Уильям Риттер - Жуткий король [litres]

– Сюда, – прошептала Сериф над нами.

Я взобралась на шатающуюся платформу среди лесов. Рядом с Сериф из каменной стены выходила толстая труба, шла несколько метров вверх и снова исчезала в здании, ближе к куполообразной крыше. Камни здесь явно были вынуты, чтобы дать ей место, и некоторые из них потрескались и развалились. Кто-нибудь достаточно худой мог бы протиснуться между стеной и трубой.

Первой сквозь проем устремилась Сериф, держа меч наготове. Но, несмотря на свое стройное телосложение, она застряла бедрами и дернулась, отчего из стены вывалился камень размером с мою голову. Я подхватила его, прежде чем он успел упасть на площадку и обрушить леса. Он оказался гораздо легче, чем я ожидала.

– Что же это за камень такой? – спросила я Джекаби. – Легче черствой буханки хлеба! Там мы можем без труда расширить дыру…

Но едва я отодвинула его от стены, как камень тут же выскользнул из моих рук, рухнув на шаткую платформу. Все леса заскрипели и закачались на несколько секунд.

– Должно быть, это заклинание целостности, – объяснил Джекаби. – Оно защищает здание от разрушения, обнуляя гравитацию материала. За пределами действия этого заклинания гравитация все еще существует.

Мы расширили проем, стараясь как можно осторожнее вынимать остальные камни и складывать их на платформе, после чего пробрались внутрь башни.

Изнутри она оказалась в четыре этажа вверх. На каждом этаже почти все перекрытия были сняты, чтобы установить металлические балки и мириады петляющих труб и кабелей, пронизывающих все здание насквозь. Мы стояли на том, что осталось от площадки второго этажа.

На уровне первого этажа, под нами, у стены, гудела пара генераторов. В центре, чуть поодаль от каскада извивающихся кабелей, стояли три одинаковые металлические рамы, каждая примерно восемь футов в высоту, но выглядевшие как поставленные вертикально пустые гробы, выкованные каким-то кузнецом с серьезными эмоциональными проблемами.

Я подняла голову. Прямо над нами с огромного составного рычага свисало прелюбопытнейшее устройство, чем-то похожее на невероятных размеров микроскоп: латунный цилиндр размером с кадку для купания и три цилиндра поменьше, прикрепленных к его нижней части. Вместо линз они заканчивались чем-то средним между громоотводом и наконечником пожарного шланга. Все три крепились к более крупному цилиндру рядом шестеренок и зубчатых колес. В настоящее время они были нацелены непосредственно на похожие на гробы металлические рамы внизу.

– Ну и ну! – выдохнул Джекаби.

– Для чего, по-вашему, это? – спросила я, но потом поняла, что он смотрит не на латунное устройство. Я проследила за его взглядом. На платформе над нами располагалось нечто, что я не могла как следует рассмотреть со своего места. Еще выше нависало механическое чудо из блестящей меди и полированной бронзы, подобного которому я не видела никогда в жизни.

Оно походило на великолепную розу из живого металла диаметром футов в двадцать, установленную в каркасе, примыкавшем к стенам башни со всех сторон. Каждый лепесток представлял собой отполированный до блеска диск, вращающийся по невероятно сложной траектории. По краям диски пылали жаром, словно только что вынутое из горна железо, а в центре сияли настолько ослепительно, что на них почти невозможно было смотреть напрямую. Это была великолепная конструкция, призванная уничтожить мир.

Под золотистым пульсирующим светом этих вращающихся дисков в глубине башни танцевали тени. В ярких лучах кружились белые искорки, устремляясь вверх, к центру механической розы, влекомые непостижимыми силами машины.

Там, где мерцающий луч касался стены, башня дрожала, и камни расходились словно ветхая ткань. Изумрудный свет проступил сквозь эти трещины, и через них я вдруг увидела не леса Аннуина, а простую сельскую церковь под удивительно бледным небом. Эта картина заставила меня почувствовать себя странно, и не только потому, что она разительно отличалась от окружающей меня чуждой реальности. Все, что я видела, будто находилось в другой плоскости: шпили церкви заломились влево, так же причудливо изогнулись и деревья за ней.

Колесики и шестерни закрутились, и изумительная машина повернулась на шарнирах в другую сторону, по стенам заскользил луч пылающего света. Как только он переходил в другое место, разлом между двумя измерениями снова зарастал. Камни сцеплялись друг с другом, и только отколовшиеся от них крошки и паутина трещин напоминали о прежнем разломе. А дальше, под лучами вращающейся машины, возникали новые прорехи.

– Она зарастает сама, – пораженно прошептал Джекаби. – Завеса исцеляется быстрее, чем они ее прорывают. Машина до сих пор недостаточно мощна!

– Ни у какой машины не хватит мощи, чтобы прорвать завесу, – насупилась Сериф.

Она осторожно прошла по скрипучим доскам к краю нашей поломанной площадки. Свежая прореха в завесе находилась всего лишь в нескольких футах от нее. Через эту прореху я видела перевернутый вверх ногами витраж с изображением Девы Марии жизнерадостных ярко-синих тонов. Он казался совсем не к месту в этой мрачной башне.

– Это невозможно. Завеса сильнее всего, что существует в обоих мирах. Это… не может быть реальным.

Сериф поднялась на цыпочки и протянула руку к витражу, дотронувшись до него кончиками пальцев.

И тут все пошло наперекосяк.

Едва золотистый луч коснулся руки Сериф, как она содрогнулась всем телом. Джекаби прыгнул вперед, прежде чем я что-то увидела. Сериф успела обернуться, и тут же ее голова безвольно упала на грудь, а глаза закатились. Ноги фэйри подкосились. Опоздай Джекаби хотя бы на мгновение, Сериф рухнула бы на пол башни с края площадки. Детектив успел подхватить ее и оттащил в сторону.

– Что с ней? – воскликнула я.

– Луч опустошил ее, – ответил он, передвигая Сериф подальше от странного света.

Я помогла Джекаби прислонить ее к стене. Генерал едва дышала.

– Она и без того была в плохой форме, но эта штуковина лишила ее сил в мгновение ока.

– Она выживет? – прошептала я.

Издав ряд механических щелчков и потрескиваний, машина над нами прекратила вращение, шестерни замерли.

– Скорее всего, нет, – раздался знакомый голос сверху.

Морвен Финстерн стояла на осыпающемся краю площадки, чуть выше нашей, с черным клинком у пояса и кривой усмешкой на губах. – И вы, кстати, тоже, если вдруг интересно.

– Мисс Финстерн, – проговорил Джекаби. – Выглядите довольно… по-злодейски. Вам приходила в голову мысль, что можно и не разрушать мир?

Морвен усмехнулась.

– Мы и не собираемся разрушать мир, глупец. Мы хотим вернуть его в первоначальное состояние, сделать таким, каким он и предполагался. Ваша раса чрезмерно долго жила на пустой арене, предназначенной для кровопролития. Вы забыли, что значит бороться за свою жизнь, стали толстыми и слабыми.