Ева Никольская - Моя темная «половина» [litres]

– Хватит, Кей! – воскликнула, останавливая ее жестом. – Давай начистоту. Без придуманных детей и прочей фигни. Расскажи мне все, как было. Не фильтруя события.

– Чего не делая? – хитро щурясь, спросила девушка.

– Правду скажи! Надоело чувствовать себя пешкой в чужой игре. То один использует, то другой, то третья… Еще и память лишь кусками восстанавливается. Просто расскажи мне все, пока ждем этой твоей стабилизации. Кстати, что это?

– Частичное слияние моей Бездны с первым миром Тайлаари.

Я развела руками, всем видом демонстрируя, что не особо поняла ответ.

– Установка постоянного портала… перехода, если хочешь. Ну, или ворот, объединяющих мир изнанки, в котором мы находимся, с обычным миром, из которого ты сюда попала. Теперь ясно?

– Вполне. И чем это грозит… обычному миру? – осторожно полюбопытствовала я.

– Тем, что часть его будет… м-м-м… какое бы тебе сравнение подобрать, – брюнетка задумалась, – ну, примерно, как та половина зала в логове Ийзэбичи, которую ты изменила в процессе инициации сейлин. – Мои глаза сузились, губы сжались. Откуда ей знать про это? – Ой, ладно! – замахала руками Кей-Кули. – Не смотри на меня зверем, сестренка. Я ведь для тебя стараюсь. Разжевываю информацию и в рот кладу. Так что нечего тут хмуриться.

– Я не хмурюсь, – зачем-то опровергла очевидное. – Я думаю.

– И о чем же? – прищурила серебристые глаза ушастая лгунья.

– О том, откуда тебе знать про логово. В моих воспоминаниях покопалась?

– Могла бы и так сказать, – немного помолчав, ответила она. – Но ты ведь правды просила. Чистейшей правды! Не-филь-тро-ван-ной, – ее губы изогнулись в злой улыбке, когда она по слогам произносила это слово. – Поэтому не стану врать, а честно скажу – это я посоветовала Ийзэбичи скормить тебе туристов.

– Что?! – Я чуть с качелей не свалилась, несмотря на то что они давно уже остановились.

– Да не ори ты так! – прижав к голове острые уши, простонала девушка. – Я же знала, что ты скорее себя покусаешь, чем невинных людишек. А безвыходная ситуация – это было именно то, что требовалось для пробуждения твоего дара.

– Какого дар-р-ра? – Я почему-то перешла на рык, невольно запуская когти в прозрачную стенку ящика. Видимо, чтобы держаться было удобней. Или чтобы не наброситься на свою «благодетельницу» в порыве благодарности?

– Дара сейлин, дурочка, – без тени испуга ответила Кей-Кули. Еще бы! Кого ей бояться-то? Ведь она на своей территории, и все вокруг может в мгновение ока ополчиться против меня, стоит ей только приказать. Не зря же, пока я качалась, мне казалось, что тьма в углах мрачного зала присматривается ко мне, принюхивается… ждет. А может, там просто прячутся те самые ткачи, чья паутина, словно кружево, свисает отовсюду? Так или иначе, но это место мне не внушало доверия, и чувствовать себя тут как дома, о чем любезно просила хозяйка, у меня не получалось. – Дара, позволяющего нам с тобой выворачивать пространство, делать его иным, неподвластным законам природы, – немного помолчав, продолжила Кей. – Понимаешь? В Бездне только мы с тобой властны над всем. Мы богини, демиурги, королевы…

– И пленницы, – мрачно напомнила ей о том, что кто-то сидел запертый в своем «дворце» энное количество тысяч лет и только сейчас, воспользовавшись моей доверчивостью, получил билет на свободу. Снова стало неприятно. Эх, провела меня праматерь рода Кули, как школьницу. И как ей после этого верить? Да и… праматерь ли она вообще?

Последнюю мысль я решила озвучить, на что ушастая особа обиженно фыркнула и, дернув длинными хвостами, гордо сообщила:

– Я Кейна из племени людей-псов, прозванная среди своих Красоткой. Невеста древнего Ирагона и жена аше-ара Ален-Рух, взявшего фамилию Кули и ставшего прародителем нового рода магов жизни. Магов с восьмым уровнем силы, который потомки, к сожалению, не сохранили. Удивительно, что среди них голубоглазые еще рождаются при таком-то расточительстве дара… – Растеряв весь свой пафос, последнюю реплику девушка произнесла тоном недовольной старухи.

– Расточительстве?

– Неважно, – отмахнулась собеседница, явно не желая вдаваться в подробности.

– Ну и, Кейна? – Почему-то захотелось назвать ее именно так, без сокращения и приставки «Кули». – Так весь этот спектакль со снами и душещипательные истории о том, как тебе в жизни не повезло, были только для того, чтобы ты смогла выбраться из ловушки древних? Или есть еще что-то, о чем ты забыла мне рассказать, заманивая сюда?

Она молча подошла ко мне, села рядом на качели и, взявшись рукой за толстую цепь, оттолкнулась ногой от пола.

– А ты хитрая, Зоя, – когда мерное поскрипывание возобновилось, продолжила хозяйка Бездны. – Ведь куча вопросов в голове вертится, да? – Я кивнула, и она озвучила свой вывод: – А задала ты самый главный… самый правильный даже.

– И ты ответишь? – пытливо глядя на соседку по гробу, поинтересовалась я.

– Почему бы и нет? – Она улыбнулась. – В конце концов, должна же ты знать правду . – Серебристые глаза девушки сверкнули, и мне почудились в глубине ее расширенных зрачков отблески алого пламени.

Не зря говорят, что правда может ранить и даже убить. Правда Кей оказалась именно такой. В одном Красотка не лгала никогда, ей действительно не с кем было общаться, сидя в своем собственном мирке, и потому, наверное, она не отказала себе в удовольствии выговориться. Причем начала, как водится, с истоков.

История о жестокости древних со времени последнего пересказа изменилась мало. Разве что добавились кое-какие подробности потребительского отношения представителей шестирукой расы к сейлин. Девушек эти власть имущие монстры выбирали самых лучших: сильных, красивых, выносливых. И те, отринув свою прежнюю жизнь, планы и мечты, шли в объятия могущественного чудовища, как овцы на заклание. Стать невестой древнего гая было большой честью для них, великой милостью и обеспечивало роду избранницы массу привилегий. Причем важными условиями помимо добровольного согласия на ритуал являлись некоторая симпатия избранницы к своему древнему и отсутствие любви к кому-то другому.

– Это как?

– Очень просто! – Она сверкнула на меня глазами. – Нужно, чтобы сердце девушки, выбранной древним, было свободно, а сам он должен ей нравиться.

Я кивнула, вспомнив свою историю. Действительно, ведь Сэн был мне симпатичен на момент приключений в Неронге. А уж под действием местного возбудителя и подавно. Матери же Эвана, судя по всему, он не нравился совсем.

– Так вот, – продолжила рассказ собеседница, – Кейна из племени людей-псов тоже уходила в город Ирагона с гордо поднятой головой и святой уверенностью, что совершает подвиг. О том, что она не новая богиня, призванная дать жизнь великому существу, а всего лишь инкубатор, который через девять месяцев благополучно прикопают под каким-нибудь кустом, девушка узнала гораздо позже. Древние умели красиво обставить свои омерзительные ритуалы, окутывая их флером таинственности и чего-то грандиозного, важного, торжественного. Большинство избранниц умирали с мыслью, что исполнили великое предназначение. Большинство… но не Кейна. Этой сейлин повезло влюбиться, прозреть и потому выжить.