Джонатан Страуд - Пустая могила

Лифт миновал пятый этаж, затем шестой…

Было слышно, как замедляет свой ход механизм подъемника.

Я посмотрела на свои обожженные потусторонним холодом башмаки, на свою юбку и рваные легинсы, на свою старую куртку с отпечатком призрачной ладони на левом рукаве. Потом еще раз посмотрела на себя в зеркало и попыталась пригладить торчащие волосы (разумеется, безуспешно). А знаете, это было чертовски приятно – снова видеть себя в зеркале и снова вспомнить, кто ты, собственно, такая.

…Здравствуйте, я Люси Карлайл!

Дзынь! – весело прозвенел колокольчик. Приехали. Лифт остановился – мягко, неслышно, практически без толчка.

Как только начала открываться дверь, я вытащила свою рапиру.

Я бы не удивилась, увидев сразу за дверью лифта что-нибудь наподобие тронного зала с расстеленным на полу красным ковром, вдоль которого рядами стоят, почтительно склонив головы, слуги, или придворные, или как там их еще. Мариссины шестерки, одним словом. Но ничего подобного! Я увидела маленький вестибюль, или скорее приемную, с парой кресел для ожидающих посетителей и абстрактными картинами на стенах. В конце приемной темнела большая двустворчатая дверь. Одна ее половинка была слегка приоткрыта, и из щели струился яркий уютный свет. В приемной, как и в лифте, висел тяжелый аромат духов Мариссы. Я крепче сжала рукоять своей рапиры, толкнула приоткрытую створку двери и вошла внутрь.

Ну что вам сказать? За дверью не было никаких тронов и шестерки в ряд не стояли. Передо мной был просторный, сияющий чистотой офис руководителя высшего звена. Толстый белоснежный ковер на полу, диванчики с низкими спинками вдоль стен – модные, но неудобные даже на вид – с придвинутыми к ним стеклянными кофейными столиками, на которых небрежно разбросаны журналы и книги. И снова абстрактные картины на стенах, а в дополнение к ним еще и такие же уродливые скульптуры на небольших подставках. А еще зеркала – много высоких, от пола до потолка, благодаря которым комната кажется еще больше, еще просторнее, чем на самом деле.

В дальнем конце кабинета широкое окно, из которого открывается вид на Темзу. Сейчас стояла ночь, и потому река казалась бархатной черной лентой, бегущей между ярко освещенных берегов. Отсюда, с высоты, Лондон представлялся восхитительной, волшебной россыпью огней, раскинувшихся далеко-далеко, до самого горизонта. Среди огней выделялись сверкающие точки зажженных призрак-ламп, похожих на мерцающие звезды. Город был прекрасен, ночь искусно скрыла все его недостатки и всех его обитателей, и живых, и мертвых.

Возле окна было оборудовано рабочее место хозяйки кабинета. Здесь стоял массивный дубовый стол, заваленный книгами и бумагами; возле стола – книжные полки, пара сейфов и огромный, высокий деревянный шкаф у стены. Сейчас я очень долго обо всем рассказываю, а тогда успела увидеть все это в долю секунды, ни на чем не задерживая взгляд и не вникая в детали.

А внимательно я смотрела только на две фигуры по другую от меня сторону стола.

Темноволосая улыбающаяся женщина и парящий в воздухе возле ее плеча призрак.

Мисс Фиттис сидела в черном кожаном кресле и смотрела на меня совершенно спокойно и непринужденно, словно я была ее старинной подругой, с которой она совершенно случайно столкнулась на улице. Никакой серебряной тоги на ней, разумеется, уже не было, а было изящное, цвета зеленого бутылочного стекла платье и туфли на высоких каблуках. Одна рука Мариссы лежала на столе, вторая была опущена на колени. Одним словом, мисс Фиттис была бы олицетворением элегантной деловой женщины – если бы не золотистое свечение, излучаемое висящей в воздухе у ее плеча призрачной тварью.

При близком рассмотрении внешне дух по имени Иезекииль оставался таким же размытым, нечетким, как и тогда, когда мы чуть раньше впервые увидели его на Другой Стороне. Просто неясная фигура с коронкой танцующего над головой пламени. Смотреть прямо на Иезекииля было очень трудно, больно для глаз, разглядеть его легко парящую в воздухе фигуру в человеческий рост можно было лишь боковым зрением, то есть краешком глаза. Призрак не издавал ни звука, однако хорошо ощущалась исходящая от него холодная, могучая сила. По краям серую размытую фигуру призрака окружали длинные завитки света, похожие на щупальца кальмара. Они непрестанно шевелились, обволакивая сидящую в кресле женщину.

Я почувствовала, как напрягся, скорчился сидящий в моей банке призрак, и услышала его лишенный интонации шепот:

– Берегись…

– Привет, Люси! – сказала сидящая в кресле женщина, приподняв руку. – Прошу тебя, проходи, не стой в дверях как бедная родственница.

Голос у нее был глубоким, мелодичным и спокойным, в нем чувствовалась глубочайшая уверенность в себе. Я медленно прошла вперед, шаркая по белоснежному ковру своими грязными ботинками. В огромных зеркалах отражалась моя фигура в драной одежде, рапира в руке, бледное, с безумным взглядом лицо.

– Подойди ближе, – повторила мисс Фиттис. – Вот кресла для посетителей, присаживайся. – Она кивком указала на парусиновое кресло с деревянными подлокотниками. – Я хочу поговорить с тобой.

– Это хорошо, – сказала я, – потому что я хочу поговорить с вами.

Садиться в кресло я не стала, просто подошла ближе и встала в каком-нибудь метре от мисс Фиттис и молча парящего рядом с ней духа. От него ужасно веяло холодом, и подходить к нему еще ближе не хотелось.

Марисса Фиттис наблюдала за мной своими большими, черными как ночь глазами. Ее темные волосы – пышные, длинные – свободно спадали ей на плечи. Я вдруг поняла, насколько это важно для нее самой – быть такой красивой. Поэтому и зеркала повсюду – отражаться в них. И пусть окна офиса выходят на великолепный Лондон, главной достопримечательностью этого пентхауса была и остается его хозяйка.

– Клинок? – неожиданно спросила она. – Ты меня удивляешь, Люси. – Она скользнула взглядом по зажатой у меня под мышкой банке: – А это что еще за мерзость? Какой-нибудь Луркер в роли твоего домашнего питомца? Или Бледная Вонь в банке?

Призрак-банка яростно завибрировала у меня под рукой.

– Эй! – крикнул череп. – Полегче! Ты же знаешь, кто я такой!

Если Марисса и услышала его голос, виду она не показала и продолжила с улыбкой:

– Ты выглядишь очень уставшей, моя дорогая, но твоя настойчивость не перестает удивлять меня. Как ты сюда добралась? На лифте? А что в таком случае произошло с приставленной к входным дверям Дома охраной?

– Да, я поднялась сюда на лифте, – подтвердила я. – Охрана? Честно говоря, мне кажется, что у вас больше нет охраны. Ее остатки сейчас очень заняты тем, что происходит на первом этаже. Но на самом деле я прошла в Дом не через главный вход – я поднялась из подвала.