Ольга Коротаева - Агентство «Чудо-трава»

— А теперь бежим!

Мы бросились в кабинет инститора, и Генрих торопливо запер дверь. Я привалилась к стене и, едва переведя дыхание, прошептала:

— Так что же тебе от меня нужно?

Инститор навис надо мной, и руки его упёрлись в стену по обе стороны от моей головы, а лицо приблизилось. Я затаила дыхание, не сводя взгляда с его изумрудных глаз. Губы охотника дрогнули в холодной усмешке.

— Ничего такого, чтобы ты не делала прежде!

Я шагала по узкой тропинке, которая словно ручейком струилась между невысоких домиков с завитками на крышах. Ноги мои путались в длинных полах тяжёлого плаща, а растерянный взгляд скользил по ярко раскрашенным стенам. На широких террасах покачивались бумажные фонари, и я не могла избавиться от ощущения, что попала в восточный городок. Ещё несколько шагов, и навстречу мне выйдет строй воинов с катанами за спиной или выпорхнет стайка белолицых дам в неуклюжих кимоно. Смех вырвался против воли.

— Так вот как выглядит рай для инститоров!

Генрих резко развернулся, и глаза его расширились, а палец прижался к губам. Я сжала челюсти и кивнула, а пальцы мои впились в толстую ткань объёмного капюшона, который я судорожно натянула на лицо.

— Прости, — прошептала я, приближаясь к охотнику, и под ботинками моими вновь зашуршал гравий.

Генрих подождал, пока я пройду вперёд, и тяжёлая ладонь его легла на мою шею, направляя меня в сторону одного из домиков. Я с любопытством разглядывала аляповатые рисунки на его красных стенах, не понимая значений незнакомых символов. Обувь пришлось оставить на траве, и на террасу я поднялась уже босиком. Стопы мои ощущали приятное тепло дерева.

Дверь распахнулась, и запахло скошенной травой и крепким чаем. А на пороге я разглядела совершеннейшую красавицу, и у меня захватило дух. Высокая стройная женщина в приветствии опустила голову, и я смогла полюбоваться идеальной причёской. Затем незнакомка подняла глаза, и от взмаха её густых ресниц у меня закружилась голова. Взгляд синих глаз, казалось, пронизывал меня насквозь.

— Впервые в жизни пожалела, что я не мужчина, — растерянно пробормотала я, а эти двое вдруг весело расхохотались.

Я замерла от музыкального звучания её смеха, а Генрих нетерпеливо подталкивал меня к входу. На ватных ногах я прошла в светлую пустую комнату, и взгляд мой притянул маленький столик, расположенный ровно посередине. Женщина опустилась перед ним на колени, и её изящные руки запорхали над чашками, аромат трав и чая усилился.

Инститор сорвал с меня плащ и надавил на мои плечи. Я послушно опустилась на колени в шаге от красавицы, искренне недоумевая, почему Генрих не поскуливает у её ног, словно влюблённый волколак. Даже мне хотелось пододвинуться ближе, чтобы просто быть хоть немного причастной к совершенству.

— Кто вы? — с придыханием спросила я.

По лицу женщины скользнула усмешка, и по спине моей пробежались мурашки.

— Меня зовут Аноли, — проговорила она, опуская ресницы.

Я удивлённо прислушалась к своим странным ощущениям. Меня одновременно тянуло к красавице и отталкивало от неё с не меньшей силой. Аноли потянулась к пустой чашке, которая попадала под столб света, льющийся из окна, и кожа её рук заблестела, словно перламутр. Я судорожно сглотнула, волосы на моей голове зашевелились, а взгляд метнулся к выходу.

— Меня называют, — тем же ядовито-сладким тоном продолжила красавица, — красной птицей иллюзий. Я — инститор, как и Генрих.

Она поставила коричневый чайник на столик, и я ощутила на себе пристальное внимание. Ощутила кожей, словно взгляд Аноли был физическим прикосновением. Сердце моё застучало быстрее, а дыхание перехватило. Я пожалела, что согласилась на просьбу Генриха, и живот мой скрутило от дурного предчувствия.

Аноли мило улыбнулась, и руки её потянулись к охотнику, а я невольно уставилась на перламутровые пальцы, в которых дымилась чашка с чаем. Генрих осторожно обхватил горячий фарфор и повернулся ко мне, протягивая питьё. Я мрачно покосилась на зеленоватую жидкость, и от понимания меня бросило в жар.

— Зелье? — несчастным голосом спросила я, и губы инститора иронично изогнулись, а глаза сощурились. — Это действительно необходимо?

Генрих не ответил, а я невольно сглотнула. Пить что-либо в закрытом посёлке инститоров, о котором я узнала несколько минут назад, совершенно не хотелось. А если учесть, что я — одна из ведьм, на которых они охотятся, то и смертельно опасно. Но в любом случае, если эти двое захотят моей смерти, живой мне из городка не выбраться. Я вспомнила, с какой лёгкостью Генрих вызвал синий огонь, и зубы мои скрипнули.

Дрожащие пальцы мои потянулись к чашке, и я осторожно приняла зелье. Голова закружилась, и я невольно покосилась на Аноли. Идеальные губы её сложились сердечком, а глаза заискрились от удовольствия. Казалось, что она наслаждается каждой каплей моего страха. Хотя, почему кажется? Скорее всего, так оно и есть. Ведь Генрих мечтает меня сжечь с первого же момента знакомства! Инститоры…

Я выдохнула и залпом выпила всю жидкость, зелье обожгло мне нёбо, и рот мой невольно распахнулся, а глаза выпучились. Аноли рассмеялась, а Генрих фыркнул и отвернулся:

— Не слишком приятное зрелище!

Щёки мои опалило жаром, плечи опустились, а язык скользнул по ноющему нёбу.

— Кипяток, тьма его побери, — виновато пробормотала я.

Улыбка растаяла на лице Аноли, а синие глаза наполнились сочувствием. Инститорша кивнула:

— Разумеется, кипяток. Только что заварила. — Она перевела взгляд на Генриха и снова улыбнулась: — Как ей не терпится! Но придётся подождать, когда зелье правды подействует.

Руки мои сжались, а кожу на голове стянуло от ужаса.

— Зелье правды? — простонала я, поворачиваясь к Генриху: — Но зачем?!

Инститор вздёрнул подбородок и посмотрел на меня так сурово, что я невольно отшатнулась.

— Необходима уверенность, что ты не сделаешь ничего лишнего, ведьма!

Я поднесла дрожащие руки к глазам: пальцы мои двоились. Неожиданно зевнула и потёрла лоб. Аноли потянулась ко мне, и взгляд её синих глаз снова ощутимо коснулся меня.

— Уже действует, — растерянно проговорила она. — Детка, ты голодна? Это может быть проблемой. Давно ела?

— Утром, — я неопределённо махнула рукой. — Генрих приготовил мне кашу…

Аноли развернулась к инститору так резко, что из её причёски выпало украшение. Оно зазвенело, прокатившись по полу, и замерло, сверкая гранями алого камня.

— Утром?! — змеёй прошипела красотка, но через секунду лицо её разгладилось, и Аноли проворковала: — Не знала, что ты готовить умеешь!

— Это не то, о чём ты подумала, — быстро проговорил Генрих.