Галина Полынская - Золото Аида [litres]

– Только стаканов нет, – он протянул бутылку в салон.

– Ничего, справимся! – привстав, Валентин взял бутылку. – Мы тут все как одна семья, попьем из горлышка.

– И музыку включи! – мигом приободрилась Алевтина, увидев «Метаксу».

Открутив пробку, Сабуркин сначала предложил дамам, после отхлебнул сам и передал Никанору Потаповичу.

Георгий включил зажигание, затем радио, и микроавтобус тронулся с места, выбираясь из раскисшей грязи к асфальтированному шоссе. Дождь усилился, заработали «дворники». В свете фар капли летели пригоршнями бисера, в динамиках звучали гитары. Из водительской кабины потянуло сигаретным дымом, отчего немедленно закурили и Валентин с Никанором, пуская бутылку бренди по второму кругу. Прислонившись виском к окошку, Феликс рассеянно смотрел на летящий дождь да на безмолвные призраки деревьев, выхваченные фарами из темноты.

Когда микроавтобус выехал на центральное шоссе, зазвонил телефон Феликса. Вызов был из России, от врача клиники, где лежал Сидоренко.

– Слушаю, Сергей Петрович, – произнес Феликс, не отрывая взгляда от дождя и деревьев.

– Вечер добрый, – голос завотделения звучал все так же тихо и устало. – Вы просили сообщить, если наступят какие-то изменения…

– Они наступили?

– Да, наш пациент пришел в себя.

– Когда это произошло?

– Да буквально час назад. Очнулся внезапно, и непонятно, что его к этому подтолкнуло.

– Вы с ним говорили?

– Пока нет, ему нужен покой. Вы когда к нам приедете?

– Сразу как вернусь, я сейчас за границей.

– Хорошо, всего доброго.

Нажав на кнопку отбоя, Феликс бросил телефон на колени.

– Сидоренко ожил? – уточнила Алевтина. Феликс молча кивнул в ответ.

– Я нас поздравляю, – усмехнулся Герман. – Еще одно дело в плюс нашему агентству.

– Будешь глоток? – Сабуркин протянул Феликсу бутылку.

– Давай.

В Салоники приехали уже ночью. Сил переодеваться ни у кого не оставалось, так и пошли в мокром камуфляже и грязных ботинках по сверкающим чистотой полам отеля Elektra Palace под озадаченными взглядами персонала.

На этаже все сразу разошлись по комнатам, желая как можно скорее оказаться в горячем душе и сухой постели. Зайдя в номер, Феликс сбросил на ходу куртку, стянул с волос золотой зажим и взъерошил влажные пряди, которые, высыхая, свивались в упрямые кольца. Сев на край кровати, мужчина стал расшнуровывать обувь, руки отчего-то едва слушались, а по пальцам правой руки нет-нет да проходила воспоминанием ощутимая дрожь, похожая на удар тока. В кармане брошенной на пол куртки зазвонил телефон. Не вставая с кресла, Феликс дотянулся, схватил куртку за рукав и подтащил к ногам. Вызов был от Марии.

– Доброй ночи, Мария, – произнес он по-гречески.

– Не очень-то она и добрая, Феликс, – тихо ответила женщина. – София умерла. Я пыталась тебе дозвониться, но ты был недоступен.

– На Олимпе связь плохая. – Феликс смотрел на рисунок мраморного пола, словно только заметил, что полы в номере из белого мрамора с розоватыми прожилками. – Я бы хотел с ней проститься.

– Похороны послезавтра.

– Где? Моя помощь нужна?

– Нет, семья всем займется. Пока не знаю где, наверное, утром ее дети скажут.

– Позвони мне.

– Конечно. Пока, Феликс.

– До завтра.

Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза. В голове гудела такая пустота, какой захочешь – не добьешься, особенно перед сном. Телефон снова ожил. На этот раз аппарат посылал запрос на установление видеосвязи. Феликс нажал на подтверждение, и на экране возникло окошко, в котором виднелись чьи-то усы.

– Подвинься, ну! – донеслось из динамиков воронье карканье. – Не видно ничего!

В окошке пропали усы, и появился круглый птичий глаз.

– Феликс, але! Прием, ты нас слышишь?

– Слышу, – Феликс поднял аппарат повыше. – Как вы дозвонились, да еще с камерой? Кто пострадал, негодяи?

– Никто! – радостно раскаркался Паблито. – Это мы у Дааны! Она все устроила!

– Феликс, они меня замучили! – где-то за кадром проговорил смеющийся женский голос. – Возвращайся скорее, а то без тебя тут никому жизни нет!

– Да! Да! Да! Долго вы еще там? Как расследование продвигается?

– Почти закончили, – мужчина невольно улыбнулся, слушая Паблито. – Как вы? Все в порядке, квартира, город – все цело, все живы?

– Да, все нормально, все живы! А вот ты чего так плохо выглядишь?

– Дай мне тоже поговорить, дай! – послышался крысиный писк. Отдаляясь от камеры, ворон произнес:

– Он грязный весь какой-то, зачуханный! Что они там с ним делают, спроси!

В кадре появился крысиный нос.

– Феликс, дорогой! Ты не заболел? Не попал в неприятности? Замучили тебя греки? С сотрудниками не поссорился?

– Да нет же, – рассмеялся он, – просто только что приехал, мы были на Олимпе.

– О, легендарная гора! Как чудесно!

– Пегаса видел?! – влез ворон.

– Нет, Пегаса не видел. Зато мы нашли пещеру, откуда вынесли тот злополучный трилистник.

– Пещеру? Боже, как таинственно! Рассказывай скорее, рассказывай!

– Потерпите еще пару дней, приеду и все расскажу. Что вам привезти?

– Привези мне, пожалуйста, сыр фету и греческую колбаску, знаешь, такая толстенькая, «луканико» называется.

– Хорошо, а тебе, Паблито?

– А я не знаю, что там есть интересного, сам решай!

– Ладно, решу. Даана! Что тебе привезти?

– Себя! Больше ничего не надо.

– Да, себя я однозначно привезу.

Они еще немного поговорили, распрощались, и Феликс наконец-то нашел в себе силы разуться, раздеться и пойти в ванную.

Утро он встретил, глядя в потолок. Заснуть так и не получилось. В начале девятого позвонила Мария и назвала время и адрес похоронной церемонии.

– Это старое Салоникское кладбище…

– Знаю, где это. Разве там еще хоронят? Оно вроде закрыто уже.

– София заранее купила там место, рядом с мужем. Народу будет немного, только самые близкие. Если можно, приходи один.

– Конечно.

– Могу заехать за тобой.

– Буду признателен.

Собираясь к завтраку, Феликс в кои-то веки даже обрадовался, что не видит себя в зеркале. В это утро отражение вряд ли ему понравилось бы. Одевшись и зачесав волосы в гладкий хвост, он вышел в коридор. Его команда вяло подтягивалась в лифтовую. Ночные приключения не прошли бесследно – Гера с Ариной чихали и сморкались в куски туалетной бумаги.

– Заболели, что ли? – спросил Феликс.

– Да ерунда, – ответили они, – просто насморк небольшой.

– Зато таперича мы знаем, кто у нас самый дохлый! – проворчал Никанор, нажимая кнопку вызова лифта. – Кому закаляться надо водными процедурами!

Спустившись вниз, компания вышла на умытую дождями площадь. В безоблачном небе золотилось солнце, воздух после грозы был прохладен и свеж. Усевшись за столик излюбленного кафе, они сделали заказ и поинтересовались у Феликса планами на день.