Николай Айдарин - В поле зрения

— Почему я так нужен тебе? Зачем ты вообще всех нас собираешь?

— Есть причины, о которых тебе знать пока рано, — уклончиво ответил он. — Но мы не враги, даже если тебе кажется иное. Мы сражаемся на одной стороне.

— Я не травлю детей наркотой.

Он внезапно хлопнул громадными ручищами по столу, да так, что стакан с лимонадом подпрыгнул.

— Опять двадцать пять! Хорошо, раз уж для тебя это так важно — я обещаю, что когда я соберу столько таких, как ты, сколько требуется, то разом прекращу всю деятельность, связанную с распространением препарата. Останется только то, что понадобится вам для личного использования.

Его предложение манило меня. Развитие своего таланта, причём быстрое, пусть и на странном катализаторе — не об этом ли я мечтаю? Не испытывать недостатка денег, заручиться поддержкой высокопоставленного лица, пусть и ведущего теневую деятельность — такого так просто не арестовать. Собственный дом, превосходное образование для Сашки. Я верну родителям все деньги, которые у них занимал, может, даже помирюсь с ними. Передо мной сейчас открываются головокружительные перспективы, и мне нужно только сказать одно слово. Одно слово отделяет меня от больших перемен в моей жизни. И это слово:

— Нет.

Я тут же залез ему в голову, надеясь, что он всё ещё думает о том, почему он собирает таких, как я. Его разум оказался непривычно сильным, гораздо сильнее, чем у большинства других людей. Защитная плёнка туго натянулась под моим давлением, но не порвалась сразу, как я ожидал. Я увеличил напор, ощущая, как к вискам приливает горячая кровь, и как моя голова становится свинцовой. Я прорвал, наконец, его защиту, но вместо картинок увидел слова. Это нормально — наши мысли далеко не всегда предстают в виде изображения. Мы можем мыслить текстом, голосом, даже музыкой и запахами — чем угодно.

«Где же эта кнопка?»

Что за кнопку он имеет в виду?

У меня пробежали мурашки по телу, а волосы на голове зашевелились от страха.

«Нажал. Сейчас его затылок прошьёт пуля, он упадёт лицом в собственную тарелку, а мне надо будет изобразить испуг и позвать охрану».

Я вынырнул слишком резко, и на секунду мне показалось, что я боднул стену — резкий переход взорвался бомбой в моём черепе. Я обернулся так резко, как только мог, ожидая увидеть за своей спиной кого угодно, даже кота Леопольда, направляющего на меня пистолет со словами «Ребята, давайте жить дружно». Но там было пусто.

— Бинго! — Наумов довольно хлопнул в ладоши. — Так я и думал — чтение мыслей!

У меня похолодели пальцы, когда я услышал это.

Он догадался всё-таки о моём даре и решил проверить свою догадку на деле. Выходит, эта встреча имела несколько целей.

— Ты… — я задыхался. — Ты обманул меня!

— Именно, мой юный друг! И тем самым я показал тебе, что даже для тебя с твоим, без сомнений, уникальным даром не открываются все тайны. Честно говоря, я даже поспорил с одним учёным по этому поводу — он думал, что от тебя невозможно укрыть ложь, но я считал иначе. И я прав!

Он расхохотался так, будто я ему рассказал смешной анекдот.

Мне смешно не было совсем.

— Я думаю, мне пора, — сказал я и встал.

Наумов тут же прекратил смеяться, но улыбка не исчезла с его лица. У него даже проступили слёзы от смеха.

— Мне не хотелось прибегать к этому, но ты не оставляешь мне иного выхода, — проговорил он сквозь улыбку, отчего вся фраза прозвучала жутко. — Последний раз предлагаю присоединиться ко мне, иначе мне придётся принять меры и убедить тебя по-иному.

— Ты угрожаешь?! — рявкнул я.

Мне было плевать, что на нас вовсю косились.

Наумов пожал плечами.

— Неприятности у тебя точно будут, — смутно ответил он. — Так каков твой окончательный ответ?

Я со злостью схватил стаканчик с остатками лимонада, содрал с него крышку с трубочкой, и плеснул остатками Наумову прямо в лицо.

Сбоку скользнула расплывчатая тень, и меня сильно ударили в бок по рёбрам. Бок взорвался силой тысячи маленьких солнц, я рефлекторно двинул ногой в сторону и вроде бы в кого-то попал. Боль была адской, я не мог разогнуться, но хорошо хоть болела мышца, а не кости. Наумов отскочил в сторону, но я поддел плечом стол и швырнул его в него. Швырнул — это громко сказано, стол не такой уж лёгкий. Но стол вместе со всем мусором всё-таки полетел в Наумова и повалил его на скользкий мраморный пол.

Я повернулся посмотреть, кого же это я лягнул — какой-то мужик примерно моего роста, но мускулистой комплекции, одетый в неприметную одежду. Чёрт, да у него даже лицо было незапоминающееся, ни шрамов, ни родинок, ни щетины. Такой скрывается в толпе без проблем, неудивительно, что я не заметил его раньше, иначе бы проверил его мысли.

Наумов опять соврал и пришёл на встречу со своими «друзьями». Я, конечно, тоже не идеален в этом плане, но зато мой друг не бьёт Наумова по больным местам. К сожалению.

Пока этот мужик вставал, я схватил соседний стол и толкнул его на него. Мужик снова упал, увлекая за собой круглый деревянный стол.

Я, обхватив бок рукой, побежал к эскалатору. Если я увидел одного подручного Наумова, то значит, их здесь полным полно, и мне надо в срочном порядке убираться из здания. Бок полыхал огнём, а эскалатор казался бесконечной лестницей, я не стал спокойно ждать, пока тот довезёт меня вниз, и стал спускаться сам, медленно, ступенькой за ступенькой. Но стоило поднять взгляд чуть выше ступенек, как я заметил второго подручного Наумова.

Он стоял у самого подножия эскалатора и улыбался своей немного безумной улыбкой. Между нами никого не было, и я видел его так отчётливо, как никогда раньше. Два метра роста, дебильная стрижка «под горшок», худое лицо с выступающими скулами и подбородком, застывшее выражение человека, унюхавшего резкий неприятный запах. Тяжёлый длинный плащ, который, казалось, даже ему был велик.

Алексей.

Чёрт, чёрт, чёрт! Он сейчас должен в больнице лежать, лечиться после двух пулевых ранений и множественных ожогов, но он стоит прямо передо мной, целый и невредимый с виду. И явно жаждущий мести. Я уже чувствую в воздухе напряжение, возникавшее между нами, вольт эдак в миллиона два.

Он широко развёл руки в стороны и обхватил металлические бортики эскалатора с внешней стороны. Я, уже ощущая, как по ним в мою сторону понеслись смертоносные электроны, перепрыгнул левый бортик и сиганул вниз с высоты второго этажа. Волосы на руке вздыбились, ощущая проскочивший мимо чудовищной силы разряд, и между рукой и рукавом куртки ощутимо стрельнуло статикой. Чёртов мраморный пол приближался слишком быстро, я почти не успел сгруппироваться, ноги при прикосновении к нему скользнули вперёд, и я благополучно, но очень больно, приземлился на пятую точку, отбив копчик. Прямо надо мной металл бортиков мгновенно раскалился и поджёг резиновые перила, те смачно задымились, распространяя вокруг зловоние горелой резины.