Николай Айдарин - В поле зрения

— Наумов, — Анна кивнула в сторону этого джипа.

Я тут же всполошился:

— Собственной персоной? Какого хрена он здесь делает?

И тут же догадался: он следит за мной, иначе зачем ему было так далеко парковаться? Чтобы он мог смотреть в мои окна. Но я живу высоко, так что снизу ничего не видно, можно не волноваться, что за мной пытаются подглядывать. А вот то, что у них могут быть хитрые шпионские штучки вроде направленного микрофона или антенны, снимающей звуковую вибрацию со стекла — это уже серьёзно. Надо будет следить за языком, чтобы не проболтаться ненароком.

Хотя, конечно же, самого Наумова там нет. Не будет же господин заместитель министра лично просиживать штаны, чтобы следить за обычным парнем, который отгуливает последние дни его больничного. Без сомнений, он для этого послал своих послушных мартышек, ну или горилл, в зависимости от комплекции.

Анна направилась прямиком к «девятке», я пошёл за ней. Когда мы сели в машину и закрыли двери, она успокоила меня:

— Не волнуйся о них, далеко они не уедут. Я попросила местных мальчишек незаметно воткнуть им картошку в выхлопную трубу.

Мы тронулись с места, но я всё же поглядывал назад, на джип. Он поехал было за нами, но внезапно дёрнулся, затем раздался громкий хлопок, и джип тут же остановился. Из-под его капота пошёл дым.

— Им следовало бы выбирать не такую заметную машину для слежки, — заметил я. — Вот, например, как у тебя. Кстати, куда мы едем?

— Есть одна кафешка, в которую подручный Наумова часто заглядывает по вечерам. Надеюсь, он сейчас как раз там.

— Ясно.

Я по привычке уставился в окно, наблюдая за городом, готовящимся ко сну. Народ торопился убраться с улиц домой, машины быстро исчезали с дорог, оставляя их пустынными. Лениво полз по рельсам полупустой трамвай, где-то вдалеке завывала сирена скорой помощи, а вон вдоль дома идут по тротуару трое полицейских, уже в зимних толстых куртках. Никто даже и не подозревает о том, что по ночам прямо в его сердце проворачиваются чёрные дела, в которых замешаны высокопоставленные люди, а город вот-вот захлестнёт волна наркомании.

Кафе оказалось в десяти минутах езды от меня, я даже его видел как-то пару раз, но никогда внутри него не был. Анна припарковала машину на обочине на единственном свободном месте.

— Да, он здесь. Серебристый «Ниссан» видишь? Через две машины от нас.

— Ага.

Я сначала подумал, что мы просидим в машине минут пять, потом он выйдет из кафе, и мы поедем за ним на таинственную и очень опасную встречу, но мои ожидания не оправдались ни через пять минут, ни через десять. Я в нетерпении отстукивал пальцами ритм песни, играющей по радио, по пластиковой приборной панели, а Анна внимательно изучала собственное отражение через зеркало заднего вида. Оказывается, что в реальной жизни слежка — очень скучное занятие, глаза слипаются сами собой, очень часто зеваешь, даже не смотря на то, что сидеть не очень удобно. Я сознательно не стал отодвигать сидение назад, чтобы не уснуть окончательно. Да, в кино всё происходит довольно быстро — главные герои приезжают на место, сидят минут пять, и затем в бодром темпе едут за подозреваемым, но здесь я, казалось, просидел уже вечность — песни по радио неспешно сменяли друг друга, прозвучали вечерние новости, а этот человек всё никак не выходил.

— А ты уверена, что это его машина? — не вытерпел я.

— Да, номер его.

— Что-то он там долго сидит. За это время можно было уже сожрать всю кафешку вместе с персоналом и клиентами!

— Он долго ест обычно.

— А ты откуда знаешь?

— Я была здесь с ним один раз.

— Свидание?

— Нет! — тут же возмутилась она. — Ты видел его лицо? Да он же урод, каких ещё поискать! Мы обсуждали дела Наумова, я его вводила в курс дела — он тогда только-только появился у нас.

«У нас». Похоже, не так-то и просто избавиться от старых привычек, даже если всё время считал себя двойным агентом и проводил регулярные диверсии.

Я пожал плечами:

— Для некоторых внешность не важна.

— Характер у него ещё хуже.

— Тогда зачем он сдался Наумову?

— Лёша — хороший телохранитель и, как оказалось, преданный работник.

— Лёша, значит, да?

— Ну что ещё?

Кажется, своими подколками я её немного разозлил. Я решил отвлечься, и полез в бардачок. Там обнаружилась куча бумажного хлама и какой-то журнал. Я вытащил его на свет божий в полной уверенности, что это какой-нибудь девчачий «Cosmopolitan», но внезапно обнаружил у себя в руках обложку с совершенно голой большегрудой красоткой.

— «Большие сиськи»? — удивился я и посмотрел на Анну.

Похоже, что она удивилась не меньше, её лицо даже залила краска. Чтобы больше её не смущать, я деликатно убрал журнал обратно в бардачок.

— Так значит, ты — из «этих»? — подмигнул ей я.

— Не из каких я из «этих»! — возмутилась она, но её лицо продолжала заливать краска. — Сам ты… из «этих».

— Не надо на меня гнать! Журнал твой!

— Нет! Я даже не знаю, чья это машина.

Я опешил. Оглянулся, осмотрел салон автомобиля внимательно, но ничего толком не заметил. Ни хитрых ковриков под ногами, ни каких-нибудь болтающихся кубиков на зеркале заднего вида, ни древних игрушечных собак с качающейся головой. Просто никакой салон, если не считать порножурнала в бардачке, то ни за что не догадаешься, чья это машина. Я привык, что каждый водитель оставляет в своём салоне частичку себя, и внезапно мне стало противно сидеть в этой машине, едва я представил, что же в ней творил её прошлый владелец.

— Так ты её угнала? — поразился я.

Но вместо ответа она шикнула на меня, указав на вход в кафе, из которого как раз выходил Алексей. Не узнать его было невозможно — высокий, худой, с торчащими скулами и глубоко посаженными глазами, опять в своём длинном, почти до земли плаще, хотя, вроде бы, теперь другого цвета.

Закапал дождь. Именно дождь, а не растаявший снег — капли были крупные, тяжёлые, они громко забарабанили по крыше нашей машины, заструились по стёклам, размазывая силуэты автомобилей и Алексея. Немногочисленные прохожие заметались как тараканы от дихлофоса, но Лёша даже не обратил внимания на начавшийся дождь. Задул слабый ветер, поднявший тяжёлые полы его плаща, отчего мне на краткий миг показалось, что у телохранителя Наумова выросли крылья.

— Немного пропустим его вперёд, — сказала Анна, включая дворники. — Дождь нам на руку будет — так нас сложнее заметить.

— Как и нам его, — ответил я.

Алексей сел внутрь своей машины, завёл двигатель и быстро тронулся с места. Мы подождали, пока он отъедет метров на пятьдесят, и поехали за ним, вклинившись в редкий поток машин. Дождь обильно лил сверху, на дорогах уже успели появиться быстро увеличивающиеся лужи, в которых отражался блестящий неоновым светом город.