Ольга Коротаева - Агентство «Чудо-трава»

Повернула голову и с недоумением уставилась на вытянутую физиономию Генриха. Он что-то говорит, но я не понимаю слов. Трясёт меня, но я почти не ощущаю этого. Инститор отпустил мои плечи и присел на корточки, в пальцах его сверкнул кулон. Звуки медленно возвращались.

— Помести сюда! — рассерженно твердил он. — Слышишь? Ведьма! Воспоминание помести сюда…

Я перевела взгляд на маленькую амфору.

— Как?

Он криво усмехнулся и покачал головой.

— Не строй из себя ангела, ведьма! Ты же мучила людей чужими воспоминаниями?

— Да, — призналась я и сжалась в испуге, а ноги мои похолодели: будь проклята Аноли с её зельем! Губы Генриха гадливо скривились, и я торопливо добавила: — Но все эти люди были плохими!

— Мне всё равно, — перебил инститор и поднялся. А я недоверчиво хмыкнула: как же! Всё равно ему… Генрих быстро продолжил: — Тем же способом, как отдаёшь воспоминание человеку, отдай его амулету. Такими специальными контейнерами пользуются все ведьмы. Я сейчас имел в виду ведьм, которых природа не обделила мозгами.

Я посмотрела на него снизу вверх и мрачно проговорила:

— Если не перестанешь меня унижать, я не буду этого делать! Ты просил забрать воспоминание? Я его забрала! Сделка выполнена…

— Не выполнена, — холодно ответил он и многозначительно кивнул на кулон: — Пока не переместишь воспоминание сюда. — Он вдруг усмехнулся: — Или боишься, что и тут мозгов не хватит?

— Не боюсь! — недовольно буркнула я и подхватила кулон левой рукой, а правую простёрла над верхней его частью. Пальцы мои слегка дрожали, а сердце колотилось. Но воспоминание послушно скользнуло в амфору, получилось даже легче, чем с живым человеком, и я весело добавила: — Мозги у меня на месте, можешь сам в этом убедиться!

Генрих присел рядом и заглянул мне в глаза.

— Я уже давно убедился, — почти ласково проговорил он, и я невольно улыбнулась, — что их нет и не было!

Улыбка моя растаяла.

— Да почему?! — не выдержала я.

Он многозначительно щёлкнул по кулону.

— Не догадываешься, почему умные ведьмы могут смотреться в зеркало? — Я растерянно моргнула, а Генрих хмыкнул: — Загадка не по зубам, понимаю. Точнее, не по мозгам… Ладно, поднимайся! Уходим…

Я с трудом выпрямилась и на негнущихся ногах последовала за инститором, а взгляд мой, казалось, прожигал его спину насквозь.

— Ненавижу, — прошипела я.

Генрих вдруг замер и очень медленно развернулся, его широкая улыбка мне очень не понравилась. Он склонился к самому моему лицу, и я нервно сглотнула.

— Ненавидишь меня, — проговорил он и подмигнул: — Но всё равно хочешь?

— Да, — ответила я и услышала скрежет собственных зубов, а щёки мои обожгло жаром.

Да когда же прекратится действие этого зелья? Меня же вырвало! Генрих, казалось, наслаждался каждым мгновением моего унижения. Чем бы его отравить?

— Следуй за мной, ведьма, — проговорил Генрих и выпрямился. — Можешь наслаждаться моим сексуальным видом сзади!

И стремительно направился к одному из проёмов, а я тоскливо посмотрела на его спину. Широкие плечи, узкие бёдра. Чёрт! Действительно сексуальный! Некстати вспомнились слова Забавы о ямочках… Да о чём я думаю в логове врага?!

Я нервно оглянулась на спящего и поспешила за Генрихом. Сердце моё замерло, а взгляд с трудом оторвался от пятой точки инститора. Я прижала холодные пальцы к горящим щекам. Точно схожу с ума! Дать бы себе оплеуху!

— Э, — промычала я, но Генрих не оглянулся. Кулаки мои сжались, и я выпалила: — Понять не могу, как ты с таким раздутым самомнением в двери проходишь! И чего ты прицепился ко мне, а? Сам же говорил, что не можешь и думать о сексе!

Плечи инститора затряслись, и сердце моё замерло. Он что, смеётся?!

— А ты, как я посмотрю, не можешь о нём не думать, — не оборачиваясь, насмешливо протянул Генрих: — Сразу видно дочь инкуба!

Зубы мои заскрипели. Мало отравить! Четвертовать надо! Опробовать на нём всю его сумку!

— Это ты постоянно о нём говоришь! — злобно прошипела я. — Спрашиваешь, хочу ли я тебя! Это вообще нормальный вопрос? Или тебе так приятно слышать ответ? В кайф поиздеваться над ведьмой лишний раз…

Генрих замер и медленно повернулся, я невольно отшатнулась и сглотнула.

— Поиздеваться над ведьмой никогда не лишне, — мечтательно проговорил он, и кулаки мои сжались так, что ногти впились в ладони. — И мне действительно приятно смотреть, как ты краснеешь и задыхаешься от стыда за свои эротические фантазии…

— Да какие там фантазии? — вспыхнула я. — Не льсти себе, инститор! Да, ты красивый. Но не исключительный…

— Да ладно?! — хмыкнул Генрих, наступая на меня.

Но я заставила себя остаться на месте и не опустить взгляда.

— Торт в магазине тоже красивый, — запальчиво продолжила я. — И я его тоже хочу! Слопала бы весь за раз. Но знаю, что потом будет плохо. Человека определяют не желания, а решения и действия!

Генрих вдруг расхохотался, и глаза его сверкнули.

— С тортом меня сравнила, — веселился он. — Забавно.

Он шагнул, приближаясь вплотную, и я, не выдержав, отступила, но спиной наткнулась на дерево. Генрих опёрся ладонью о шершавый ствол и склонился к моему лицу. Правая бровь его приподнялась, а рот перекосила усмешка.

— Так может, предложить тебе один кусочек?

Голова моя закружилась, а пальцы похолодели.

— Тебе-то зачем? — прорычала я, судорожно хватаясь за дерево. — Тебя же это… корёжит… говорил, что каждое прикосновение ко мне словно удар током…

Генрих стремительно прикоснулся губами к моему рту и так же быстро отстранился. Лицо его приобрело задумчивое выражение. Перед глазами у меня всё поплыло, а ноги пронзила крупная дрожь. Инститор только что поцеловал меня?

— Точно! Как удар током, — кивая, проговорил он и широко ухмыльнулся: — Зато бодрит! Может, ещё разок?

Я хватала ртом воздух, не в силах выдавить ни слова. В ушах зашумело от ярости. Лицо Генриха приблизилось, а я оторвала от дерева непослушные пальцы и поспешно прикрыла ему глаза. Инститор вздрогнул, а по запястью моему заструились чужие воспоминания.

Охотник вскрикнул и отшатнулся, прижимая руки к побелевшему лицу. Тело его на секунду замерло, затем ноги его подкосились, и Генрих рухнул передо мной на колени. А за ним я вдруг увидела фигуру незнакомого инститора. Глаза его сверкали, а рот исказился в холодной усмешке:

— Опаньки! Ведьма? Здесь?!

Сердце моё сжалось, а руки затряслись. О, нет! Я же практически напала на инститора в их проклятом обиталище! Я бросилась к незнакомцу и, упав перед ним на колени, обхватила его ноги.

— Умоляю, не жгите меня!

Тот замер на мгновение, и я с надеждой посмотрела снизу вверх на его ошеломлённое лицо.

— Ну не знаю, — протянул он. — Искушение так велико!