Евгений Константинов - Подарок инкассатору

— Что — если что?! — не скрывая злости, спросил водитель.

— Ну, вот представь, — спокойно и все так же неторопливо продолжал Гаврилыч. — Живет наш Шуба, год за годом в одном и том же доме, в своей хрущебе, которую сносить давно пора. Скромненько так живет, не бедствуя, но и не шикуя. И вдруг он покупает дорогую иномарку, да еще и гараж впридачу.

«Откуда у него такие деньги? — задаются вопросом соседи. — Ладно бы работал заместителем директора трикотажной фабрики, или выращивал кулубнику своими собственными руками, или какой-нибудь бизнес имел… А тут простой инкассатор, да еще и всякими неприбыльными хобби увлекается. Значит, либо наследство от богатенького родственника получил, либо украл где-то денежки, либо грабанул своего же брата инкассатора. Вот, кстати, не так давно по ящику говорили о дерзком ограблении инкассаторской машины, — вспоминают соседи. — И ведь до сих пор не нашли злоумышленников…»

— Ерунда! — не выдержал водитель. — Мало ли чего там соседи думают! Пусть сначала докажут, а потом думают.

— Доказывать — не их дело. Им достаточно стукануть, куда следует. А то у него, видите ли, куры денег не клюют, а им, видите ли, на водку не хватает…

— Бугор, а ты чего взбеленился-то? — после небольшой паузы спросил Серега. — Неужто и впрямь криминальное дельце замышлял?

— Оставьте меня в покое! — водитель саданул по рулю теперь уже кулаками. — Сам же первый про ограбление заговорил.

— Да, ладно, шеф, не психуй, — примирительно улыбнулся Костиков. — Мне вообще-то хотелось у Николая Гавриловича про филателию спросить.

— Я в ваших фантиках вообще ничего не понимаю, — Бугор резко остановил машину напротив входа в очередной сбербанк, куда Серега чуть ли ни бегом понес инкассаторскую сумку.

Вернувшись, вновь обратился к старшему маршрута:

— Вот ты, Николай Гаврилович, очень классно и домино играешь, и в шахматы… типа, ходы наперед продумываешь.

— А тебе кто мешает, — пожал плечами тот.

— Возможно, моя молодость, неопытность мешает, — не без доли наивности ответил Серега. — Или характер нетерпеливый, или склонность к риску… не знаю.

— О чем спросить-то хотел?

— Да, спросить! Но для начала — небольшая прелюдия… Да не дергайся ты, шеф! — прикрикнул Серега на водителя, и тот, хоть и скривившись, все-таки промолчал. — Возникнет зуд, так можешь хоть слово в слово весь наш разговор Пану Зюзе или Матвею пересказать. И у них тут же появится лишний повод посмотреть на тебя, как на последнего… добросовестного водителя.

— Достал ты уже, Шуба!

— Всё, всё, Бугор. Оставлю сегодня тебе дозочку после вечернего, если не умчишься раньше времени.

— С чего это такая доброта? — недоверчиво поинтересовался Бугор.

— Так я же на больничным полторы недели просидел. Теперь выздоровел, должен это дело отметить с друзьями…

— Правильное решение, — с серьезным видом кивнул водитель.

— Так чего там за прелюдия-то, — подал Гаврилыч голос с заднего сидения.

— Не волнуйтесь, мужики, с сексом это не связано. Хотя, как не связано… Ладно, речь идет вот о чем. Помню, примерно за год до армии, я увлекся коллекционированием марок. Не серьезно, конечно, правильнее сказать — страстно. Влюбился я в это хобби и почти каждый вечер стал посещать магазины «Филателия», «Союзпечать», главпочтамт, тот же «Дом Книги», что на Арбате, в котором филателистический отдел имелся. И каждый раз хоть одну серию, или даже одну марочку, но покупал. Собирал много разных тем, в первую очередь — космос, но, конечно, и живопись, и флору-фауну, и спорт, и великих людей… Дофига в филателии разных интересных тем, подтверди Николай Гаврилыч.

— И не сосчитаешь, — понимающе кивнул тот.

— Вот именно! И естественно, если собирать все эти темы, никаких денег не хватит, поэтому вскоре передо мной встал вопрос, — чем лучше всего ограничиться? Понятное дело, что марки своей страны необходимо собирать все. Но, учитывая, что некоторые марочки, особенно довоенные, мягко говоря, «неподъемные», типа, серия каких-нибудь там дирижаблей стоит не меньше моей зарплаты…

— Вот именно, — поддакнул с заднего сидения Гаврилыч.

— А о каких-нибудь редких номерных блоках, можно вообще не мечтать, то я, естественно, пришел к выводу, что для начала, стоит заострить внимание на, так называемой, хронологии, начиная с года моего рождения. Типа, похвастаться перед кем-нибудь, что, мол, у меня есть буквально все марки от и до.

— Разумно. Многие дилетанты так и поступают.

— На «дилетанта» я ничуть не обижаюсь, Николай Гаврилович. Хотя бы потому, что так оно и есть. Ну, и помимо хронологии, так сказать, обязаловки, стал я потихонечку приобретать марки с изображением кошек — это уже для души. Я вообще кошек люблю, а на марках они ну просто замечательные.

— Да, замечательные, — согласился Гаврилыч, — только, как правило, все эти кошачьи серии — ширпотреб, поэтому и стоят копейки.

— Все правильно, — не стал возражать Костиков. — И речь, собственно, не о кошках. А о том, что у спекулянтов, собиравшихся, к примеру, у магазина «Филателия» на набережной Шевченко, с собой всегда имелись пухлые такие портфели, в которых помещалось сразу несколько толстенных альбомов с марками. И все эти альбомы буквально набиты красивейшими и довольно дорогими иностранными сериями. Меня особенно поражало искусство! Сколько же этого искусства было у спекулянтов!

— Где искусство, там и бабы голые, — усмехнулся Бугор.

— В том числе и бабы. Но необязательно. Шедевры мировой живописи они и есть шедевры. Я вот, к примеру, чтобы иметь у себя дома подлинник, допустим, Айвазовского, все что угодно отдал бы. Хотя, что я могу отдать? Квартиру? Так подлинник Айвазовского однозначно дороже моей квартиры. Да, Николай Гаврилыч?

— Намного дороже.

— Вот именно. Это сейчас я могу себе позволить много чего из марок прикупить. А тогда, до армии, чтобы серьезно переключиться с собирательства кошек на искусство я даже не мечтал. Слишком много денег бы потребовалось, а где их взять школьнику. И вот как-то зимой, вечером, прикупив очередную серию кошек и довольный возвращаясь домой с набережной Шевченко, я вдруг наткнулся на одного пожилого филателиста-спекулянта. Там неподалеку продуктовый магазин был, и, видимо, спекулянт отоварился в нем четвертинкой. Я, главное, к нему подхожу, а он, ни на кого не обращая внимания, запрокинул голову и водку из горлышка хлещет. И, главное, портфель свой пухлый, набитый альбомами с дорогущими марками, поставил себе между ног и все по-барабану. И вот приближаюсь я к нему, а у самого мысли о том, что ничего нет проще, как схватить этот портфель и убежать. Догнать он меня не догонит, а я забегу в ближайший двор, за угол заверну и дальше пойду спокойно, как ни в чем ни бывало. И пусть спекулянт кричит, что ограбили, все равно на улице почти никого нет, да и кто заострит внимание на орущем пьянице…