оставалось лишь уповать на добрую волю его преосвященства. Если сеньора Белладонна не получит доступа к вожделенной книге, наступят тяжелые времена.

Уже на подъезде к городу я решился нарушить гробовую тишину и попросил:

– Адалинда, не будете ли вы так любезны оказать небольшую услугу…

Маркиза смерила меня преисполненным скептицизма взглядом и вздохнула:

– Что еще вам нужно, Филипп?

Это ее «еще» прозвучало на редкость многозначительно, но я от задуманного отказываться не стал и пояснил свою просьбу:

– Здесь недалеко имение графа Розена. Хочу его навестить.

– Так интрижка с девчонкой все же была, мой неуемный друг?

– Стал бы я после этого искать встречи с ее папенькой?

Адалинда изогнула бровь, оценила мой аргумент и спросила:

– Тогда зачем?

– Недосказанность в подобного рода делах грозит в будущем совершенно ненужными осложнениями, – ответил я, нисколько не покривив душой. – Если у графа есть ко мне претензии, желаю разъяснить свою позицию при личной встрече.

– И зачем тебе я? Отвезем голову чернокнижника епископу – и отправляйся, куда только пожелаешь!

– Как близко мне дадут подойти, прежде чем спустят собак?

И вновь у Адалинды не нашлось, что возразить.

– Будешь должен ответную услугу, Филипп, – лишь выставила она встречное условие.

Я развел руками и улыбнулся:

– Всенепременно!

Земли графа Розена простирались к востоку от Кларна. Имение огораживал крепкий частокол, а само родовое гнездо больше напоминало пограничную крепость, нежели замок имперского аристократа. Мрачное приземистое строение из бурого камня, узкие окна-бойницы, не слишком глубокий, но широкий ров.

Встретил нас кастелян. Он выслушал маркизу цу Лидорф и отправился доложить о гостье хозяину. Я затесался в свиту Адалинды, опирался на превращенную в трость клюку и представляться не спешил. Это было чревато совершенно ненужными… осложнениями.

Граф Розен в аудиенции представителю Вселенской комиссии отказать не посмел и принял нас в охотничьем зале. Стены его были увешаны порубленными щитами, чучелами, рогатинами, топорами и мечами. В немалых размеров очаге горел огонь, но прогреть просторное помещение не мог; в зале было прохладно.

Хозяин оказался нестарым еще мужчиной, крепким и подтянутым, в его короткой бородке серебрилась ранняя седина. Хорошими манерами он обделен не был, поцеловал маркизе руку и осыпал гостью вполне уместными в данной ситуации комплиментами. Впрочем, затягивать со светской чепухой тоже не стал и сразу перешел к делу.

– Полагаю, вас привело сюда желание побеседовать с моей дочерью, – спокойно произнес граф. – Боюсь, ей нездоровится. Как только Лорелей станет лучше, она ответит на все ваши вопросы. Мне искренне жаль, что вы проделали этот путь впустую.

Адалинда понимающе улыбнулась и повернулась ко мне.

– Ваш выход, магистр, – сказала она, затем обратилась к хозяину: – Рассчитываю увидеть своего коллегу в добром здравии, граф. Прощайте.

Если столь явное пренебрежение правилами этикета и возмутило графа Розена, то виду он не подал. Все его внимание сосредоточилось на мне.

– Позвольте представиться, магистр-расследующий Вселенской комиссии по этике Филипп вон Черен, – на одном дыхании произнес я, отметил закаменевшее лицо собеседника и продолжил: – Но здесь я представляю интересы его преосвященства.

Кулаки графа разжались, и он многозначительно заметил:

– Вы рискуете, явившись без приглашения. Законы гостеприимства священны, но не стоит полагаться на них… всецело.

– Я полагаюсь лишь на ваше благоразумие, граф, – ответил я, дохромал до кресла и без приглашения опустился в него. – Как вам известно, с племянником епископа приключилось несчастье, и оно отнюдь не было случайным. Некто расставил искусную ловушку, и его преосвященство ждет, что после беседы с вами я раскрою ему личность злоумышленника. И я раскрою, не сомневайтесь.

Граф побагровел и порывисто шагнул ко мне, но сразу взял себя в руки и со смертельным холодом в голосе осведомился:

– Это угроза?

Именно завуалированной угрозой мое заявление и было, но я воздержался от подтверждения этого факта, не желая подвергать выдержку собеседника столь серьезному испытанию.

– Ваша дочь знает, кто в ответе за случившееся. У Вселенской комиссии не будет к ней претензий, если только она скажет, кто именно подстроил ловушку.

– И это все?

– Да.

– Убирайтесь! Убирайтесь немедленно, пока я не велел прогнать вас палками!

Я даже не подумал подняться из кресла, лишь похлопал по клюке.

– Как бы ваше родовое гнездо не пострадало, если дело дойдет до… палок.

Граф Розен мельком глянул на исчертившие мою трость мистические символы и недобро улыбнулся:

– Полагаете, на вас не найдется управы?

– Найти на меня управу не так-то просто. Вы должны знать это. Вы ведь пытались. Впрочем, я не в обиде.

– Уходите! – потребовал граф уже спокойней.

– Боюсь, – вздохнул я, – вы не осознаете всей серьезности ситуации. Если я уйду, в лучшем случае ваша дочь никогда не получит лицензии и не сможет практиковать тайное искусство, в худшем – его преосвященство заподозрит вас в сговоре со своими недоброжелателями. А ведь остается еще нападение на магистра при исполнении им служебных обязанностей и убийство его людей.

Лицо графа Розена перечертила недобрая ухмылка.

– Никакого нападения не было! Вы просто… повздорили с собственными наемниками!

Я лишь пожал плечами:

– Вы знаете это, граф. Я знаю это. Но официально речь идет о нападении и тройном убийстве. Настоятельно рекомендую позабыть о былых обидах…

– Вы оскорбили мой род!

– Я спас вашу дочь от монастыря! – рыкнул я в ответ, больше не сдерживаясь. – Спросите! Спросите у нее сами, какое заклинание она намеревалась применить на глазах у всей аудитории!

Граф Розен нахмурился:

– И какое же?

– Некоторые вещи вслух лучше не произносить, – покачал я головой. – И я не призываю верить мне на слово. Поговорите с дочерью сами, я подожду. И поймите, мне нужно лишь имя. Имя да еще книги из квартиры Ральфа вон Далена. И тогда ни у Вселенской комиссии, ни у его преосвященства не останется к вам никаких претензий. Даю слово.

Хозяин замка ничего не ответил, развернулся и молча покинул зал. Взамен явились и встали у дверей два охранника. Взгляды у них были весьма и весьма недобрые, но я беспечно откинулся на спинку кресла, вытянул раненую ногу и прикрыл глаза.