Роберт Маккаммон - Слушатель

Теперь Партлоу должен был быть очень и очень осторожен; он должен был использовать все инстинкты и таланты, которыми обладал — и особенно осторожно вести себя с Клэем Хартли, шофером и бывшим полицейским из Хьюстона. Чем больше он думал о Хартли, тем больше нервничал. Может ли бывший полицейский почувствовать запах готовящегося похищения? Может ли он, взглянув орлиным взором на детектива из Шривпорта, сразу же рассмотреть мошенника, который вцепился в свои нервы изгрызенными ногтями?

Он понял, что очень скоро получит ответы, потому что, стоило ему остановить машину у ворот и выйти из нее, как из-за белой каменной стены, что защищала собственность Ладенмера, появился мужчина в черной форме, бледно-голубой рубашке и фуражке шофера.

— Детектив Парр, — заговорил он чуть хрипловатым голосом, что лишь добавило налета твердости грубоватому техасскому акценту. — Клэй Хартли. Меня послали встретить вас и избавить от необходимости звонить, чтобы попасть внутрь.

Хартли кивнул в сторону кнопки, вмонтированной в стену рядом с воротами. Над кнопкой темнела ниша с телефонной трубкой конической формы и металлическим динамиком. Партлоу впервые видел нечто подобное, но догадался, что это устройство должно было стоить огромных денег. Он почувствовал, как на его затылке выступает пот. Хартли разблокировал и распахнул ворота, и их петли при этом даже не скрипнули.

— Заезжайте и припаркуйте машину. Я сопровожу вас в дом, — сказал бывший полицейский.

— Конечно, — неужели Партлоу услышал в своем голосе дрожь? — Как скажете, — добавил он более решительно, чтобы замаскировать свой промах, и сразу же пожалел, что сделал это, потому что не хотел переигрывать. Он вернулся в машину. У него еще была возможность включить заднюю передачу «Форда» и свалить отсюда. Он мог просто отправиться в Мексику, найти там какую-нибудь работу и…

Нет, вот это его работа. Это всегда было его работой. Он был женат на этой жизни — к лучшему оно или к худшему — и он хлебнул слишком много дерьма с этой сукой, так что сейчас пришло время ей за это заплатить. Так что, с Божьей помощью, она оплатит свой счет через этого богатого сукиного сына с двумя спелыми детьми, которые будут сорваны, как фрукты, с низко висящей ветки.

Партлоу стиснул зубы, включил первую передачу и проехал через открытые ворота, после чего остановился и подождал, пока Хартли закроет и запрет их — так же бесшумно. Наконец, дверь с пассажирской стороны открылась, и бывший полицейский скользнул на серую обивку сидения.

Партлоу взглянул на Хартли и испытал шок. При первой встрече он этого не заметил, но у мужчины на лице был длинный шрам, тянущийся от угла левого глаза почти вдоль всей линии его челюсти. Сам левый глаз производил впечатление искусственности — он смотрел все время прямо, даже когда правый двигался в глазнице.

Стеклянный глаз , — понял Партлоу и подумал: — Ну , разве это не поразительно?

Глаза шофера были одинакового карего цвета, что свидетельствовало об искусной работе мастера. Отчего-то Партлоу подумал, что детишки с упоением мечтали об этом рыбьем глазе, когда наступала полночь.

— Что-то не так? — спросил Хартли, потому что Партлоу задержал взгляд на полсекунды дольше положенного.

— Нет, — бегло отозвался он, после чего нажал на акселератор, и «Форд» тронулся.

— Мистер Ладенмер рассказал мне всю историю, — медленно протянул Хартли.

Всю историю . Партлоу не понравилось, как это прозвучало, и он решил прощупать почву.

— И что вы думаете?

Хартли не ответил. В промежутке между двумя ударами сердца Партлоу подвел итог своим впечатлениям о ковбое-полицейском, ставшем шофером. Как мужчина мог водить без одного глаза, было выше понимания Партлоу, но, очевидно, Ладенмер настолько высоко ценил его навыки, что был готов рисковать жизнями своей жены, детей и себя лично и вверять их этим корявым рукам. Тот, кто придумал слово костлявый , имел в виду именно этого усушенного Клэя . Партлоу решил, что этому жалкому куску шкуры около пятидесяти лет, и, как следствие, плоть мужчины стала напоминать сморщенную кожу. У Хартли было угловатое лицо с крючковатым носом и подбородком, выглядящим так, как будто он был выкован из железа. Здоровый глаз и имитация второго были утоплены в глазницах, окруженных плотной сеткой высушенных на солнце морщин. Партлоу снова взглянул на шрам.

Должно быть, когда-то вся та сторона его лица была повреждена , — подумал он. Опасная это работа — быть копом в Хьюстоне.

— Белло Вуд, — неожиданно сказал Хартли.

— Что?

— Вы смотрите на мой шрам. Услышал хруст вашей шеи. Битва под Белло Вуд, 6 июня 1918 года.

— Ох. Как вас ранило?

— Осколок артиллерийского снаряда, размером с монету. Попадание точно в цель.

Партлоу вынужден был спросить об этом.

— Ваш глаз. Я имею в виду… он вас беспокоит?

— Нет. Дети тоже не обращают на него внимания, если вы об этом. А вас он беспокоит?

— Это не мое дело, — постарался как можно спокойнее отозваться Партлоу.

Хартли хранил молчание, пока машина не остановилась на круглой площадке перед парадными ступеньками дома. Когда Партлоу заглушил двигатель, Хартли кашлянул, давая понять, что хочет что-то сказать.

— То, что вы сообщили мистеру Ладенмеру, — сказал он. — У меня двоякое мнение на этот счет.

Партлоу ждал. Горячий двигатель тикал… тикал… тикал.

— Насчет присутствия здесь полиции, — продолжал Хартли. — Кажется, они могут помочь защитить детей, организовать у дома круглосуточные дежурства. Это было бы то, что надо. Но так же… Я понимаю, почему ваш департамент думает, что это может спровоцировать других похитителей. Поэтому пока пусть все остается так, как есть, — он повернул голову к Партлоу, который очень не хотел смотреть в стеклянный глаз, но проклятая холодная и потертая вещица словно притягивала его внимание. — Я скажу вам все, как есть, — Хартли подтвердил свои слова кивком. — Если кто-нибудь коснется этих детей в мое дежурство, то я их немедленно убью, забуду про суд и тюрьму. Я был сержантом морской артиллерии, выиграл три награды в соревнованиях на точность при стрельбе из пистолета. И если вас интересует… человек способен компенсировать то, что называется монокулярным зрением.

— Приятно слышать, — сказал Партлоу, подумав: Продолжай хвастаться дальше, и я выколю тебе второй глаз гребаным ножом для колки льда .

— Да, это радует, — сказал Хартли, после чего открыл дверь и вышел. — Когда у вас будет время, поговорим о работе.

О работе? О, да.

— Вы были детективом в Хьюстоне?

— Отслужил полицейским десять лет. Мне та работа нравилась, — он посмотрел в сторону дома. — Мы на месте, мистер Парр. Приятного ужина.