Галина Романова - Колледж Некромагии. Самый плохой студент

Там ее ждал сюрприз. Не успела она вспомнить, что дверь заперта, как увидела, что кто-то возится ключом в замочной скважине.

– Кто тут?

– Ой! – незваный гость вскрикнул голосом Изольды. – Кто тут?

– Я, – щелкнув пальцами, Ханна сотворила маленький огонек света, который, словно бабочка, запорхал над головой девушки.

– Уф, подруга, ну и напугала ты меня! – блондинка шумно перевела дух и провернула-таки ключ в замке. – Ты что тут делаешь?

– А ты что тут делаешь? Я прихожу, а комната заперта… Куда ты ходила?

– Не твое дело, – Изольда прошла в комнату, зажгла свечи на столе у окна, скинула на свою кровать сумку, в которой обычно носила учебники. – Я, между прочим, не спрашиваю, где и с кем ходила ты! Я вообще была уверена, что у тебя свидание, и до утра тебя ждать не имеет смысла… Ну и отлучилась по своим делам!

С этими словами она торопливо принялась переодеваться в ночную сорочку. Ханна с некоторой тревогой следила за подругой.

– Ты где была? – повторила она.

– Не твое дело, – отозвалась та из недр сорочки. – Могут быть у меня свои маленькие тайны?

Нет, сегодня положительно день тайн и загадок! Девушка нервно фыркнула.

– Я просто хочу знать…

– Гуляла я, понятно? – резко обернулась к ней Изольда. – А где и с кем – не скажу! Я же не спрашиваю, где и с кем гуляла ты! Кстати, как прошло свидание?

– Отвратительно. Хорошо, что мне… – она запнулась, сообразив, что тайны могут быть и у нее тоже, и поправилась. – Мне спать захотелось. И я ушла.

– Ушла? – Изольда плюхнулась на постель. – Вот так развернулась и ушла? И кинула мужика? Мне нравится! Только не боишься?

– Чего?

– Мести. Мужики – они знаешь, какие обидчивые!

– Нет. Уже нет.

– Правда, здорово! Расскажешь потом, как все прошло, и почему вы поссорились? Кстати, он вообще кто такой?

– Потом. Не сейчас, – мстительно улыбнулась Ханна и постаралась зевнуть как можно натуральнее. – Извини, но я на самом деле устала. И если мой ухажер сюда вряд ли заявится, то кто таков твой воздыхатель…

– Понятно. Не бойся, сюда никто не придет. Давай спать?

С этим девушка поспорить не могла, и уже через пару минут в комнате были потушены все свечи, и она погрузилась в тишину. Изольда быстро затихла, засопела носом в две дырочки, а Ханна долго еще ворочалась без сна. Спать не давали тревога за однокурсников и тайна, которую мог скрывать таинственный воздыхатель Изольды Швец, а также тот тип, который бегал по ночному Колледжу, и который отвел глаза сразу троим будущим некромантам и одному будущему боевому магу.

…Уф, кажется, пронесло и не удалось попасть этим мальчишкам. Да что они о себе возомнили, студиозусы недоделанные? В детективов захотели поиграть? Ну-ну. Кроме вас тут бывали настоящие мастера слежки, следствия и маскировки. И никто из них не добился цели.

Не добьется и теперь, ибо они просто не знают, где и что искать.

Но сейчас не об этом. Завтра будет завтра. А теперь – спать.

Спровадив Ханну, Рихард прошелся по этажу и в некоторые двери трижды стучал условным стуком. Услышав сигнал, из комнат бесшумно выскальзывали студенты. В основном это были учащиеся старших курсов, и большинство обучалось в одной с Рихардом группе – те шестеро, кто вытянул короткие соломинки, и еще несколько человек, которые просто не могли остаться в стороне. И пускай не все они были в Университете в тот день, когда судьба столкнула на дорожке сада непримиримых врагов – некроманта и, что греха таить, будущего инквизитора. Но каждый из них понимал, что это не банальная драка из-за понравившейся девчонки. Это символ, знак. Столкновение двух миров в извечном споре: «Кто прав?»

Парни выходили сразу одетые, при оружии. Никому ничего объяснять не требовалось, поэтому сбор проходил в глубоком молчании.

Первый раз Рихард открыл рот, уже когда студенты выбрались из общежития и вдохнули прохладного осеннего воздуха. Чувствовалась близость дождя – наверняка, прольется под утро. Было темно. Слабо горели только сигнальные огни у ворот да парные им огни у крыльца. В остальном темнота и тишина были такими плотными, что, казалось, сквозь них надо прорубать себе дорогу топором.

Студенты собрались у забора недалеко от того места, где в решетке была дыра. Только тут Рихард и решил заговорить.

– Парни, – начал он хриплым шепотом. – По большому счету, я вас с собой не звал. Вы все добровольно изъявили желание проследовать за мной к месту нашей встречи с Арчибальдом фон Лютцем. Это – наша с ним личная встреча. Но я больше, чем уверен, что Арчи приведет с собой союзников. Тогда ни о каком «один на один» не может быть и речи…

– Если эти богословы наплюют на дуэльный кодекс, – заявил Янош, – я пойду и наплюю на них всех. И мне будет совершенно все равно.

Один за другим студенты выскальзывали в ночь. Никто не задавал лишних вопросов, никто не шутил и не смеялся. Пропустив всех вперед, последним сквозь дыру в заборе пролез Рихард, собрал всех в кружок.

– Времени у меня мало, – начал он шепотом, – поэтому сообщаю сейчас. Мы с Оливером идем на встречу с богословами. Только мы! О группе поддержки из числа коллег до поры до времени никто не должен знать. Так что я сейчас отвернусь, сосчитаю до десяти, а когда оглянусь снова, вас здесь нет! Никого! И чтобы до окончания дуэли я вас тоже не видел, не слышал и не обонял. Вы же не хотите, чтобы Арчи подумал, будто мы его боимся, раз пришли всего вдвоем? – подмигнул он.

– Еще кто кого пугаться будет, – проворчал Янош.

– Все. Пошли, – оборвал собеседника Рихард. – И без того потеряли лишние три минуты.

Он тронулся по улице, слушая, как рядом семенит Оливер, как воет ветер, нагоняя тучи к завтрашнему дождю, и как не видно и не слышно почти дюжину студентов, которые крадутся по пятам где-то совсем рядом. Маскировка друзей была такой, что на ходу он несколько раз останавливался и резко оборачивался, пытаясь уловить хотя бы чью-то тень. И раза два ему везло – чью-то тень он действительно видел. Но и только.

Старый пустырь за Конюшенной улицей встретил их такой кромешной темнотой, что, едва не нарушив маскировку, в небо взлетело несколько огненных шариков.

– Цыц! – прикрикнул Рихард. – Не хватало еще…

Он осекся, оборвав сам себя.

От улицы пустырь был отгорожен остатками каменной стены – когда-то тут было здание, серьезно пострадавшее от большого пожара. Выгорело столько домов – почти треть улицы – что ее решили не восстанавливать. Тем более, что, как гласила городская легенда, место это было проклято изначально, и счастья никому из жителей не приносило. За остатками стены простирался сам пустырь – заросший бурьяном, молодыми кустарниками, кое-где деревьями из занесенных ветром семян. Тут и там из зарослей виднелись кучи бревен и камней – остатки сгоревших домов. Что-то из этого раньше растащили соседи – дерево практически все ушло на дрова, отдельными булыжниками было удобно подпирать стены – что-то погребла под собой буйная растительность. Пустырь в нескольких направлениях пересекали тропинки – местные жители напрямик ходили по нему к реке.