Алёна Волгина - Три пилота и водяной

— Чтоб я сдох! — воскликнул Сергей. Клок шерсти пошел по кругу. Все восхищались ловкостью северянки. Марку мучительно хотелось провалиться сквозь землю.

— Райна, — начал Джербен осторожно, так как вопрос требовал некоторой деликатности, — а это не могла быть, скажем, крупная сторожевая собака?

— Что я, пса от волка не отличу? — смертельно удивилась девушка. — Знаете, если это был пес, то среди его предков определенно затесались медведи. Он просто огромный! И вел себя очень странно. Будто у него шариков в голове не хватало, хоть на бешеного не похож.

Все переглянулись. На лицах стражников читалась одна и та же мысль. Что это за волк, который настолько глуп, что летними ночами бродит по городу, и вместе с тем настолько хитер, чтобы до сих пор не попасться страже?

— Может, оборотень? — предположил Пирс.

— А что, у вас и оборотни есть?! — поперхнулся Сергей, все еще травмированный внезапным оживлением флайера и знакомством с гномами.

«Вот занесла нас нелегкая! — подумал он. — А с виду такой тихий, мирный городок…»

— Это всего лишь легенда, — улыбнулся Джербен. — И в любом случае они живут довольно далеко отсюда, за Волчьим лесом. Половина фрисдамцев якобы собственными глазами видела, как лорд Шипске со своими людьми перекидывался в волков, тогда как вторая половина убеждена, что все это полная чушь. А поскольку никто до сих пор не решился попросить сиятельного лорда повторить этот трюк на бис, вопрос о существовании оборотней остается открытым. Но побеседовать о фрисдамских ночных кошмарах с господином Шипске стоило бы.

Замок потенциальной Искомой Твари находился на озере Харлемеер, или Волчьем озере, как его называли местные, недалеко от города Вольфстад. Это была почти граница Низинных земель, и следовало еще подумать, как туда добраться. Можно было, конечно, взять коляску… от одной мысли об этом Джербен поморщился. Стража располагала тремя пожилыми, много повидавшими лошадьми, которые находились на попечении Франца. Большую часть рабочего времени эти «работяги» прохлаждались в стойлах, лопая сено и яблоки. Иногда Франца отправляли верхом в соседний городок с каким-нибудь несрочным поручением; надо же парню размять ноги, да и лошади тоже. Срочные письма предпочитали отправлять по воде.

— Можно добраться до Вольфстада по Среднегальскому каналу, — предложил Джербен. — Оттуда рукой подать до замка. Правда, придется в городе нанять лошадей, а, возможно, и повозку, если нужно будет кого-то сопроводить во Фрисдам.

— Ну, с повозкой-то проблем не будет! — хохотнул Пирс. — Повозок там пруд пруди, даже больше, чем нужно!

Марк с Сергеем недоуменно переглянулись, и Пирс счел нужным пояснить:

— Шипске еще называют иногда «тележным лордом» — за глаза, конечно. Он основал на своих землях целый каретный завод! Прочая знать шипит на него, мол, недостойно лорда заниматься коммерцией, а по мне, так это лучше, чем годами бодаться с соседом за клочок земли да красоваться на рыцарских турнирах!

У Марка вдруг родилась идея:

— Мы можем полететь на флайере, — предложил он. — Ведь теперь у нас есть топливо! Гвен говорила, что аппарат еще не способен высоко подняться в воздух, но нам это и не нужно, мы прекрасно сможем двигаться вдоль дороги.

— Пожалуй, это выход, — согласился Джербен.

Марк с Сергеем оценили его смелость. Если даже коммандер вспомнил их аварийную посадку на крышу лаборатории Николаса и раскуроченную стену Цитадели, он никак не выказал своих опасений. А в скорости и удобстве план Марка действительно выигрывал.

Происшествие с фонарщиком имело для Марка еще одно неприятное последствие.

На следующий день, когда Джербен, Сергей и Гвендолин отбыли в Вольфстад, в Управу заявился господин Хьюбрехт. Это был полноватый рыхлый человек с неприятным обрюзгшим лицом в богатом камзоле и начищенных башмаках.

Господина Хьюбрехта в городе не очень любили. Когда-то он был преуспевающим купцом, но теперь, переженив сыновей и передав им свое дело, он вел безбедную жизнь в просторном доме на Золотой Излучине, воспитывая на свой лад внуков и невесток. Посчитав, что крайне удачно устроил свою жизнь, Хьюбрехт преисполнился самодовольства и отныне считал своим долгом делиться мудростью со всеми соседями и вообще с каждым встречным, кто не успевал уклониться. Люди при его появлении на улице разбегались в разные стороны, поспешно прячась по домам.

— Это возмутительно! — прямо с порога заявил Хьюбрехт.

Оказалось, два дня назад он довольно поздно возвращался из харчевни и обнаружил, что на бульваре возле его дома сломались сразу два фонаря! Он, Хьюбрехт, был вынужден пробираться к крыльцу в темноте, споткнулся и больно ушиб коленную чашечку. Разумеется, на следующий день он разыскал нерадивого фонарщика, и тот поведал, что его работе в ту роковую ночь помешала городская стража. Хьюбрехт считал, что это дело заслуживает как минимум личного участия коммандера.

Марк во время рассказа Хьюбрехта готов был сквозь землю провалиться, так как этот господин, образно говоря, потоптался по еще не зажившим ранам его честолюбия.

14-19 минут

К счастью, сержант Пирс взял посетителя на себя. Он терпеливо объяснил, что коммандера нет в участке, но он, Пирс, оставлен здесь за старшего и поможет оформить все как полагается.

— Я все же хотел бы поговорить с самим коммандером! — возвысил голос господин Хьюбрехт, который перестал бы себя уважать, если бы сдался так быстро.

Лицо Пирса мгновенно приобрело то непроницаемое деревянное выражение, которое он приберегал для самых тяжелых посетителей. Марк подозревал, что умение вовремя одеревенеть было непременным условием профпригодности для всякого сержанта. Наверняка этому делу посвящался отдельный экзамен.

— Не могу знать, когда вернется коммандер, — отчеканил Пирс. — Пройдемте в кабинет.

Десять минут и миллион нервных клеток спустя, дверь кабинета за ними закрылась. Марк, испустив облегченный вздох, упал на скамью.

— Не переживай так, — утешила его Райна, во время этой сцены молча сидевшая в уголке. — Могу поспорить, что как только Джербен вернется в Стэн, заявление этого кляузника отправится прямо в камин. Господин Ваймер на тебя не в претензии, в конце концов, он провел ночь не так уж плохо. Всяко лучше выспаться в Управе, чем болтаться ночью на улице, особенно сейчас! А Хьюбрехт и так слишком долго ходил здоровым. Все его соседи будут тебе страшно признательны, если он пролежит в постели хотя бы неделю!

Марк благодарно ей улыбнулся, но когда девушка погладила его по волосам и вознамерилась присесть рядом, он перехватил ее руку:

— Я не понимаю, — сказал он серьезно, глядя ей в глаза. — То ты злишься на меня, то пытаешься избавиться, то тянешься ко мне… Тебе не кажется, что это слегка непоследовательно?