Вика Кисимяка - АДвокат

— Пуриэль… — прошипел змей.

— Оставь его, Ахерон, все кончено, — скомандовал ангел правосудия, указывая на меня мечом. — Эта душа вернется на сковородку, как только все закончится.

— Он все расскажет, — недовольно заметил демон, выкручивая мне сустав.

— Мы позаботимся о том, чтобы жариться он отправился с зашитым ртом, — отмахнулся Пуриэль. — Ждать осталось совсем недолго и, значит, мы все сделали правильно.

— Я считаю, что его нужно уничтожить, — не сдавался серпент. — У него есть доказательства, дневники, записи…

— Дневники? — поднял черно-белые брови ангел правосудия. — Ах, дневники… Мне надо подумать. Времени остается все меньше, безусловно, мы на пороге полной победы.

— Нечего тут думать! — завывал Ахерон. — Оторву ему голову, и все тут.

С этими словами серпент занес над моим лбом свой толстый хвост, трясущийся от нетерпения. Я зажмурился, приготовившись к гибели. Как же глупо было умирать сейчас, когда расследование завершено успешно! Безусловно, Ахерона я не подозревал, но так делают большинство юристов, вставших на защиту своих клиентов. Впрочем, это было очень глупо с моей стороны, ведь даже в мире смертных доверители стремятся обмануть адвокатов, скрывая свою вину, а я почему-то решил поверить адскому порождению Зла!

— Эй, вы, Святой Петр и Святой Павел, а ну, стоять! — разнесся над залом судебных заседаний до боли знакомый, полный праведного (или неправедного, как в Аду заведено?) гнева голос Ясмин.

— Почему ты называешь их именами апостолов? — послышался второй голос, принадлежавший Гадиэлю. Ангел не умел удивляться, но тут, кажется, искренне заинтересовался.

— Обычно в таких случаях говорят «Бонни и Клайд», — отозвалась вампирша. — Но в Преисподней они герои, даже капища есть, созданные в их честь. А Петр и Павел — отъявленные святоши, ненавижу их. Вот и…

— Понятно, спасибо, — до Гадиэля, кажется, дошел искаженный смысл рассуждений жителя Подземного мира. — Брат Пуриэль, что тут происходит? Ты совсем сошел с ума?

Я наконец смог распахнуть глаза и извернуться в руках Ахерона так, чтобы видеть все происходящее. На пороге зала действительно стояла моя неутомимая вампирша, а вместе с ней и ангел, отражающий Зло. Вид у обоих был потрепанный: каждому, очевидно, хорошо досталось от Пуриэля на площади Восстания.

— Сначала ты переводишь стрелки, нарушая ход процедуры, предусмотренной самим Господом нашим, а теперь еще и ведешь разговоры с этим низким существом! — качал головой Гадиэль, и это должно было выражать его негодование.

— Да я… — попытался рявкнуть что-то в ответ Ахерон, даже выпустив меня из рук. Я рухнул на пол, отползая от монстра подальше.

— Молчать, несчастный! — поднял руку Гадиэль, и серпент отлетел в сторону под ударом невидимой силы. Всем своим весом демон приземлился прямо в кресло, которое когда-то занимал Радамант. Кованые ручки сомкнулись вокруг его запястий, не давая змею выскользнуть из ловушки. — Ты убил Адского судью!

— Конечно! — ревел Ахерон. — Все было спланировано! И теперь я встану у власти в Аду.

— Этот демон опасен, — спокойно констатировал Гадиэль. — Брат Пуриэль, молю тебя, не впадай в безумство и помоги обезвредить этого преступника.

Ангел правосудия удивленно посмотрел на сородича, стоявшего перед ним, словно очнулся от долгого сна. Через несколько секунд колебаний Пуриэль все-таки кивнул, медленно повернулся по направлению к трону и, коснувшись ладонью земли, зажег вокруг Ахерона круг белого небесного огня. Пламя запылало так же ярко, как в день моего первого визита в Бэздн, когда Радамант был еще жив. У меня не оставалось никаких сомнений в том, что именно Пуриэль несколько дней назад затушил огонь Рая, чтобы вытащить Адского судью из его тюрьмы, которая служила ему еще и защитой.

— Отлично, брат, — в благодарность Гадиэль положил руку на грудь и поклонился Пуриэлю. — Я знал, что ты все сделаешь правильно, спасибо тебе. Это существо больше не опасно для нас.

Ясмин подбежала ко мне, помогая подняться на ноги. Все мое тело болело и саднило, будто по нему проехалась какая-нибудь райская колесница. Девушка же прыгала, как счастливая коза. На лице у вампирши было такое довольное выражение, что я подумал, будто она сошла с ума.

— Все хорошо, Шальков! Все кончилось! — трясла меня она. — Ты нашел настоящего убийцу, уничтожения Ада не будет!

— О чем ты говоришь? — отшатнулся от нее я, кидая обеспокоенный взгляд на Пуриэля, стоявшего в противоположном конце зала. Гадиэль не отходил от него, успокаивающе поглаживая ангела по плечу, завернутому в черную полоску туники. — У нас тут ангел небесный, тот, кто все подстроил, Пуриэль! Нам надо как-то его обезвредить…

— Нет, нет, Антоша, все нормально, — шептала мне счастливая Ясмин. — Гадиэль все знает, он явился со мной, чтобы утихомирить и образумить своего психованного брата. Когда вы сбежали с центральной площади Пекла, Пуриэль ринулся за вами, размахивая мечом, как ты своим дипломом о юридическом образовании. Мы с Гадиэлем остались там, в ужасе наблюдая, как у Ада отняли последние часы на спасение. И я рассказала этому ангелу все, что мы узнали, о документах, которые ты вытащил оттуда.

— И что, он… осуждает своего брата? — не поверил я.

— Гадиэль повернут на порядке, в нем нет никаких эмоций, кроме желания соблюсти условности, — захлебывалась от восторга вампирша. — И это нас спасло. Он увидел своими глазами, что Пуриэль играет нечестно, поэтому очищение Ада по надуманному, спровоцированному поводу Гадиэль никогда не допустит. Ты победил, Шальков! Дай я с тобой еще раз пересплю!

Пропустив ее предложение мимо ушей и борясь со слабостью во всем теле, я посмотрел на часы. Циферблат показывал «20.37», а значит, оставалось тринадцать минут до того, как время, выделенное Аду Часами Апокалипсиса, должно было окончательно истечь. В моей голове не укладывалось, как мы смогли вовремя закончить эту кошмарную гонку на выживание.

— Что теперь будет с Пуриэлем, господин ангел? — спросил я, медленно выходя в центр зала. — У Ада все еще есть обязанность наказать преступника, чтобы соблюсти Соглашение, не так ли? Формально преступник — это ваш брат… тоже…

— Вы совершенно правы, АДвокат, — спокойно кивнул Гадиэль. — У вашего Подземного мира, наполненного мраком, пороком, мерзостью и кошмарами, остается совсем немного времени. Боюсь, вам не успеть уложиться в срок.

— Если бы вы могли вернуть нам те часы, которые ангел правосудия несправедливо отнял, переведя стрелки, мы бы… — начал я.

— Нет, этого я сделать, к сожалению, не могу, — покачал головой ангел.

— Брат, я же хотел как лучше всем нам, — подал голос Пуриэль, чей меч лежал, брошенный у него в ногах. — Я даже убил Амалиэля, потому что так было надо. Как же так получается? — внезапно у ангела из глаз покатились круглые слезы, светящиеся голубым светом, выглядевшим волшебно посреди разгрома, темноты и пыли, царивших в зале Адского суда.