Павел Корнев - Ренегат [СИ с Litres с издательской обложкой]

– Как скажете, магистр, – не стал настаивать на своем предложении Хорхе.

– Что с помощником книготорговца? – спросил я. – Этим, как его… Романом?

– Его зовут Роман Кацен, – сообщил слуга, присаживаясь на табурет. – Поговорить с ним не удалось.

– Не нашел подхода? – удивился я.

– Не в этом дело, магистр, – смутился Кован. – Роман – изгой, отверженный. Если я заведу с ним знакомство, то стану в глазах соплеменников таким же парией, как и он.

Я уселся на кровати:

– Какое тебе дело до здешних детей ветра?

Хорхе поморщился:

– Дурные вести разносятся быстро. Вскоре все узнают, что я не заслуживаю уважения. Никто не станет со мной говорить, никто не подаст руки. Не только в этом городе – везде.

Я поцокал языком:

– И чем же запятнал себя Роман?

– Мои соплеменники не одобряют его романтических предпочтений.

– Молоденькие девочки? – предположил я.

Кован покачал головой:

– Нет, магистр.

– Неужели мальчики?

Удивлению моему не было предела. За такие шалости могли сгноить на каторге, а то и вовсе отправить на костер. Если, разумеется, ты не влиятельный аристократ с родословной в пару почтовых миль длиной.

– Не мальчики, – вздохнул Хорхе, – а молодые образованные сеньоры, которым хочется, – слугу перекосила гримаса отвращения, – странного. Они собираются в одном заведении на окраине. Роман там завсегдатай.

– Хм… – задумался я. – Если прихватить его на горячем…

– Там чрезвычайно надежная охрана, я проверял, – уверил меня Кован. – Налет кончится большой кровью, а городская стража скуплена на корню.

– Ладно, – отмахнулся я и вновь откинулся на подушку. – Это стоит обдумать. А пока завари травы. Еще не хватало свалиться с простудой…

Хорхе начал готовить травяной настой, и я рассказал ему о вчерашнем нападении.

– Думаете, это не случайность? – нахмурился слуга и задумчиво повторил: – Бретер со шрамом поперек лба? Хм…

– Видел такого? – заинтересовался я.

– Нет, магистр, – покачал головой Кован. – Столь заметного головореза я бы запомнил.

Он потер ладонями морщинистое лицо, затем наполнил травяным настоем глиняную кружку и сказал:

– Есть хлеб и сыр.

– Не стоит, – отказался я. – Успели перекусить. Сейчас переведу дух и пойду в библиотеку. Занимайся делами, меня прикроют живоглоты.

Хорхе фыркнул, но промолчал. Вид у него был непривычно усталый.

Я отпил горячего настоя и предположил:

– Герда?

– Каждую ночь ей снится белое сияние. Каждую проклятую ночь! Никаких сил уже нет ее успокаивать…

– Она, случаем, не залетела?

Хорхе Кован внимательно посмотрел на меня, кивнул.

– Это бы многое объяснило, – отметил он и замолчал, задумавшись.

– Что говорят о графе? – напомнил я о давешнем поручении. – Удалось что-нибудь узнать?

Слуга поморщился:

– Сеньор Розен крут нравом и влиятелен. По молодости донимал соседей набегами, теперь предпочитает судиться. Не примкнул ни к графу Бейнреху, ни к епископу Виму, но все же не столь силен, чтобы вести собственную игру. По общему мнению, он просто выжидает, кто предложит лучшие условия.

– То есть он не тот человек, которого стоит дергать за усы?

– Именно так, магистр.

Маленькими осторожными глотками я осушил кружку и сразу пропотел, поэтому выбрался из-под одеяла лишь через четверть часа. Только оделся, как раздался стук в дверь.

– Хорхе, проверь! – приказал я, отпирая дорожный сундук, но тревога оказалась напрасной – пожаловали живоглоты.

Мне это совсем не понравилось.

– Могли бы и на улице подождать!

– Там дождь, – пробасил Ганс.

– Нас никто не видел, зашли с черного хода, – успокоил меня Ланзо.

– Ладно, сейчас пойдем, – вздохнул я и убрал в саквояж бутылку рома.

С мокрых плащей на пол моментально натекла целая лужа, и Хорхе огорченно поцокал языком. Прежде чем он успел протереть воду, в дверь снова постучали.

– Зачастили, – проворчал Кован и обратился к живоглотам: – Не стойте столбом, скройтесь!

Ганс и Ланзо вытерли ноги о брошенную на пол ветошь и спрятались в каморку слуги, а Хорхе вновь отпер дверь.

Как оказалось, отец Олаф не забыл о моей просьбе и прислал курьера с донесениями обо всех недавних происшествиях, когда возникали подозрения в применении темной волшбы. Я расписался за опечатанный сургучом пакет, разрезал обертку и взвесил в руке плотную стопку листов.

– Ланзо, Ганс! – окликнул я подручных. – Придется немного подождать.

Живоглоты проходить в гостиную не стали и расположились в прихожей. Судя по звону монет, время они решили коротать за игрой в орлянку. Недовольное ворчание Хорхе их нисколько не волновало.

Выложив перед собой заметки о примерных сроках и характере воздействий на эфирное тело Ральфа, я расчертил на чистом листе хронологическую схему, затем начал просматривать сообщения о темной волшбе и сортировать записи на три неравные стопки. В первую шли сомнительные дела и случаи, не попадавшие в нужные мне временные рамки. Во вторую откладывались всяческие невероятные истории, большей частью основанные на доносах простецов. Соседи-кровопийцы, огромные нетопыри, грудастые русалки и невидимые демоны меня нисколько не интересовали. Не то чтобы я не верил в подобных существ, просто порчу навел знающий человек, а вовсе не магическое создание.

Третья стопка оказалась самой тонкой, но листов хватало и в ней. Иначе и быть не могло в городе, где обучают адептов тайных искусств. Школяры никогда не отличались здравомыслием, запреты и правила представлялись им зачастую чем-то надуманным и необязательным. Многие применяли полученные знания на практике по любому мало-мальски значимому поводу, и применяли неумело, а далеко не всегда удается сразу разобрать, какой ритуал относился к запретным изначально, а какой попал в разряд таковых в силу банального головотяпства. Здешние магистры-надзирающие предпочитали перестраховываться, и я не мог их за это винить.

В итоге изучение присланных материалов я начал именно с третьей пачки, ею и закончил.

Увы, большинство полученных за время обучения теоретических знаний начисто выветрилось из моей головы. Я имел представление, что и как нужно делать, а вот провести столь сложные вычисления оказался уже не в состоянии. Пришлось убирать записи в саквояж и отправляться в библиотеку.

Проводив меня, Ланзо и Ганс засели в облюбованном школярами кабаке напротив, а я поднялся на третий этаж библиотеки, занял свободный стол и по памяти назвал пять трудов, посвященных анализу ритуалов с точки зрения потенциального выброса силы.

Младший библиотекарь проверил каталог, вернулся и сообщил, что в наличии есть три наименования из пяти. Я остановил выбор на «Универсальном справочнике ритуалиста» под редакцией профессора Петра Борна. В Кальворте он в силу доступного изложения материала рекомендовался школярам начальных годов обучения, но на деле мало чем уступал сложнейшим трактатам по управлению эфирными потоками.