Сергей Ванин - Стражи времени

— Всё может быть! — Макс продолжил изучать свои записи. — Я кое-что выписал для нас. Труп гражданки Зубаревой Алены Дмитриевны найден на кухне, удар ножом был произведен в область сердца. Профессиональный удар, кстати. Интересно, что даже бывалый судмедэксперт был удивлен выражением лица убитой. Ужас овладел Аленой Дмитриевной перед её страшной кончиной, так, по крайней мере, утверждает медик.

— Ну, это понятно, ведь она поняла, что этот человек — её убийца. Вот и испугалась, — в разговор опять вступил генерал Фадеев.

— Или узнала в убийце кого-то, кого боялась больше смерти, — стоял на своем Валов.

— А что-нибудь пропало из квартиры Бородина? — заинтересовался Фадеев.

— А кто может сказать? У старика не спросишь, Алена Дмитриевна, которая часто бывала у него, мертва, а больше у Бородина никого не было, — Валов задумчиво взглянул на сослуживцев. — Но дочь убитой говорит, что пропал альбом с фотографиями, семейная реликвия. Там большей частью фотографии семьи Зубаревых. Очевидно, про этот альбом ты и говорил, Сергей.

— Я видел этот альбом, — подтвердил Сергей. — Старушка почти никогда с ним не расставалась. Всё время носила с собой. Я и обнаружил эту странную фотографию с Зубаревым, Бородиным и Мигуном в этом альбоме. В альбомные листы это фото вставлено не было, лежало между ними.

— А убийца пытался зайти в квартиру самой Зубаревой? — продолжал пытать Валова Фадеев.

— Да нет же! Не заходил и не пытался зайти. Даже в дверь им никто не звонил. Дочь убитой раньше обычного вернулась домой с работы. Она хоть и пенсионерка, ей уже под семьдесят, но всё ещё работает учительницей в близлежащей школе. Она, кстати, и вызвала милицию, когда услышала шум борьбы в соседней квартире. Она сама бросилась к Бородину, ведь знала, что старуха-мать, как обычно, пребывает у соседа. Вбежав в квартиру, обнаружила лежащего в прихожей человека, он был без сознания. Это, конечно, был ты, Сергей. А в кухне она нашла зарезанную мать, Алену Дмитриевну.

— Кому мог понадобиться альбом со старыми фотографиями? Ведь выходит, что убийца именно за ним и охотился. Ничего не понимаю! Чушь какая-то, — Фадеев недоуменно пожал плечами.

— А может быть, кто-то боялся, что этот альбом поможет выйти на его след. Может быть, он не хотел, чтобы Алена Дмитриевна кому-нибудь показывала фото из этого альбома? — предположил Валов.

— В тебе, Макс, бывший мент говорит, — Фадеев недовольно поморщился. — Чего же убийца ждал столько времени. Чего же он раньше за альбомом этим не заявился?

— Значит раньше он не испытывал надобности в том, чтобы забрать альбом, — подал голос Воронцов. — Максим прав, этот тип следил за мной, когда я зашёл в этот дом, он сразу понял, что я иду к Бородину, а там встречусь с вдовой Антона Зубарева. Она у соседа большую часть дня находилась. Это, видимо, тоже убийце известно было. Так же неизвестный просчитал, что старуха обязательно про старые времена разговор заведёт, и альбом свой показывать станет.

— Да она его, небось, всем, кто ни зайдёт, показывала. Сам говоришь, что ей заняться было нечем, — прервал Сергея генерал Фадеев.

— Вот именно! Убийца не думал трогать Зубареву, пока к ней не заявился я! Он сразу понял, что меня заинтересует рассказ Зубаревой о сороковых годах и фотографии той поры. Она действительно здорово меня просветила, я узнал много нового для выполнения предстоящего задания. Выходит, убийца знал, что я сотрудник «Хроноса», что я интересуюсь Бородиным, следовательно, деятельностью Линке и Дадуа. Устранив Алену Дмитриевну, негодяй перекрыл мне канал информации. Но он здорово просчитался, основные сведения я уже получил, ведь беседа со старушкой состоялась, и фотографии я тоже видел. Я не выяснил у неё, какова судьба этого Мигуна. Я собирался сделать это во время чаепития с купленным мною тортом. Жаль, не успел.

— Жаль, что ты слежки за собой не заметил. Тебя вели, а ты не ухом, ни рылом, — генерал махнул рукой. — Я вот теперь думаю, что этот риэлтер, который всё вынюхивал, за одно с убийцей был. А что? Он ведь по квартирам и Зубаревой, и Бородина прошёлся. Метраж, якобы, сволочь, смотрел, а на самом деле диспозицию выяснил. Чего эти старики пускают всякую шваль к себе?

— Не знаю, меня она в штыки встретила, — Сергей вспомнил первую реакцию бабули на свое появление. — Всё говорила, мол, проходимцы всякие часто беспокоят. А что у тебя, Макс, насчет отпечатков пальцев на рукоятке ножа, который я у нападавшего выбил. Я четко помню, что нож на пол упал.

— Да нож милиция нашла, и отпечатки они сняли. Да только в базе данных МВД пальчики не числятся. Следовательно, личность убийцы не установлена, — Макс озабоченно почесал лоб. — Меня в этой истории другое волнует, товарищи офицеры.

— Ну что еще «хорошего» скажешь? — спросил Фадеев, забрасывая в рот пару таблеток от головной боли и, запивая их водой прямо из-под крана.

— Ничего хорошего уж точно не скажу. Я вот, что думаю. Если убийца за Серёгой следил, значит, он знал, где Сёрега служит. А, если Зубареву на тот свет отправил, значит, знал, что сведения, полученные от Алены Дмитриевны нужны Серегё для выполнения задания, — Макс на секунду задумался и продолжил. — А, если убийца знал, что Сереге за задание предстоит, то, значит, ….

— То значит, что «крыша» наша «течёт», — Фадеев так шарахнул по столику кулаком, что таблетки, оставленные медсестрой для Сергея, полетели со стола в разные стороны. — Это значит, что против нас кто-то играет, и помогает ему в этом кот-то из наших офицеров. Вот, что это значит!

Расстегнув пиджак, Петр Петрович забегал по палате.

— Значит так, Валов, слушай сюда. Дело это я сегодня у милиции заберу. Сами будем расследовать! Задета честь мундира. Я думаю, мои кураторы там, — Фадеев поднял палец вверх, — мне не откажут.

— Тем более, что менты особо не чешутся. Видел я их пинкертона. Тюфяк флегматичный. Он сообщил мне, что старуху, наверняка, какой-нибудь наркоша убил. Говорит, мол, домофон не функционирует, видеокамера в подъезде не работает. Да и проживают там одни старпёры. Хорошо, хоть информацией поделился. Все рассказал! — Макс потряс своим блокнотом. — Правда, я ему за это дело бутылку дорогущего вискаря поставил.

— Ладно, значит, так и поступим, — Фадеев застегнул пиджак. — Пошли, Максим. Пусть кулачный боец наш силы восстанавливает.

Когда за сослуживцами закрылась дверь, Сергей встал с постели и, кряхтя, полез под кровать собирать разлетевшиеся таблетки.

— Дежурный! — гаркнул в трубку телефона внутренней связи лейтенант МГБ Василий Мигун. — Давай ко мне этого сумасшедшего, только быстро! Дел у меня и без него по горло.

Через несколько минут дверь отворилась, и конвоир ввёл в кабинет изможденного человека. На бледном, исхудавшем лице страдальца живыми были только глаза. Они с мольбой смотрели на Мигуна. Безжизненные губы, склеенные кровавой слюной, были страшного синюшного цвета. Лоб и скулы покрывали страшные кровоподтеки. От задержанного дурно пахло тем специфическим запахом тюрьмы, который, почувствовав раз, человек запоминает на всю свою жизнь.